— Боже мой! Неужели влияние маленькой новозеландки?
— По-моему, да. Аллейн состроил гримасу:
— Я же вам сказал, что она — отважная девочка.
Библиографическая справка
Очередной роман сериала с Аллейном писался во время войны, что, впрочем, сказалось лишь на темпе работы, но никак ни на качестве книги. Найо Марш в это время поступила на работу в добровольческую бригаду скорой помощи. «Смерть в лифте» является одним из ярких детективов 40-х и даже вошел в список 100 лучших детективных произведений, составленный известным британским писателем Х.Р.Ф. Китингом.
Обычное деление действующих лиц драмы на положительных и отрицательных в десятом романе серии носит отчетливо сказочный характер. Преступление здесь кажется не более чем вспомогательным элементом в истории, даже скорее портрете, семьи Миногов. Недаром роман в оригинале носит совершенно недетективное название «Избыток Миногов» (правда, в Америке он вышел под более «соответствующим» заглавием «Смерть пэра», бесхитростно заимствованным у седьмой главы. Также он выходил под названием «Смерть в лифте»).
Идея создания бесшабашной семьи Миногов взята автором у Чарльза Диккенса, что открыто признается в последней главе (носящей, кстати, чуть ли не самое нелепое название). Имя Чарльза Диккенса также «одолжено» для главы семьи. Кроме того, практически все персонажи носят значимые фамилии, которые по прочтении оказываются не столько говорящими, сколько нелепыми и забавными. Аллюзии на «Макбета», то тут то там всплывающие в романе, реализуются не менее комично.
Считается, что прототипом новозеландского дома семьи Миногов является дом самой писательницы, Маунт Пил.
Золушкоподобная история о том, как чудаковатая семья наконец разбогатела, развивается на глазах у более здравомыслящего наблюдателя — Роберты Грей. Она остается совершенно ошеломленной событиями (подсказывая подобное ощущение читателю), что не мешает ей периодически отпускать довольно уместные комментарии происходящего, скажем, «с момента появления Аллейна и Фокса ни она, ни Миноги не вели себя как настоящие, живые люди». В финале она поражена тем, как «Миноги, совершенно не прилагая усилий, выбрались и из этой передряги».
Для лучшего восприятия сказка приукрашена слегка старомодным, но благородным аристократизмом. Прекрасные манеры лорда Чарльза и примерный характер его старшего сына призваны смягчить местами чрезмерно эксцентричные сцены семейной жизни.
Подобная сказка требовала особого преступления, которое бы легко вписалось в сказочные законы, и автор преуспела в создании такого сюжета. Правда, пришлось нарушить одно из основных правил классического детектива, сделав преступниками «неподходящих» людей, но это было обставлено с максимальной аккуратностью. В лучшем стиле дамы Агаты Кристи одно из самых первых предположений об убийце является верным.
Предугадываемое убийство подано весьма оригинально, с элементами отвратительности, и получает эффектное развитие в конце романа, а заодно служит мощным отвлекающим маневром. (Леди Вайолет, бесспорно, самая одиозная фигура, тоже должна оказаться не чистой британкой, а с примесью восточноевропейских кровей.) Красавчик Аллейн получает свою долю похвал от простого народа и демонстрирует свое умение справиться с ненадежными свидетелями здесь больше, чем в каком-либо другом романе. Обращает на себя внимание интересно выписанная глава допроса маленького мальчика.
В дальнейшем роман был переделан для сцены и короткое время шел в театре «Эмбасси» в постановке Оуэна Хауэлла.
Вышел в Англии в 1940 году.
Роман отредактирован И. Борисовым специально для настоящего издания и публикуется впервые.
А. Астапенков
Овцеводческие фермы Австралии и Новой Зеландии называются станциями.
Оплошность (фр.).
Нашумевшая в двадцатые годы лондонская шайка квартирных воров и мошенников.
Порошок для приготовления сладкого молочно-яичного напитка с добавлением витаминов, популярный в Англии вплоть до шестидесятых годов.
Леди Чарльз путает Аскот, где раз в сезон собираются попечители бегов, чтобы подвести итоги сезона, в том числе отказать в праве посещения бегов злостным неплательщикам долгов, и место, где собирались масонские ложи Англии.
Леди Годива — героиня средневекового предания, жена лондонского графа, согласившегося помиловать укравшего хлеб бедняка при условии, что леди Годива днем проедет нагой по главной улице Лондона. Жители Лондона, любившие ее, разошлись по домам и закрыли окна ставнями. А некий Том, подглядывавший в щелочку, был наказан Богом за любопытство и окривел.
В. Шекспир. Макбет. Перевод Ю. Корнеева.
Там же.
Библейские персонажи. Сисара, военачальник Иавина, царя Ханаанского, после проигранной битвы спасался в шатре Иаили, жены Хевера Кенеянина, бывшего союзником Иавина. Когда Сисара спал, Иаиль пригвоздила его голову к земле колом от шатра (Книга Судей, гл. 4, 5).
Здесь: фехтовальный термин, обозначающий удачный укол противника.
Система наследования, при которой все имущество переходит к старшему в роде или к старшему из сыновей умершего.
А теперь мы будем говорить, как если бы этого господина там не было (фр).
Итак, что касается близнецов… (фр.)
Успокойся ты наконец, Фрид (фр).
Да замолкните же! (фр.)
…говорим ли мы правду по поводу дяди (искаж. фр.).
Это чересчур… (фр.)
Не при молодом человеке (фр).
В. Шекспир. Макбет. Перевод Ю. Корнеева.
Ужасный ребенок (фр.).
Старый Моряк — герой баллады Сэмюеля Кольриджа. Он пристает к гостям на веселой свадьбе, чтобы рассказать им страшную историю о своих мучениях в далеком плавании.
Сенсационное дело (фр.).
В. Шекспир. Макбет. Перевод Ю. Корнеева.
В Англии для детей выпускаются специальные карты для карточной игры «Счастливые семьи» с изображением семьи булочника, мясника и т. д.
В Англии газетчики, чтобы увеличить выручку, ставят рядом с собой плакатики, на которых крупно и броско пишут главную новость дня.
В романе Ч. Диккенса «Дэвид Копперфилд» есть семья, ведущая себя так же эксцентрично, как Миноги.
