Жорж Сименон - Небывалый господин Оуэн

Вы проиграли, бедолага! — Он вздрогнул, пораженный своей последней репликой и, главное, тоном, каким она была произнесена. Спустя столько лет он остался таким же, каким был в конторе (так называли они между собой набережную Орфевр).

Слова его прозвучали настолько веско, что ей и в голову не пришло все отрицать. Она прошептала, инстинктивно протягивая ему руки, как делают преступники, пойманные на месте преступления:

— Вы арестуете меня?

— Арестую? Даже не собираюсь…

— Но что тогда?..

— Да ничего!

Казалось, он не меньше ее сбит с толку дурацким финалом этой напряженной беседы.

— Но… — начала было Жермена.

— Что «но»? Не хотите же вы в самом деле, чтобы я арестовал вас, не будучи полицейским?

— В таком случае…

— Нет! И не рассчитывайте скрыться! Один инспектор ожидает вас на четвертом этаже, другой — в холле…

— Можно мне вернуться к себе?

— Зачем?

Смотря ему прямо в глаза, она ответила с рыданием в голосе:

— А вы не догадываетесь?

— Ступайте! — вздохнул он. — Что ж! Пусть все это так и закончится!

Однако это не помешало ему не ложиться, а вскоре он вышел в коридор и услышал какую-то возню. Позже ему сообщили, что молодая женщина сломала печати на смежной двери четыреста двенадцатого номера. Когда туда ворвались, бутылка из-под виски исчезла. На молодую женщину надели наручники. Ночной портье стоял рядом.

— Вот это ты и собиралась сделать? — с отвращением сказал Мегрэ. В ответ она лишь улыбнулась.

Тогда он еще не подозревал, во что обойдется ему эта улыбка. Следствие длилось полгода, и Мегрэ за это время раз двадцать вызывали как свидителя, и он вынужден был сидеть прямо напротив нее, а она отрицала абсолютно все!

Она и в суде продолжала отрицать все. А комиссар обязан был также предстать перед судом, и хитрому защитнику почти удалось сделать из него дурака!

— Некоторые, — произнес он, — вообще не способны окончательно выйти в отставку, игнорируя мнение самых компетентных органов, решивших, что прошло их время…

Ее чуть было не оправдали. В конце концов она отделалась пятью годами.

А Мегрэ в это время в соседнем кабачке в Париже, что у Дворца правосудия, категорически отклонял приглашение господина Луи провести несколько дней в Каннах.

Кстати, тетка Эмили так тогда и не умерла!

Сладкое безделье (ит.)