Он поднялся со скамейки и прикурил сигарету, намереваясь раскланяться.
— Вы так и не услышали о моем интересе, — удержала его собеседница.
— Это не столь важно.
Он набрал полные легкие дыма и уже отвернулся.
— Если бы мамы не стало, я бы осталась единственной наследницей, — сказала Татьяна о своем расчете.
Груздев остановился и медленно обернулся, на лице читались удивление и озадаченность.
— И ты не боишься делиться подобными соображениями с посторонним человеком? — наконец спросил он.
— Вы уже прошли через убийство, и подозреваю, что не через одно, — посмотрела она на него с вызовом.
— Вижу, ты подготовилась к встрече. Уж не шантажировать ли ты меня вздумала?
— Что вы, Николай Сергеевич! Просто вы именно тот человек, который мне нужен. Я же не бесплатно, ведь половина состояния будет принадлежать вашему сыну.
— Сам дедушка-то крепенький? — Груздев стоял на перепутье, не зная, какое принять решение.
— Какое это имеет значение?
— Прямое. Я еще при нашей первой встрече заметил, что у тебя с Еленой Ивановной не ладится, это еще если мягко выразиться. Но я не уверен, что и мой Василий с тобой долго протянет.
— Так вот вы о чем, — расползлись в улыбке ее мясистые губы. — Значит, не ошиблась в выборе. Что ж, не возражаю и насчет деда. Затем поделимся и разбежимся в разные стороны, всем хватит.
На идею с убийством неродного деда натолкнул ее собеседник, но она тут же уцепилась за нее.
— Только их убирать нужно практически одновременно. Эти миллионеры — странные люди. Как бы после смерти матери не взбрело в его старую голову переписать завещание на кого-нибудь постороннего. — Она не сомневалась, что в настоящее время единственной наследницей является ее мачеха. Татьяна же официально удочерена ею, и в случае смерти обоих она становится полновластной обладательницей миллионов.
— А ты стерва, как я погляжу, — не сдержался Николай Сергеевич и брезгливо поморщился.
— Какая есть, вам-то что до этого? — спокойно восприняла девушка оскорбление.
Груздев действительно готов был пойти на крайние меры ради Василия, потому как поставил целью своей жизни его благополучие. Но все-таки на этот раз перетянула чаша благоразумия.
— Я втемную не играю. Может, твой дед уже давно банкрот и только создает видимость, что держится на плаву.
— И в нашем совместном предприятии есть чем поделиться, — предприняла очередную попытку договориться Татьяна, понимая, что ей отказывают.
— Нет, — твердо произнес мужчина. — Напрасно копалась в моем прошлом: за один грех я отбыл наказание, а другие — твой вымысел.
— У меня и не было цели шантажировать. Я лишь утверждалась в выборе.
— Не исключено, что для тебя выбор хорош, но только не для меня, — последовал отказ.
— Не спешите с окончательным отказом. На следующей неделе дед приезжает в Оренбург. Мать не отвернулась от мысли назначить вас управляющим, и я намекну ей, чтоб пригласила вас на банкет в честь американского гостя. Там и определитесь с ответом. А до этого времени подумайте, взвесьте все плюсы и минусы. Хорошо?
Но Груздев вел себя так, словно уже не слушал ее. Он бросил и затушил ногой окурок, встряхнул головой и удалился не попрощавшись.
Сыну Николай Сергеевич решил ничего не рассказывать да и себя заставил выкинуть из головы бредовые идеи. Но приглашение на банкет восстановило в памяти разговор с Татьяной Самойловой.
Ресторан «Восток» был открыт только для гостей Самойловой Елены Ивановны. Собрались самые богатые и влиятельные люди города: удачливые бизнесмены, в короткие сроки умудрившиеся сколотить состояние, управленческая верхушка области и города и так называемые теневые воротилы экономикой края. Любой из них не отказался бы от сотрудничества с американским миллионером, русским по происхождению. Хозяйка торжества не забыла пригласить эстрадных звезд, которые распевали для собравшихся шлягеры, известные всей стране.
Иван Николаевич Миронов, как самый почетный гость, в честь которого и состоялся этот банкет, восседал во главе стола, на некотором возвышении, и посматривал на всех свысока в прямом и переносном смысле.
Управленцы надеялись как-то заинтересовать гостя в инвестициях, коммерсанты — в совместных проектах, теневики готовы были взять под свою защиту любой одобренный им проект и все выжидали удобной минуты, чтобы перекинуться с русским американцем хоть парой слов. Только мужчину, сидящего на противоположном от Миронова конце стола, одолевали другие мысли.
Груздев сразу узнал человека, которого двадцать лет назад наказал на двадцать тысяч долларов. Еще тогда он слышал о головокружительном состоянии нынешнего почетного гостя. «Пожалуй, не стоит отмахиваться от предложения Татьяны. Расшибусь, а мой Василий станет его наследником, тем более, есть великолепная союзница, которая только и ждет моего согласия. А потом — трава не расти».
Он не принимал участия во всеобщем веселье, а лишь машинально пил не пьянея, закусывал и строил планы. «Помнится, что у него были еще брат и сестра. Они могут составить конкуренцию в наследстве. Как ни жаль, а придется и их…» — Николай Сергеевич потерял нить своих размышлений, встретившись взглядом с Татьяной. Та незаметно подмигнула ему, и он коротко кивнул.
Затем встал из-за стола, прошел сквозь ряды танцующих и скрылся в проходе, в котором только что исчезла девушка. Преодолев длинный коридор, наткнулся на служебный выход, через который вышел во двор ресторана. Резкий переход из света в полумрак сказывался, и он плохо видел, прищуривая глаза.
— Николай Сергеевич, — позвала его Самойлова, и он заметил тень справа, в некотором отдалении. Они двинулись навстречу друг другу. — Ну, что? — поинтересовалась Татьяна, поравнявшись с мужчиной.
— Я согласен, но поговорим об этом в другой раз и в другом месте.
— Нас же никто не слышит.
— Хорошо. Дело намного опаснее и сложнее, чем тебе представляется, ведь есть и другие претенденты на наследство: брат и сестра Миронова.
При свете он бы прочитал на ее лице неподдельное изумление.
— Откуда вам это известно?
— Неважно. Поступим так: я избавляю тебя от двух претендентов, затем ты выходишь замуж за моего сына, а уж потом настанет очередь твоих матери и деда.
— Умничка. — И она чмокнула собеседника в щеку, вызвав у того отвращение, которое также скрывала темнота. Девушка вела себя так, словно речь шла об увеселительной прогулке.
«Бездушное существо», — подумал мужчина, хотя и себя не относил к сочувствующим чужому горю. Вслух же произнес:
— По новым законам можно составлять брачные контракты о совместном владении имуществом и раздельном, в том числе и будущего наследства. Догадываешься, о чем речь?
— Я не обману и подпишу контракт, выгодный для обеих сторон. Лучше владеть половиной всего, чем четвертью только совместного предприятия.
— О главном договорились. Еще одна просьба: мой сын не должен знать о нашем сговоре, я все устрою сам. Если же что-то сорвется, то один буду отвечать, а он останется чист перед законом и совестью.
— Балуете вы его, Николай Сергеевич, — заметила с завистью собеседница.
— Люблю, — поправил мужчина, — но это не твое дело. — Беседу он вел довольно грубо, давая понять, кто из них более важное звено в задуманном.
Самойлова же лидерство оспаривать не собиралась, по крайней мере сейчас.
— Обещаю, что Василий не узнает, — заверила она.
— Остальное — моя забота. — Собеседник на какое-то время задумался. — Вот только не представляю, как заставить сына на тебе жениться?
— Сами же сказали, что это ваша забота, — хихикнула девушка.
— Ладно. Я ухожу первым, вместе нас должны видеть как можно реже. — Груздев покинул дворик ресторана, обошел здание вокруг и вернулся в зал через парадный вход, где столкнулся с Еленой Ивановной.
— А-а-а, Николай Сергеевич! Рада вас видеть. — И радушная улыбка приклеилась к ее лицу. Сзади, вплотную, женщину подпирал Виктор Тимофеевич, который тоже поприветствовал Груздева.
— Добрый вечер, — поздоровался он с обоими.
— Не изменили своего мнения по поводу?..
— Изменил, — прервал женщину Груздев, догадавшись, о чем пойдет речь. — Когда могу приступить к обязанностям управляющего?
— О! — обрадовалась Самойлова. — Чем быстрее, тем лучше.
— Колесников! — позвал кто-то из толпы сопровождающих хозяйку торжества.
— Минуту! — бросил тот полуобернувшись.
Николай Сергеевич вспомнил Нину, девушку Василия, и решил проверить предположение.
— Ваша фамилия Колесников?
— Да, а что тут особенного?
— А дочку случайно не Ниной зовут?
— Ниной, — не скрывал своего удивления Виктор Тимофеевич. — Откуда вам это известно?
