Пуаро перевернул.
На обратной стороне было напечатано:
Фамилия:
Адрес:
Резюме:
Имя убийцы:
Орудие, которым было совершено убийство:
Мотив:
Время и место:
Основания для ваших выводов:
— Каждый участник получает такую карточку, а также блокнот и карандаш для того, чтобы можно было записать «ключи» к разгадке, — начал быстро объяснять капитан Уорбуртон. — Ключей будет шесть. И вы переходите от одного к другому, как в игре «Найди клад», а орудия убийства будут спрятаны в нескольких подозрительных местах. Вот первый ключ — фотография. Каждый начнет с нее.
Пуаро взял маленькое фото и, нахмурившись, стал рассматривать. Потом повернул его вверх ногами и еще больше нахмурился. Уорбуртон улыбался.
— Искусно сфотографировано, верно? — самодовольно спросил он. — И довольно просто, если знаешь, что это такое.
Пуаро не знал, и ему стало досадно.
— Что-то вроде зарешеченного окна? — предположил он.
— Некоторое сходство есть, согласен. Но вообще это часть теннисной сетки.
— Ах вот как! — Пуаро снова посмотрел на снимок. — Да, теперь, когда вы сказали, это совершенно ясно.
— Многое зависит от того, как посмотреть на вещь, — усмехнулся Уорбуртон.
— Истинная правда.
— Второй ключ будет в ящике под серединой теннисной сетки. Это пустой флакон из-под яда и рядом с ним обыкновенная пробка.
— Понимаете, — быстро заговорила миссис Оливер, — флакон с винтовым горлышком, так что, по существу, ключом является пробка.
— Знаю, мадам, что вы очень изобретательны, но мне не совсем понятно…
— Ну конечно, — перебила его миссис Оливер. — Есть пересказ происходящего. Краткое содержание, как в журнальных сериалах. — Она повернулась к капитану Уорбуртону. — Листки у вас?
— Их еще не прислали из типографии.
— Но они же обещали!
— Знаю, знаю. Все всегда обещают. Листки с содержанием будут отпечатаны вечером к шести. Я сам съезжу за ними.
— Ну хорошо. — Миссис Оливер глубоко вздохнула и повернулась к Пуаро. — Тогда мне самой придется все вам рассказать. Только рассказчик я никудышный. Видите ли, когда я пишу, у меня все четко и ясно, но, как только пытаюсь это пересказать, получается страшная неразбериха. Поэтому я никогда ни с кем не обсуждаю своих замыслов. Я уже научена горьким опытом: как только я начинаю это делать, мне вскоре со скучающим видом говорят:
«Э-э.., ну да.., но непонятно, что же тут происходит и.., наверное, из этого ничего не получится». Так бывает обидно! Ведь когда я пишу, у меня все получается.
Миссис Оливер перевела дух и продолжала:
— Ну, слушайте. Питер Грей, молодой ученый-атомщик, подозревают, что он работает на коммунистов, и он женат на этой девушке Джоан Блант, а его первая жена умерла, но на самом деле она не умерла, потом она вдруг появляется, потому что она — тайный агент или, вернее, она туристка, а у жены роман, а этот человек, Лойола, появляется то ли, чтобы встретиться с Майей, то ли, чтобы шпионить за ней, и существует шантажирующее письмо, которое могла написать экономка или дворецкий, и пропадает револьвер, а поскольку вы не знаете, кому адресовано письмо.., и тут за обедом вдруг откуда-то падает шприц, а потом он исчезает…
Миссис Оливер вдруг остановилась, правильно оценив реакцию Пуаро.
— Знаю, — сочувственно сказала она. — Все кажется очень запутанным, но это не так — по крайней мере у меня в голове. Вот когда вы получите листок с кратким изложением задуманной мной истории, вы поймете, что все тут совершенно ясно. — Однако, — добавила она, — вам совершенно не обязательно вникать во все эти подробности, верно? Ваша задача — только вручить призы (кстати, очень хорошие, первый приз — серебряный портсигар в форме револьвера) и похвалить победителя, сказать, как он замечательно умен и прочее.
Пуаро подумал про себя, что победителю действительно нужно быть очень умным. Впрочем, он сильно сомневался в том, что будет победитель. И задуманная миссис Оливер игра, в которой нужно было найти жертву, была пока окутана для него непроницаемым туманом.
— Что ж, — бодро произнес капитан Уорбуртон, взглянув на свои часы, — пожалуй, пора забирать в типографии листки.
— А вдруг еще не готовы?.. — дрогнувшим голосом спросила миссис Оливер.
— Готовы, готовы. Я звонил. Пока. Он вышел из комнаты.
Миссис Оливер тут же схватила Пуаро за руку и хриплым шепотом произнесла:
— Ну?
— Что «ну»?
— Что-нибудь заметили? Кого-нибудь заподозрили? С мягким укором в голосе Пуаро ответил:
— По-моему, все вполне нормально.
— Нормально?
— Возможно, это не совсем подходящее слово. Ибо у леди Стаббс, как вы и говорили, определенно имеется некоторая умственная отсталость, а мистер Легг, наоборот, чересчур заумный.
— Да нет, с ним все в порядке, — нетерпеливо заметила миссис Оливер. — У него просто нервный срыв.
Пуаро не стал заострять внимания на некоторой нелогичности ее слов, а просто принял их к сведению.
— Все крайне возбуждены и очень раздражительны, что, впрочем, характерно при подготовке развлечений такого рода. И если вы могли заметить…
— Ш-ш! — Миссис Оливер снова схватила его за руку. — Сюда кто-то идет.
Это все больше походило на плохую мелодраму… Пуаро почувствовал, что и сам начинает раздражаться.
В дверях появилось доброжелательное лицо мисс Бруис.
— О, вот вы где, мосье Пуаро. А я вас разыскиваю — хочу показать вам вашу комнату.
Она повела его наверх, где ему была отведена просторная комната с видом на реку.
— Ванная прямо напротив. Сэр Джордж подумывает прибавить ванных, но тогда, к сожалению, придется нарушить пропорции комнат. Надеюсь, вам тут будет удобно?
— Да, конечно. — Пуаро окинул оценивающим взглядом этажерку, настольную лампу и коробку с наклейкой «Печенье» у кровати. — Кажется, все в этом доме доведено до совершенства. Кого мне благодарить: вас или очаровательную хозяйку?
— Леди Стаббс целиком поглощена тем, чтобы быть очаровательной, — не без ехидства заметила мисс Бруис.
— Очень живописная молодая особа, — задумчиво произнес Пуаро.
— Вот именно…
— Правда, возможно, в других отношениях она не столь… — он осекся, — pardon[23], я чересчур увлекся. Есть вещи, о которых, возможно, тут не принято даже упоминать.
Мисс Бруис внимательно на него посмотрела и сухо сказала:
— Леди Стаббс прекрасно знает, что делает. Она действительно очень эффектная женщина, но, кроме того, она еще и очень даже себе на уме.
Она повернулась и, прежде чем Пуаро успел скроить удивленную мину, выскользнула из комнаты. Так вот, значит, что думает о хозяйке дома деловитая мисс Бруис! Или она сказала так по каким-то особым соображениям? Зачем так откровенничать с посторонним, только что приехавшим человеком? А может, именно потому, что он посторонний? Да к тому же иностранец. Эркюль Пуаро по личному опыту знал, что многие англичане полагают, что иностранцам можно говорить все что угодно и что их вообще нельзя воспринимать всерьез!
Он нахмурился, растерянно уставившись на захлопнувшуюся дверь. Потом взглянул в окно — как раз в тот момент, когда из дома вышли леди Стаббс и миссис Фоллиат. На некоторое время дамы задержались у большой магнолии, что-то оживленно обсуждая. Но вот миссис Фоллиат кивнула на прощание, подняла свою садовую корзину, в которой лежали перчатки, и пошла по подъездной аллее. Леди Стаббс довольно долго смотрела ей вслед, затем машинально сорвала цветок магнолии, понюхала его и медленно двинулась по дорожке, которая вела сквозь заросли деревьев к реке. Прежде чем исчезнуть из виду, она оглянулась. Из-за магнолии нарочито спокойным шагом вышел Майкл Уэйман и после недолгих колебаний проследовал в гущу деревьев, где только что скрылась стройная фигурка.
«Решительный молодой человек, — подумал Пуаро. — И к тому же красив. В общем, личность куда более привлекательная, чем сэр Джордж Стаббс…
Но, собственно, что тут такого? Ситуация вполне ординарная. Богатый невзрачный муж, весьма уже зрелого возраста, молодая, красивая, умная (или не очень) жена и влюбчивый молодой человек. Неужто это достаточная причина для того, чтобы миссис Оливер кинулась мне звонить? Конечно, у миссис Оливер живое воображение, но…»
— Но я ведь не занимаюсь такими вещами, — пробормотал уже вслух Эркюль Пуаро. — Выслеживать любовников на предмет установления факта адюльтера[24] — не по моей части. И вообще, почему миссис Оливер вбила себе в голову, что тут что-то не так? Впрочем, в ее голове царит такая путаница…
Пуаро решительно не понимал, как ей удается создавать вполне связные детективные романы. Однако при всем при том она часто удивляла его своей прозорливостью.
