Дело Черного Гроссбуха было одним из крупнейших, за которые когда-либо брался Эллери, и его масштабы не уменьшала незначительность примененных усилий. В основном они состояли из курьерской работы, а задача заключалась в доставке гроссбуха из Нью-Йорка в Вашингтон.
Почему перевозка из одного города в другой бухгалтерской книги стоимостью, вероятно, около трех долларов стала проблемой, почему Эллери действовал в качестве курьера, а не федерального агента, почему он намеренно приступил к этой миссии в одиночку и даже без оружия — ответы на эти важные вопросы можно получить в соответствующем месте, которое находится за пределами этой истории.
Внешне Черный Гроссбух выглядел отнюдь не возбуждающе. Он был в переплете из черной искусственной кожи, поцарапанной по краям, его размеры составляли шесть на восемь с половиной дюймов, и он содержал пятьдесят две плотные и довольно грязные страницы в красную и голубую линейку. Тем не менее это был один из самых прославленных томов в библиотеке американских преступлений (славой он пользовался, разумеется, дурной). Ибо на голубых линейках пятидесяти двух страниц значились имена и адреса всех региональных распространителей наркотиков в Соединенных Штатах, причем перечень был написан почерком главаря всей организации.
Учитывая распространяющуюся эпидемию наркомании, которая поразила сорок восемь штатов, федеральные власти отчаянно стремились заполучить этот список. Черный Гроссбух являл собой смертельно опасную улику, поэтому составивший его монстр не остановился бы ни перед чем, чтобы помешать ему попасть в Вашингтон. Два правительственных агента, раздобывшие его, заплатили жизнью за свой триумф, но к моменту их гибели Черный Гроссбух уже пребывал в безопасности — на какое-то время — в Нью-Йорке.
На этой стадии к проблеме подключился Эллери.
Никто не сомневался, что место, где он обследовал гроссбух, согласился принять на себя миссию и готовился к ее выполнению, находится под наблюдением. Шеф распространенной по всему континенту преступной организации отнюдь не походил на главаря мелкой шайки. Он был гением в своей области, обладавшим колоссальными ресурсами, связями и властью, который возвысил преступление почти до уровня респектабельного большого бизнеса. Ординарные методы были обречены на провал. Демонстрация силы могла превратить целый район в поле битвы, отняв жизнь у невинных людей. Поэтому план Эллери был принят.
Купе в вагоне-салоне поезда «Кэпитол лимитед» было официально заказано для него по телефону, и в назначенное время Эллери вышел на улицу.
Осенний день был серым и облачным — на Эллери было пальто с теплой подкладкой, с левой его руки свисал зонт, а в правой он нес объемистый портфель.
Эллери казался неосведомленным о том, что с того момента, как его нога коснулась тротуара, его шансы на то, чтобы остаться в живых, свелись почти к нулю. Безмятежно покуривая большую трубку из эрики, он шагнул к обочине и огляделся, словно ища такси.
Два события произошли одновременно. Его схватили за руки сзади, и седан, рассчитанный на семь пассажиров, остановился перед ним.
В следующий момент он уже сидел в машине с четырьмя громилами, чье молчание действовало эффективнее угроз.
* * *
Эллери не был удивлен, когда седан высадил их у вокзала Пенсильвания, и трое из четырех конвоиров проводили его через ворота 3 к поезду «Кэпитол лимитед» и в купе «А» пятого вагона, которое было для него зарезервировано. Двое втащили его в купе, а третий тщательно закрыл за ними дверь снаружи на задвижку.
Как Эллери и предполагал, монстр поджидал его. Безукоризненно одетый мужчина средних лет с непокорными светлыми волосами, расчесанными на прямой пробор, и блестящими больными глазами занимал лучшее кресло. Это существо было миллионером, думал Эллери, разбогатевшим, уничтожая здоровье, волю к жизни и будущее тысяч глупцов, в том числе женщин и подростков.
— Разумеется, вы прослушивали телефон? — спросил Эллери.
Наркобарон не ответил. Он молча посмотрел на громилу с большим носом.
— Он не говорил ни с кем с тех пор, как вышел на улицу, — сразу же отозвался нос. — Ни к чему не прикасался и ничего не ронял.
Монстр в кресле посмотрел на другого громилу — с тиком в правом веке.
— Больше никто оттуда не выходил, — сказал тик. — А Эл поддерживает телефонную связь из поезда.
Страдальческий взгляд устремился на Эллери.
— Вы хотите жить? — У монстра был мягкий женственный голос.
— Как любой человек, — ответил Эллери, стараясь удержать свой голос от дрожи.
— Тогда давайте это сюда.
Эллери судорожно глотнул.
— Что именно?
Нос усмехнулся, но монстр остановил его:
— Нет. Сначала открой его портфель.
Нос вытряхнул на пол содержимое портфеля Эллери. Оно состояло из одного предмета — нового телефонного справочника Манхэттена.
— Больше ничего в портфеле нет?
— Ничего. — Отшвырнув портфель в сторону, нос поднял справочник и перелистал его.
— Странная вещь, чтобы таскать ее в багаже, — заметил тик.
— Мое любимое чтение в поезде, — объяснил Эллери. Ему хотелось попросить воды, но он решил этого не делать.
— Здесь его нет, — сказал нос.
— А в пальто и шляпе?
Нос снял с Эллери пальто, а тик стал обследовать шляпу.
— Его не может быть здесь, — сказал он. — Эта штука слишком велика.
— Велика в переплете, — фыркнул нос. — Но этот умник вырвал страницы и скомкал их.
— Пятьдесят две страницы? — запротестовал тик.
Монстр не произнес ни слова. Его красные глаза были устремлены на зонт, который держал Эллери. Внезапно он выхватил у него зонт, снял чехол и нажал на защелку. Зонт раскрылся, и монстр отшвырнул его.
— В пальто ничего нет, — сообщил нос. Он отстегнул подкладку, разорвал карманы и вспорол швы.
— Разденьте его.
Эллери почувствовал, как его колени подгибаются, когда нос надавил ему на плечи. Тик срывал с него одежду, а монстр наблюдал за стриптизом немигающим взглядом крокодила.
— Оставьте хоть трусы! — завопил Эллери.
Но они не оставили ничего. Голому Эллери позволили завернуться в пальто, съежиться в кресле и закурить трубку. Дым отдавал нагретым металлом, но вкус табака успокаивал.
Эллери потянулся к телефонному справочнику, когда поезд отошел от вокзала Пенсильвания. Он знал, что о контролере позаботились и что в купе никто не войдет до самого Вашингтона — если он вообще доберется туда.
Но Эллери был не прав. Когда поезд остановился в Ньюарке, в купе вошел мужчина, которого нос называл доком. Это был толстый лысый человечек с большим черным саквояжем. Он бросил на Эллери взгляд профессора анатомии, приближающегося к трупу в прозекторской.
Эллери вцепился в манхэттенский справочник, стараясь взять себя в руки.
* * *
Поезд мчался через Нью-Брансуик, когда док, занятый работой, шутливо отозвался о себе как о министре внутренних дел. Но когда поезд прибыл на станцию Трентон, док уже не шутил, а потел.
Захлопнув саквояж, он сдавленным голосом дал отчет человеку в кресле.
Отчет был сугубо негативный.
Человек в кресле приказал тику:
— Скажи Элу, чтобы позвонил Филли. Мне нужен Джиг с его оборудованием. — Потом он посмотрел на Эллери и впервые продемонстрировал фальшивые зубы в кошмарной улыбке. — Тайнопись, — мягко произнес он. — Вот в чем дело.
Джиг появился в Северной Филадельфии. В Уилмингтоне нос произвел кое-какие наружные осмотры Эллери, и Джиг дополнил их. Это был высокий, тощий, косолапый человек с покатыми плечами.
Черный Гроссбух, целый или по частям, не был спрятан в костюме Эллери, о чем свидетельствовали руины его пиджака и брюк. Рубашка, галстук, майка, трусы и носки также подверглись тщательному обследованию. Ботинки простучали, проткнули и разве что не вывернули наизнанку. Даже пояс — явно цельный кусок воловьей кожи — разрезали на кусочки.
Все его вещи были досконально изучены. Ключи и монеты признали цельными. Бумажник содержал девяносто семь долларов, извещение на почтовый перевод, водительские права, квитанции членских взносов в Ассоциацию американских детективных писателей, пять визиток и семь набросков сюжетов будущих произведений. Чековую книжку просмотрели страницу за страницей, включая обрывки талонов. В кисете обнаружили трубочный табак, а в запечатанной пачке сигарет — только то, что должно было в ней находиться. Письмо от издателя требовало возвращения гранок, просроченного на три недели, а письмо со штемпелем Оринджберга в штате Нью-Йорк от некоего Джозефа Мак-Керти угрожало убить Эллери Квина, если тот не спасет автора от убийства невидимым врагом.
Погладив кадык, Джиг заявил, что ни одна из вещей пленника не содержит никаких признаков тайнописи, проявляющейся при обработке жидкостью. То же самое касалось и эпидермиса[122] (Джиг использовал именно этот термин) самого Эллери.
