тело, лежащее на траве и готовое в любой момент подняться.
— Ева, — вдруг раздался голос доктора Макклура.
Ева похолодела, а доктор Скотт вскочил на ноги и начал стряхивать с одежды травинки.
— А, вот ты где, — проговорил доктор Макклур, подойдя к мостику. Он увидел молодого человека и остановился. Ева стояла между ними и в замешательстве мяла свой платочек.
Глядя на мужчин, Ева готова была рассмеяться. Они внимательно рассматривали друг друга.
— Это доктор Ричард Барр Скотт, папа, — спокойно проговорила Ева.
— Ха, — хмыкнул доктор Макклур.
Доктор Скотт пробормотал:
— Здравствуйте.
Он сунул руки в карманы. Ева знала, что он ужасно рассердился, и была очень довольна.
— Слышал о вас, — проворчал доктор Макклур.
— Очень мило с вашей стороны, — хмуро буркнул доктор Скотт.
Они изучали друг друга, как потенциальные враги. И Ева была счастлива до головокружения.
Итак, жизнь начиналась для Карен Лейт в сорок лет, для доктора Макклура в пятьдесят три года, а для Евы Макклур — в двадцать лет в романтическом японском садике Карен Лейт в один из майских вечеров.
За один вечер Ева превратилась в девушку, уверенную в себе. Все остальные проблемы отлетели, как опавшие листья. Ее обуяла радость охоты. Она целиком отдалась этой старой, как мир, игре, будто уже много лет занималась ею, игре, в которой охотница стоит на месте, а добыча беспомощно покоряется судьбе и сама лезет в силки. Доктор Макклур был не единственным врачом в Нью-Йорке, которого сразили стрелы Амура, молодой доктор Скотт был поражен ими в неменьшей степени.
Помолвка состоялась в июне.
— Папа, мне нужно поговорить с тобой по одному делу, — сказала Ева доктору Макклуру вскоре после помолвки. Был великолепный вечер, они опять сидели в садике Карен. — Это относительно меня и Ричарда.
— В чем дело? — спросил доктор Макклур.
Ева пристально разглядывала свои руки.
— Я не знаю, нужно ли мне сказать ему… ну, знаешь, о том, что мы с тобой…
Доктор Макклур печально посмотрел на нее. В последние дни он выглядел усталым и постаревшим.
— Да, Ева?
Ева волновалась.
— Должна ли я сказать ему, что ты мне не родной отец? По-моему, я не имею права умолчать об этом… но…
Доктор Макклур молчал. Сидевшая рядом с ним Карен пробормотала:
— Не будь дурочкой, Ева. К чему это? Какой смысл?
В ярком цветастом платье, с гладко зачесанными волосами, Карен казалась старше, а совет ее убедительным.
— Я не знаю, Карен. Но, по-моему, это просто нехорошо…
— Ева, — сказал доктор Макклур, и такого нежного голоса у него никто, кроме этих двух женщин, никогда не слышал. Он взял обе ее руки в свои. — Ты знаешь, дорогая, что я не мог бы любить тебя больше, если бы ты была моей родной дочерью.
— О, папа, я совсем не это хотела сказать…
— Забудь об этом, — резко сказала Карен, — и ничего ему не говори.
Ева вздохнула. Собственно, подобная ситуация уже была в раннем детстве, если можно так выразиться, в ее доисторические времена. Много лет назад доктор Макклур рассказал ей об удочерении, и смятение, которое вызвал у нее его рассказ, до сих пор не покидало ее.
— Ну, я не буду, если вы так считаете, — с сомнением проговорила она, хотя по ее голосу чувствовалось, что она не одобряет этого. С другой стороны, она была очень рада, что ей посоветовали молчать, ведь она так боялась всего, что могло угрожать ее наконец-то обретенному счастью.
Закрыв глаза, доктор Макклур откинулся на спинку скамейки.
— Да, пожалуй, лучше не говорить, — согласился он.
— Вы уже назначили день свадьбы? — спросила Карен, бросив быстрый взгляд на доктора.
— Пока еще нет. — Ева всячески старалась избавиться от подавленного настроения. — Вероятно, я ужасная идиотка, мне бы хотелось, чтобы мы поскорее повенчались. Я никак не могу отделаться от странного чувства, что…
— …Что этого никогда не случится? — добавила Карен.
— Да, — с дрожью сказала Ева. — Я… я просто не знаю, почему мне в голову лезут такие мысли. Ведь выйти замуж за Дика — это моя единственная мечта.
— Где он? — сухо спросил доктор Макклур.
— О, где-то в госпитале. У него очень сложный случай…
— Гланды? — сыронизировал доктор.
— Папа! — укоризненно воскликнула Ева.
— Ах, извини, милочка, — быстро спохватился он, открывая глаза. — Не обращай на меня внимания. Я просто хочу подготовить тебя к жизни жены доктора. Я хочу…
— А меня это не касается, — вызывающе перебила его Ева. — Меня интересует Дик, а не его работа. И я легко привыкну к своей роли.
— Конечно, милочка моя.
— Иногда мне кажется, что мы никогда не поженимся, — вновь проговорила Ева. — Такое у меня предчувствие. И это ужасно.
— Ради всего святого, Ева! — воскликнула Карен. — Не будь глупой девочкой. Ты так хочешь выйти за него замуж, так выходи уж скорее, чтобы покончить с этим.
Некоторое время Ева молчала, потом сказала:
— Извини, Карен, если мои мысли показались тебе глупыми. — Она встала.
— Садись, милая, — печально сказал доктор Макклур. — Карен не хотела тебя обидеть.
— Извини, — пробормотала Карен. — Я… Это все нервы, Ева.
Ева села.
— Я… По-моему, я тоже сама не своя в последние дни. Ричард почему-то думает, что нам следует немного подождать со свадьбой. И он прав. Глупо торопить события. Человек не может в один день полностью изменить свою жизнь.
— Да, Ева, — сказал доктор Макклур. — Ты очень мудрая девушка, если так быстро пришла к подобному заключению.
— Дик такой… я не знаю, как бы точнее сказать… такой уютный. Мне с ним очень хорошо. — Ева весело рассмеялась. — В Париже мы будем ходить с ним по всяким интересным местечкам и совершать сумасбродные поступки, которые обычно делают в медовый месяц.
— Ты ведь уверена в себе, Ева? — Карен положила свою темную головку на плечо доктора Макклура.
— Уверена? Да, именно, это уверенность… И это самое сокровенное мое желание. Я все время мечтаю о нем. Во сне я вижу только Дика. Он такой большой, сильный и в то же время такой ребенок…
Карен в темноте улыбнулась и слегка повернула голову, чтобы взглянуть на доктора Макклура. Доктор выпрямился и закрыл лицо руками. Улыбка Карен исчезла, глаза затуманились, в них появилось выражение скрытого беспокойства. По ее хорошенькому личику скользнула тень, так часто появлявшаяся в последнее время.
— Вот ведь я какая, — весело проговорила Ева. — Болтаю только о себе в то время, как вы… Вы знаете, что вы оба ужасно выглядите? Ты что, нездорова, Карен?
— О, я чувствую себя как обычно. Но вот Джону необходимо отдохнуть. Может быть, нам с
