– А как вы на него вышли? – с добродушным видом поинтересовалась миссис Брэдли.
– Дал объявление, – с улыбкой ответил Смит. – Примерно следующего содержания: «Приглашаются оправданные судом убийцы, желающие заработать двести пятьдесят фунтов». В газетах решили, что это какой-то тайный шифр или нелепая шутка. Но поскольку закону это не противоречило, а деньги есть деньги, то объявление напечатали. И на него в конце концов отозвался этот самый Катлер.
– А если бы вашим объявлением заинтересовалась полиция?
– Я бы сказал, что пошутил. Сделал это на пари. И мне бы поверили. Кроме того, я выбрал правильные газеты. Не какой-то низкопробный мусор, а солидные, выходящие каждое утро. Объявление появлялось целых две недели, и никто не задавал никаких вопросов.
– А потом он явился к вам под видом электрика. Но денег своих не получил?
– Да. Он немного загримировался. Не сильно, но достаточно, чтобы его не могли опознать по фотографии. Неглупо придумал. А насчет денег устроил шумную сцену, уж не помню, как там все было. Но я его успокоил. Пригрозил, что, если он не уйдет, я повешу на него убийство Келмы Феррис. Катлер был на территории школы как раз в это время, и они были знакомы.
– Значит, вы к тому времени знали, что Келма Феррис убита?
– Я никогда этого не отрицал, – произнес Смит, вновь напуская на себя томный, скучающий вид. – Но к ее убийству отношения не имею, и с этой стороны не стоит копать. Да, ответственность за гибель миссис Хэмстед я признаю, но ничуть об этом жалею. А кто расправился с бедной Келмой, это уж вы распутывайте.
– А вы знаете, что мистер Хэмстед с тех пор даже не подходит к Алкесте Бойл? Я полагаю, его мучает совесть, которая у вас, кажется, отсутствует.
– Хэмстед подозревает, что смерть его супруги не случайна. Он говорил мне об этом. – Смит нагло усмехнулся. – Но все пройдет. Как я сказал, они с Алкестой просто созданы друг для друга, так почему между ними должна стоять какая-то конченая женщина. Не человек, а недоразумение. Повезло, что коронер не стал заморачиваться, быстро составил заключение. А насчет совести, это вы напрасно. Она у меня присутствует и даже мучает. Но только по одному поводу – почему эта мысль не пришла мне в голову лет десять назад.
– А относительно смерти девушки в гостинице в Богноре вам что-нибудь известно? – спросила миссис Брэдли.
– Да. Эта смышленая плутовка ворошила корреспонденцию Катлера и наткнулась на кое-что, достаточное для шантажа. Катлер струсил, и ему ничего не оставалось, как ее прикончить. Вот такое дело.
– Понимаю, – вздохнула миссис Брэдли. – Спасибо, любезный.
Смит встал и медленно направился к двери. Закрыв ее за собой, он тут же снова открыл ее и, сунув в щель голову, произнес:
– А тайна смерти Келмы Феррис до сих пор не раскрыта?
Миссис Брэдли кивнула в ответ, и он наконец ушел. А она взяла с полки том современной поэзии и углубилась в чтение.
Учителя приходили в перерыв, что-то оставляли, что-то брали и снова исчезали, но миссис Брэдли не замечала их, поглощенная поэзией. Наконец, снова оставшись одна, она отложила книгу и принялась размышлять вслух:
– Он подготовил гибель миссис Хэмстед и косвенно виноват в смерти Сьюзи Козенс. Но к убийству Келмы Феррис учитель рисования Смит отношения не имеет. В его действиях просматривается извращенная филантропия. Он считает себя благодетелем. Короче, Богом. Многие художники себя таковыми считают. Не все, конечно, но те, которые имеют способность к творчеству при отсутствии развитого ума. Но если это не он, то кто же? – Она принялась листать блокнот. – Мисс Камден, Мойра и Харствуд отпадают. Значит, это сделал кто-то, у кого была возможность, но еще не ясен мотив.
Миссис Брэдли закрыла блокнот и встала.
– Боже, как они мне все надоели.
Миссис Брэдли вернулась в свое жилище, где ранее обитала Келма Феррис, и провела полтора часа, составляя заключение по делу, связанному с убийством Сьюзи Козенс, которое и отправила начальнику полиции графства. А тот передал его инспектору Брирдону.
В результате Катлеру было предъявлено обвинение в убийстве Сьюзи Козенс. Нашлась свидетельница, горничная из особняка, которая подтвердила показания миссис Козенс о том, что Катлер действительно заходил в тот вечер в особняк и спрашивал Сьюзи.
Затем был суд, где присяжные признали его виновным по всем пунктам, а последующая апелляция была отклонена.
Но это случилось позже, а сейчас миссис Брэдли, отправив письмо, принялась раскладывать пасьянс. Когда же он ей наскучил, она вытащила блокнот и начала записывать все относящееся к Келме Феррис, что приходило в голову.
«Она была безобидная.
Оплатила постановку «Микадо».
Разбила Психею Смита.
Разозлила мисс Камден тем, что не позволила девочке сыграть в школьной баскетбольной команде.
Ей дали ведущую роль в спектакле, фактически отобрав ее у мисс Камден.
Она была добросовестная.
Она была трудолюбивая.
Она сама была настолько бесцветной, что считала других более интересными и яркими, чем они есть на самом деле.
Она знала о том, что Алкеста Бойл и Фредерик Хэмстед любовники.
Видела, как Харствуд обнимает мисс Клиффордсон.
Видимо, не знала, что Мойра Маллей позировала Смиту для Психеи.
Ее смерть не была нужна никому, кроме, может быть, лиц, упомянутых выше.
У нее не было врагов, кроме опять же лиц, упомянутых выше.
Ее убили где-то в середине первого акта, поэтому она так и не появилась на сцене.
На репетиции в костюмах она провалилась.
На последней заметно исправилась.
Эту последнюю играли не в костюмах.
На репетиции в костюмах Алкеста Бойл показывала, как надо играть Катишу. Ей пришлось играть эту роль в спектакле, потому что Келму Феррис не удалось найти.
Репетиция в костюмах почти не отличалась от самого представления, так как и там, и там все играли в костюмах и гриме.
На репетиции в костюмах и на спектакле роль Катиши вместо Келмы Феррис исполняла Алкеста Бойл.
Однако на репетиции в костюмах Алкеста Бойл играла, чтобы помочь Келме Феррис.
А на премьере она играла, потому что Келму Феррис нигде нельзя было найти.
А найти ее нельзя было, потому что она была мертва».
Миссис Брэдли перечитала написанное, вырвала из блокнота листы, скрепила и отложила в сторону. Затем на чистом листе снова начала писать:
«Келма Феррис захлебнулась водой в раковине.
О том, что она пошла в ванную вымыть лицо, знали: Харствуд, мисс Камден, посыльная Мейзи, Смит (возможно; но он мог не знать, в какую именно ванную она пошла, так как в этой части здания есть и другие), Алкеста Бойл (возможно, но она об этом не говорила).
Те, кто знал, что она пошла в ванную во второй раз (?), чтобы вымыть лицо (?).
Но она должна была пойти туда во второй раз».
Миссис Брэдли вырвала из блокнота этот лист, положила к остальным и снова начала писать:
«Кто мог быть убийцей?
1. Совершивший это спонтанно. То есть Харствуд, Мойра и мисс Камден. Но не Смит.
2. Из тех, кто оказывал ей помощь, когда она порезалась. Это могли быть Мойра, мисс Камден, возможно, но маловероятно, Харствуд, а также возможно, но еще менее вероятно, Смит.
3. Кто-то из любителей поговорить, интересный собеседник. Потому что необходимо было отвлечь ее внимание от того, как раковина наполняется водой. Из всех перечисленных я не могу себе представить в этой роли Харствуда, Мойру и Смита. Пожалуй, и мисс Камден тоже.
4. Кто-то хладнокровный и умеющий актерствовать. Келма Феррис мертва, тело в любой момент могут обнаружить – это же какую надо иметь выдержку, чтобы ничем себя не выдать. На такое не способны, ни Мойра, ни Харствуд, да и Смит тоже. Мисс Камден вообще сидела в зрительном зале.
Значит… Что значит? А то и значит, что все было именно так, как я предполагала».
Она вырвала исписанный лист, положила с остальными. Затем позвонила в колокольчик, чтобы принесли молока с бисквитами, и начала писать письмо.
«Лучше бы мне все это изложить вам лично при встрече, но такое невозможно. Я разгадала тайну смерти Келмы Феррис. Думаю, вам будет интересно познакомиться с моими выводами. Собственно, для этого надо было обнаружить мотив, а дальше все пошло как по маслу. Вы совершили преступление ради искусства, чтобы помешать несчастной женщине выйти на сцену в спектакле. Да, искусство требует жертв, но не до такой же степени, чтобы лишать жизни ни в чем не повинного человека. Я решительно протестую против такого буквального понимания этого тезиса.
