Инспектор выглядел пристыженным мальчиком, которого отчитала бабушка.
– Пожалуйста, ваш адрес, – пролепетал он, раскрывая записную книжку.
– Сто одиннадцать, Чейни-Лейн, Челси.[31]
– Номер телефона?
– Челси, четыре пятьдесят шесть тридцать два.
Миссис Лорример встала.
– А у вас есть вопросы, мсье Пуаро? – торопливо произнес Баттл.
Миссис Лорример остановилась, чуть наклонив голову.
– Не позволите ли, мадам, узнать ваше мнение о ваших компаньонах не как о потенциальных убийцах, а как об игроках в бридж?
– Я готова, если это в какой-то степени касается нашего предмета, хотя не вижу тут никакой связи.
– Я так не считаю. Ваш ответ, если изволите, мадам.
Очень терпеливо – так взрослые разговаривают c несмышленым дитятей – миссис Лорример стала разъяснять:
– Майор Деспард – игрок весьма благоразумный. Доктор Робертс переоценивает свои возможности, но разыгрывает партии блестяще. Мисс Мередит, конечно, милая партнерша, но уж очень осторожничает. Еще что-нибудь?
Тут Пуаро в свою очередь, как фокусник, достал четыре скомканных листка с записями игры.
– Вот записи, мадам. Одна из них ваша?
Она осмотрела их.
– Да, вот мой почерк. Это подсчет третьего роббера.
– А этот листок?
– Должно быть, майора Деспарда. Он зачеркивает, когда разыгрывает.
– А эта?
– Мисс Мередит. Первый роббер.
– Так что эта, незаконченная, – доктора Робертса?
– Да.
– Благодарю вас, мадам. Думаю, у меня все.
Миссис Лорример повернулась к миссис Оливер:
– Доброй ночи, миссис Оливер. Доброй ночи, полковник Рейс, – и, пожав руки всем четверым, ушла.
– Не добились от нее ничего нового, – прокомментировал Баттл. – Поставьте себя на мое место. Штучка старого закала, сама предупредительность, но дьявольски надменна! Не могу себе представить, чтобы это она, но кто знает!.. Решительности у нее хватает. Что вы думаете насчет картежных записей, мсье Пуаро?
Пуаро разложил их на столе.
– Кое на что они проливают свет, не так ли, а? Нам нужно что? Ключ к характеру. И, скорее всего, мы найдем его в этих небрежно написанных цифрах. Вот первый роббер, – видите, скучная картина, и скоро закончился. Маленькие аккуратные цифры, тщательное сложение и вычитание. Расчеты мисс Мередит. Она играла с миссис Лорример. У них были хорошие карты, и они выиграли.
В этом, следующем, не так легко проследить за игрой, ведь счет велся методом вычеркивания. Но он кое-что открывает нам в майоре Деспарде – он человек, который умеет с ходу оценить ситуацию. Цифры мелкие, очень характерные.
Следующий счет миссис Лорример, ее партнер – доктор Робертс. Прямо сражение, достойное пера Гомера. Цифры заезжают за черту по обе стороны. Переоценка их возможностей со стороны доктора, и они теряют былое положение; но поскольку оба первоклассные игроки, то теряют не слишком много. Если переоценка со стороны доктора вызывает необдуманные заявки другой стороны, появляется возможность удвоения. Смотрите, эти цифры здесь – потерянные двойные взятки. Характерный почерк: элегантный, очень четкий, твердый.
И вот последний счет, незавершенного роббера. Цифры достаточно красноречивы. Числа, однако, не так велики, как в предыдущем роббере. Это, наверное, потому, что доктор Робертс играл с мисс Мередит, а она – игрок робкий.
Может быть, вам кажется, что я задаю дурацкие вопросы? Это не так. Видите, у меня счета, которые заполнены каждым. Я хочу понять характер этих четырех игроков, а когда спрашиваю всего лишь о бридже, они с готовностью добросовестно отвечают.
– Я никогда не считал ваши вопросы «дурацкими», мсье Пуаро, – сказал Баттл. – Я немало понаблюдал за вашей работой. У каждого свой подход к делу, я знаю это. Я всегда предоставляю своим инспекторам свободу действий. Каждый должен выбрать тот метод, который ему лучше подходит. Но, пожалуй, не стоит сейчас это обсуждать, лучше пригласим девушку.
Энн Мередит была расстроена. Она остановилась в дверях. Дыхание у нее было неровным.
Инспектор тут же сделался по-отечески заботлив. Он встал, пододвинул ей стул, поудобнее его развернув.
– Садитесь, мисс Мередит, садитесь. И не волнуйтесь. Знаю, все это кажется неприятным, но не так уж плохо на самом деле.
– Куда уж хуже, – сказала девушка. – Так ужасно, так ужасно. Думать, что кто-то из нас…
– Предоставьте думать мне, – добродушно сказал Баттл. – А теперь, для начала, ваш адрес, мисс Мередит.
– Уэнди-коттедж, Уоллингфорд.
– И нет адреса в городе?
– Нет. Я остановилась в своем клубе на несколько дней.
– А ваш клуб?
– Флотских и полковых дам.
– Так, так. Теперь скажите, хорошо ли вы знали мистера Шайтану?
– Я его совсем не знала. Он наводил на меня страх.
– Отчего?
– Ну, такой уж он был. Эта зловещая улыбка. Наклоняется при разговоре, будто сейчас укусит.
– И давно вы с ним были знакомы?
– Месяцев девять. Познакомились в Швейцарии на зимнем сезоне.
– Вот никогда бы не подумал, что он любитель зимнего спорта.
– Он только на коньках катался. Прекрасно катался. Какие выделывал фигуры!
– Да, вот это на него похоже. А потом вы с ним часто виделись?
– Довольно часто. Он приглашал меня на приемы по разным случаям. На них всегда было интересно.
– Но сам он вам не нравился?
– Нет. Он вызывал у меня страх.
– Но у вас ведь не было особых причин бояться его? – мягко спросил Баттл.
– Особых причин? О нет.
– Ну ладно, довольно об этом. Теперь о сегодняшнем вечере. Вы покидали свое место?
– По-моему, нет. Ах да, пожалуй, раз вставала. Ходила взглянуть на карты партнера.
– Но от стола вы весь вечер не отходили?
– Не отходила.
– Вы совершенно уверены в этом?
Щеки девушки внезапно вспыхнули.
– Нет, нет. Думаю, разок прогулялась.
– Вы извините меня, мисс Мередит, но попытайтесь говорить правду. Я знаю, что вы волнуетесь, а когда человек волнуется, он способен, ну… как бы выдать желаемое за действительное. Но в конце концов это себя не оправдывает. Итак, вы прогулялись. Прогулялись в направлении мистера Шайтаны.
Девушка минутку помолчала.
– Честно… честно… я не помню, – сказала она.
– Так, ну на том и остановимся, что вы могли это сделать. Что вы знаете о трех ваших партнерах?
Девушка покачала головой.
– Я их никогда раньше не видела.
– Что вы о них думаете? Кто из них, по-вашему, убийца?
– Не могу в это поверить. Просто не укладывается в голове. Только не майор Деспард. И не доктор. Во всяком случае, врач мог убить кого угодно гораздо более простым способом. Подсыпать яду или еще что-то такое.
– Значит, вы думаете – миссис Лорример?
– Что вы, нет! Я уверена, что это не она. Такая очаровательная, так приятно играть с ней. Она само совершенство и вместе с тем снисходительна к слабостям других, не упрекает за ошибки.
– И все же, вы назвали ее последней, – сказал Баттл.
– Только потому, что заколоть – это как-то больше в характере женщины.
Баттл исполнил свой фокус с кинжальчиком. Энн отпрянула.
– Бр-р, какой ужас! Мне надо взять его?
– Хотелось бы.
Он наблюдал за ней, когда она осторожно брала стилет. Лицо у нее морщилось от отвращения.
– При помощи этой маленькой штучки, при помощи…
– Входит, как в масло, – продолжал живописать Баттл. – И ребенку под силу…
– Вы хотите сказать, – большие испуганные глаза остановились на его лице, – хотите сказать, что я могла бы это сделать? Но я… нет… это не я. Зачем мне?
– Это как раз вопрос, на который мы хотели бы знать ответ, – сказал Баттл. – Какие могут быть мотивы? Зачем кому-то убивать Шайтану? Он был колоритной личностью, но, насколько я могу судить, не был никому опасен…
Она вдруг слегка задержала дыхание.
– Не шантажировал ли он кого-нибудь или что-то в этом роде? – продолжал Баттл, не спуская с нее глаз. – Ведь вы, мисс Мередит, не похожи на девушку, которой надо что-то скрывать.
В первый раз она улыбнулась, успокоенная его доброжелательным тоном.
– Разумеется, мне нечего скрывать. Какие у меня могут быть секреты?
– Тогда прошу вас не волноваться, мисс Мередит. Нам еще придется потом заглянуть к вам и задать кое-какие вопросы. Но я думаю, это только так, для порядка. – Он встал. – Теперь вы можете отправляться. Мой констебль вызовет вам такси. И спите себе спокойно. Примите аспирину.
Он проводил ее, а когда вернулся, полковник Рейс с усмешкой тихо сказал:
– Ну и артист же вы, Баттл. Ваш отеческий вид – непревзойденная игра.
– Нет смысла с ней возиться, полковник Рейс. Либо бедняжка до смерти напугана – в таком случае это жестокость, а я не жестокий человек, никогда им не был, – либо она умелая маленькая притворщица, и мы не продвинулись бы дальше, хоть бы и продержали ее здесь полночи.
Миссис Оливер вздохнула, руки ее непроизвольно потянулись к челке, которую она пропустила через пальцы. С этой торчащей челкой вид у нее был совершенно как у подвыпившего гуляки.
