Свинья опросталась полностью только к половине седьмого. Ветеринар пошел на кухню вымыть руки, и все они выпили чаю. В семь он уехал тем же путем, что и приехал, — через передние ворота, подбросив домой Эдвардса, Трейнора и Байсаута, которые жили в коттеджах для сельскохозяйственных рабочих в деревушке под названием Кластервелл, милях в двух от Флагфорда. Во время отсутствия Прюэтта миссис Криви оставалась на ферме на ночь. Управляющий совершил свой последний обход в восемь и пошел домой. Его дом находится в пятидесяти ярдах по дороге на Кластервелл.
Вексфорд связался с ветеринаром и сделал вывод, что если тут не случилось какого-нибудь сказочного чуда, то ни у кого не было времени на то, чтобы убить миссис Парсонс и спрятать ее тело в лесу. Только Байсаут пользовался лесной дорогой, и если б он не оставил своих подопечных опасно близко рядом с проселком, то был бы вне подозрений. Вообще-то, еще миссис Криви оставалась одна, и с трех тридцати до шести тридцати никто ее не видел, но ей стукнуло как минимум шестьдесят лет, она была толстой и, как всем было известно, страдала артритом.
Вексфорд попытался установить время, когда Байсаут спустился вниз и вышел на проселок, но у пастуха не было часов, и, похоже, он вел счет времени по солнцу. Работник упорно утверждал, что думал только об опоросе и что никого по дороге он не видел, ни в лесу, ни в полях.
Дороти Суитинг была единственным человеком, которого можно было бы с натяжкой заподозрить как владелицу «Полярного соболя». Но когда женщина постоянно пользуется косметикой, ее лицо в ненакрашенном виде выглядит каким-то особенно нагим. А лицо Дороти Суитинг было загорелым и обветренным и, похоже, не было знакомо ни с солнцезащитным кремом, ни с пудрой. Мужчины чуть ли не смеялись в ответ, когда Вексфорд спрашивал, не видели ли они когда-нибудь помады у нее на губах.
— Вы ведь не весь день были заняты на ферме, мисс Суитинг?
Дороти была смешливой девушкой и в ответ расхохоталась от души. Казалось, что допрос для нее — прямо оживший детективный сериал.
— Там — не была, — сказала она, — но рядом проходила. Виновна, милорд! — Вексфорд не улыбнулся, так что она продолжала: — Я ходила после лекции в Сьюингбери, проведать тетю, и погода была такая чудесная, что я вышла из автобуса за милю с этой стороны дороги на Помфрет и остальную часть пути прошла пешком. Старик Байсаут как раз гнал коров, и я остановилась поболтать с ним.
— В какое время это было?
— Около пяти. Автобус выходил из Сьюингбери в четыре десять.
— Хорошо, миссис Суитинг. Ваши отпечатки пальцев будут уничтожены после проверки.
Она расхохоталась. Глядя на ее широкие ладони, на ее мощные, как у деревенского кузнеца, руки, Барден подумал: как же она будет строить жизнь после того, как получит диплом о своем сельскохозяйственном образовании?
— Сохраните их в любом случае, — сказала она. — Хочу занять свое место в галерее злодеев!
Они возвращались в Кингсмаркхэм по полупустой дороге. До вечерних пробок оставалось еще около часа. Солнце потускнело, сизое небо загустело, как творог. На кустах живой изгороди, окаймлявшей дорогу, еще виднелись майские цветы, уже чуть побуревшие, словно тронутые мимолетным пламенем. Вексфорд вошел в участок первым. Они сверили отпечатки пальцев мисс Суитинг с найденным на крышке помады. Как и предполагал Вексфорд, они не совпали. Изрытые бороздками, крупные отпечатки пальцев студентки были больше под стать мужчине, чем женщине.
— Я хочу найти хозяйку этой помады, Майк, — повторил старший инспектор. — Я хочу прошерстить все местные магазины. И лучше бы вы проделали это лично, потому как это будет непросто.
— А это имеет какую-то связь с миссис Парсонс, сэр? Может, кто-то случайно обронил ее по дороге?
— Понимаете, Майк, эта штука валялась не на дороге. Она лежала на самом краю леса. Кроме того, ни мисс Суитинг, ни миссис Криви не ходят той тропинкой, они еще и не пользуются помадой, а даже если б и пользовались, то вряд ли этим конкретным коричневатым оттенком. Вы не хуже меня знаете, что если женщина пользуется помадой только по праздникам или выходным, то по какой-то причине — из чувства дерзости, наверное, — она обязательно выбирает ярко-красный цвет. А это не чистый цвет, такую купит только богатая женщина, когда у нее уже есть с десяток разных помад и ей охота получить еще и самую последнюю новинку.
Барден хорошо знал Кингсмаркхэм, но ему пришлось посмотреть адресный справочник местных магазинов, чтобы узнать, что в Кингсмаркхэме есть семь точек, торгующих косметикой на Хай-стрит, три на боковых улицах и одна в бывшей деревне, ныне пригороде Кингсмаркхэма. Взяв на заметку слова Вексфорда о богатой женщине, он начал поиск с Хай-стрит. В супермаркете имелся косметический отдел, но у них был лишь ограниченный выбор дорогих марок. Девушка-консультант знала миссис Парсонс по имени, поскольку прочла в газете об ее исчезновении. Она также знала ее в лицо и сгорала от любопытства. Барден не сказал ей, что найден ее труп, и не стал тратить времени на расспросы, когда девушка припомнила, что миссис Парсонс покупала только дешевый гигиенический тальк, да и то в прошлом месяце.
— Это новая линия, — сказала девушка в другом магазине. — Она только-только появилась на прилавках. Ее выпускают в «меховых» оттенках, мягких и утонченных, но у нас ее нет. Понимаете, тут на нее не было бы спроса.
Инспектор пошел к Кингсбрукскому мосту мимо дома в георгианском стиле, где сейчас располагалось бюро по трудоустройству молодежи, мимо дома королевы Анны, в котором теперь была адвокатская контора, и вошел в недавно открывшийся магазин, над которым располагались двухуровневые квартиры. Салон был светлым и чистеньким, с ошеломляющим выбором баночек, бутылочек и флакончиков с духами. Ему сказали, что у них большой выбор косметики этой марки, но «меховой» линии к ним еще не поступало.
Вода речки была спокойной и чистой. Барден видел плоские круглые камни на дне. Он перегнулся через парапет и увидел, как плеснула рыбка. Инспектор пошел дальше, лавируя между группками школьников, девочек-старшеклассниц в панамах и алых блейзерах, уворачиваясь от колясок и магазинных тележек. Он обзвонил четыре магазина прежде, чем нашел «меховую линию». Но там продавали только оттенок «Норка» и еще не назначали цену на товар. Девушка в пятом магазине, царственное создание с волосами цвета ананасовой сладкой ваты, сказала, что сама пользуется «Полярным соболем». Она жила в квартире над магазином и сходила наверх за помадой, которая оказалась точно такой же, что и найденная в лесу, за исключением того, что на ее донышке не была проставлена цена.
— Это нетривиальный оттенок, — сказала девушка. — Мы продали пару тюбиков других оттенков, но эта помада коричневатая, и покупательницы не рискуют ее брать.
Больше на этой стороне Хай-стрит магазинов не было — только пара больших зданий, методистская церковь (та, в которую ходила миссис Парсонс, стоявшая в отдалении от дороги за полосой гравия) да ряд коттеджей, а затем начинались поля. Инспектор перешел улицу возле «Оливы и голубки» и вошел в магазин между студией флористки и конторой агента по недвижимости. Он иногда покупал в этом магазине крем для бритья и знал человека, который вышел из заднего помещения. Но продавец сразу же покачал головой — они не держали такой косметики.
Оставались только два магазина — маленький закуток с флаконами бальзамов для ухода за волосами и зубными щетками на витрине и одно элегантное заведение с двумя входами, высокими ступеньками и эркером. Продавец бальзамов для волос слыхом не слыхивал о «Полярном соболе». Он взобрался наверх по короткой приставной лестнице, взял с полки картонку с зелеными пластиковыми цилиндриками и сказал:
— За две недели ни одной не продал.
Барден распахнул дверь магазина с двумя входами и ступил на ковер винного цвета. На прилавках и золоченых столиках были собраны все ароматы Аравии. Запахи мускуса, амбры и свежескошенной травы ударили ему в нос. За пирамидой коробочек, усыпанных блестками и перевязанных ленточками, он увидел стоявшую к нему спиной девушку в свитере цвета примулы с белокурыми короткими кудряшками. Барден кашлянул, девушка обернулась, и он понял, что это вовсе не девушка, а молодой человек.
— Разве это не прекрасный оттенок? — спросил последний. — Такой свежий, юный, невинный… Да, определенно это наш. Я все помечаю вот этим, — и он достал пурпурную шариковую ручку из-за кассового аппарата.
— Полагаю, вы не можете сказать, кому продали эту помаду?
— Я люблю детективы! Давайте проведем тщательное расследование…
Молодой человек выдвинул ящичек с круглой ручкой из хрусталя и достал еще один, полный позолоченных патрончиков с помадой. Их было по нескольку в каждом отделении.
