Получив на следующее утро это письмо и доклад, что Гримстер и мисс Стивенс не регистрировались в «Рандольфе», сэр Джон ничуть не удивился. Именно этого он и ожидал. Понимал сэр Джон и то, что нет смысла ставить человека следить за коттеджем Диллинга. Хотя мисс Стивенс должна была везти Гримстера по маршруту от коттеджа, ясно, что Гримстер начнет от точки, расположенной достаточно далеко.
Поздно ночью, после страстных объятий, Лили устроилась на сгибе левой руки Гримстера, и он сказал:
– Тебе будет легче, если завтра сама сядешь за руль?
– Может быть. Но я помню почти все и достаточно ясно, Джонни. Мне казалось, ты должен был спросить меня раньше.
– Нет. Я хочу, чтобы все было для тебя свежо, когда мы поедем. Так ты будешь вспоминать, что говорил и делал Диллинг.
– Он не делал ничего до самого конца – когда оставил меня.
– Как часто вы останавливались?
– Только раз – обедали. Нет, еще днем – на заправке. И потом, чуть позже, еще раз.
– Где вы обедали?
– В Эйлсбери.
– Точно?
– Да. Мы там бывали прежде.
– Но до того не останавливались?
– Нет.
– Гарри брал с собой что-нибудь из коттеджа?
– Да. Лопатку и чемоданчик.
– Какой чемоданчик?
– Ну… такой, плоский.
– Кожаный?
– Нет. Из светлого металла.
– Ты видела его раньше?
– Пару раз. Он привез его из Лондона.
– А что было внутри?
– Хоть убей.
– Ни разу не пыталась заглянуть внутрь?
Лили помолчала в темноте и рассмеялась:
– Ну, пыталась один раз. Было заперто.
– И обратно он его не привез?
– Он вышел с чемоданчиком и лопаткой, а вернулся только с лопаткой. Недалеко от дома мы остановились, он вышел и выбросил лопатку в пруд.
– И ничего не объяснял?
– Нет.
– Тебе это не показалось странным?
– Для Гарри? – Лили засмеялась. – Он что-то сказал про людей, которые могут по земле на лопате определить, где ты копал. Наверное, шутил.
– Гарри часто обходился с тобой как с мебелью, – заметил Гарри. – Почему ты позволяла ему?
– Не знаю… Потому что он был добр ко мне. Я была совсем наивной. Он показал мне, что в жизни есть много всякого, помимо прилавка в маленьком городке… – Лили помолчала. – И, думаю, ленивой. Зачем восставать против него, когда он так заботился обо мне… – Лили подвинулась ближе. – Джонни, ты правда меня любишь? Да, я понимаю, что все началось странно – с кольца и всех этих дел Гарри, но ведь каким-то образом должно было начаться, да?
Понимая, что ей нужно, Гримстер притянул ее поближе и сказал:
– Ты знаешь, что я люблю тебя. Люди не выбирают, как им встречаться, сближаться и влюбляться. Не важно, как это происходит, просто радуйся.
Он физически почувствовал, как удовольствие разливается по ее телу. Мелькнула мысль: если повторять что-нибудь самому себе достаточно долго, это станет почти правдой – если быть такой, как Лили.
Из темноты к его плечу придвинулась щека, и Лили вдруг спросила:
– Джонни, у тебя много денег?
– Прилично. Хотя я не богач.
– А если я стану богатой – это будет иметь значение? Я ведь могу получить груды золота от бумаг Гарри?
Гримстер рассмеялся:
– Можешь. Только сначала получи. И в любом случае это ничего не изменит. А теперь все, тебе пора спать. Завтра у нас долгий день.
Но он сам заснул раньше ее. Лили лежала в темноте и думала, как ей повезло. Может, ей была уготована такая судьба – всегда приземляться на ноги. Сначала был Гарри, теперь – Джонни. Их, конечно, нельзя сравнивать. У нее ни разу не возникло чувства, что Джонни использует ее, как бывало с Гарри. Джонни всегда добр и внимателен, с ним ей хорошо, она чувствует себя личностью, и с того момента, как они начали спать вместе, она знала, что дело не только в ее теле. Он любил ее и хотел ее всю. В общем-то это неудивительно. Мужчине нужна женщина, чтобы любить, как и женщине нужен мужчина; с того момента, как он потерял Вальду, сам не зная того, он искал кого-то, как и она. В этом они очень похожи – они жаждали и искали любви. Когда-нибудь он расскажет о Вальде. Спрашивать не нужно. Он сам расскажет, когда будет готов, и тогда в нем не останется печали, не останется настоящих чувств к Вальде, как у Лили не осталось уже настоящих чувств к Гарри. Воспоминания – да. Но не чувства. И все же надо признать, что Гарри был добр к ней, хотел, чтобы у нее было все… Если она действительно получит деньги… Нужно быть осторожной первое время, если у нее будет больше, чем у Джонни. Мужчины иногда такие странные… Как ее отец – он буквально взбесился, когда мама устроилась на работу, пока его не было…
Лили в темноте строила безупречное будущее. О другом она и думать не желала.
На следующее утро они доехали до Эйлсбери и там пообедали. Лили с Гарри были здесь в феврале, когда темнело гораздо раньше. После Эйлсбери за руль села Лили и направила машину на северо-восток, в сторону Лейтон-Баззарда. Это название она сразу узнала, однако после Лейтон-Баззарда названий не помнила.
– Было еще местечко, куда мы заехали, – где-то недалеко. Не помню названия, но узнаю, когда увижу указатель в Лейтон-Баззард. Оттуда недалеко – миль шесть-восемь.
Гримстер не стал настаивать, память у Лили была хорошая, только спросил:
– Который был час, когда вы приехали туда?
– Ну, было темно, часов в шесть-семь. Помню, за Лейтон-Баззардом Гарри велел остановить машину, и мы просидели час или больше. И помню, в машине стало холодно, так что мы завели мотор, чтобы включить печку.
В Лейтон-Баззарде – было примерно полчетвертого – Лили сразу нашла среди указателей нужный.
– Вот он. Вот куда мы ездили. Вуберн.
Она направила машину налево – в сторону севера, и Гримстер сказал:
– Странно, что ты не запомнила такое название.
– А что, в нем что-то особое?
Гримстер улыбнулся:
– Пока забудь. Сколько вы ехали после Вуберна?
– Недолго, милю или две. Я наверняка вспомню дорогу; мы остановились у коттеджей. Там тоже было забавное название. Увижу – узнаю.
Вуберн. То, что название ничего не говорит Лили, удивило Гримстера. У самого города располагалось Вубернское аббатство и обширное имение с парками и озерами – собственность герцога Бедфордского, который создал громадный комплекс и открыл его для публики, превратив в знаменитый аттракцион для туристов. Но удивление удивлением, а Гримстер был доволен, что посадил Лили за руль, и ждал, куда она теперь его завезет. Затем ему вспомнилось, как Прингл упомянул, что работал в дорожно-строительной компании в Блетчли. А Блетчли всего в нескольких милях от Вуберна, на границе Бедфордшира и Бакингемшира. И Диллинга поймали пьяным за рулем в этих краях…
Гримстер частенько ставил себя на место другого, пытался мыслить так, как мыслил бы другой, с его воспитанием, друзьями и характером. Теперь он знал Диллинга. И, похоже, знал, почему Принглу достаточно было бы только карты-схемы.
Въехали в Вуберн, в самый центр.
– Ты уверена, что нам сюда? – спросил Гримстер.
Лили кивнула:
– Я помню эти ворота. Сейчас слева должна быть какая-то вода, вроде озера. Помню, светила луна. А может, звезды.
Ее глаза были устремлены на дорогу, по которой вместе с ними двигалось несколько машин – посетить аббатство. Но, достигнув правого поворота к аббатству, Лили не повернула, а поехала прямо.
– Здесь мы точно поехали прямо. А что это за аббатство? Что-то вроде парка отдыха?
– Вроде того.
После некрутого подъема впереди показался левый поворот; машины впереди сворачивали туда. Лили тоже повернула и пристроилась в растянувшуюся очередь. На указателе значилось: «Вуберн. Царство диких животных». Слева от дороги земля уходила вниз, и виднелась вереница машин, ползущих вдоль высокой сетчатой изгороди – границы «Царства диких животных». Потом деревья загородили обзор, и Лили без всякого оживления сказала:
– Вот здесь. Там что-то вроде гостиницы; прямо позади мы и остановились.
Впереди и справа от дороги стоял невысокий белый домик. Подъехав, они увидели табличку «Приют Трусселера».
Лили спросила:
– Что теперь?
Поворот налево вел к «Царству диких животных», но Гримстер велел Лили ехать прямо.
Она не задавала вопросов. Что бы Гримстер ни велел, она повиновалась. Она помогала ему. И ее единственная радость – делать все, что он скажет.
Немного дальше они вернулись в Вуберн и сняли комнату в «Бедфорд Армс». Гримстер оставил Лили – принять ванну и переодеться к ужину, – а сам спустился в бар. В коридоре он подобрал несколько брошюр, где описывались подробности аттракционов и достопримечательностей Вубернского аббатства и «Царства диких животных». Допивая первый стакан бренди, Гримстер уже окончательно понял, почему Принглу хватило бы карты из перстня, чтобы найти место, где Диллинг спрятал чемоданчик, знал, почему Диллинг сделал надпись «Que será, será» сверху карты, а главное – зачем нарисовал внизу червеобразное существо. И еще Гримстер знал, что похоронить чемоданчик Диллингу было не в пример проще, чем теперь достать его.
