– Говорите же, мистер Сквайерс! – повелительным тоном сказал Блаунт. – Прошлой ночью, вернее, сегодня утром, вы сказали мистеру Стрейнджуэйзу, что не знаете, ударили вы мистера Лейка ножом или нет. Сейчас вы повторили нечто в том же духе. Вы не можете не понимать, что…
– Хорошо, хорошо. Не кричите на меня. Да, наверное, будет лучше, если вы узнаете все. Вам, суперинтендант, не знакомо, случаем, слово «шизофрения»?
– Мы постоянно его слышим в суде, – ответил Блаунт ледяным тоном. – Как правило, от защитников.
– Вы помните, Найджел, эпидемию, охватившую прошлой зимой министерство? Кто-то резал пальто…
– Да…
– Ну так вот: Джек-потрошитель-пальто – перед вами.
Эта «эпидемия» произвела в министерстве сенсацию. Охватила она Управление наглядной пропаганды, где три женщины обнаружили, что их пальто, которые они вешали в своих служебных помещениях, кто-то располосовал от воротника до полы. Такое злостное хулиганство тем более вызвало всеобщее возбуждение, что в то время талонов на одежду выдавали мало. К тому же среди сотрудников пошли ходить всякие слухи и подозрения, которые в любой момент могли вылиться в панику. Атмосферу подогрели слова, безответственно брошенные мисс Финлей: «В один прекрасный день я окажусь в пальто, когда его станут резать». Инциденты прекратились так же внезапно, как и начались; последним пострадало пальто мисс Принс. Виновника не нашли. Однако спустя две недели последовал странный эпилог. Все три жертвы нашли на своих столах по конверту с талонами и деньгами, в количестве, достаточном для приобретения новых пальто.
Позеленев от отвращения к самому себе, с дрожащими руками, сидя на стуле в своей обычной позе, по-кавалерийски, Меррион Сквайерс признался в своей вине. Он не отдавал себе отчета в том, что делает, пока один из сотрудников не застал его на месте преступления с ножом в руках.
– Я был как лунатик, пока меня не разбудили. Другими словами, я понятия не имел, что я делаю в комнате, да еще с ножом. Последнее, что я мог вспомнить: я сидел за своим столом и работал над эскизами. Но вот я стою, держу нож, и рядом – располосованное пальто… Пробуждение, скажу я вам, было весьма неприятным.
Дальше Меррион сообщил: как ему кажется, снаряд, который, взорвавшись, сбросил его с карниза, одновременно вызвал какой-то сдвиг у него в голове. Однако повторное потрясение, когда его застали с ножом, по-видимому, восстановило прежнее равновесие. Он, во всяком случае, на это надеялся, ведь с тех пор покушения на пальто прекратились… вчерашнее происшествие снова ввергло его в этот кошмар.
– Можете представить себе, что я пережил? Я – в той же комнате. Вижу тот же нож. Но на этот раз, вот уж верно, в пальто оказался человек. К тому же, пока я сидел у себя за столом, ожидая Найджела, меня клонило ко сну… Боже, Боже, я так и не знаю всей правды!
Сквайерс уронил голову на руки. Суперинтендант, уже более мягким голосом, чем до сих пор, спросил:
– И кто вас застал? Мисс Принс, я думаю?
– Ну что вы! Это был Биллсон.
Блаунт и Найджел переглянулись.
– Биллсон? Я думал, он такой человек, что немедленно побежит докладывать, – заметил Блаунт.
– Я тоже так думал. Но Эдгар оказался совсем другим. Похожим на человека, а не на машину, если угодно.
По словам Мерриона, Биллсон пообещал ему: если он возместит убытки, все останется между ними. Он даже отдал Мерриону свои талоны: у того на всех не хватало. Более того, Биллсон любезно предложил: если Меррион даст ему деньги в однофунтовых купюрах, он разложит их поровну в три конверта и положит на стол каждой из жертв.
– Боже! – воскликнул Найджел. – Это представляет Биллсона совсем в ином свете.
– Совершенно верно. Для меня это было настоящим открытием. Но, должен вам сказать, он очень странно разделил деньги.
– То есть?
– Он попросил у меня двести фунтов. Каждая из сотрудниц нашла в конверте по двадцать пять фунтов, сумму вполне достаточную для покупки пальто, а остальные сто двадцать пять… гм… В общем, многовато за посредничество.
– Но это же чистой воды вымогательство!.. – возмутился Блаунт.
– Не сомневайтесь, так оно и было. Но что я мог сделать? Если бы я даже пошел на то, чтобы эта история стала известной всем, я все равно не мог бы обвинить Биллсона в вымогательстве. Он очень хитро это придумал. В общем-то я вроде бы человек предусмотрительный, но когда он попросил у меня двести фунтов, мне и в голову не пришло, что он не разделит всю сумму между девушками, чтобы каждая получила в два раза больше, чем стоит пальто, в качестве компенсации…
– Но… но ведь мистер Биллсон – вольнонаемный с постоянным статусом, – сказал Блаунт.
– И потому неподкупен? Я уже это слышал… Как я мог подумать, что вы мне поверите! У меня даже нет возможности доказать, что я говорю правду.
– А после этого он не пытался вытянуть у вас деньги?
– В общем, пытался. На прошлой неделе. И не получил ничего. Понимаете, я сообразил: пускай я не могу доказать, что он меня шантажировал, но ведь и он не докажет, что это я резал пальто. В любом случае ни он, ни я ничего доказать не можем.
– Давайте вернемся ненадолго к пальто, – сказал Найджел. – У вас есть какое-то объяснение, почему вы резали именно дамские пальто, а не другие?
У Мерриона Сквайерса опять затряслись руки, глаза беспокойно забегали по комнате.
– Вы, наверное, помните: все трое были прелестные девушки, – с заметным усилием выдавил он. – А, черт с ним! Скажу так: незадолго до этого я поссорился с Нитой, она дала мне, как говорится, от ворот поворот. И другие… – Он лишь передернул плечами. – Знаете, почему я был вчера вечером в таком состоянии? Вы-то знаете, Найджел: два дня назад я поскандалил с Джимми…
Спустя десять минут Найджел и Блаунт ехали в полицейской машине в сторону Пиннера, где жил Эдгар Биллсон. Пока они беседовали со Сквайерсом, у Найджела появилась одна идея, и ему хотелось проверить ее.
– Что вы думаете обо всем этом? – спросил он.
– Как вам сказать… Очень похоже на правду. Конечно, тут ничего не докажешь. Вряд ли Биллсон сознается в вымогательстве. – Глаза Блаунта за стеклами очков в стальной оправе блеснули. – Но предположим, это неправда. Предположим, застала его Нита Принс, а не Биллсон. Предположим, это она, а не Биллсон шантажировала его… Кто знает? Тогда вот он, мотив для убийства. Предположим, Сквайерс узнал, что Нита все рассказала директору. Тогда понадобилось убрать и мистера Лейка. Если бы все это было так, то история Сквайерса выглядела бы дьявольски хитроумным планом, чтобы увести нас в сторону от опасной темы – от его тайных мотивов, чтобы отравить девушку.
– В ваших рассуждениях все правильно, до последней точки. Прежде чем вы пойдете дальше, я должен признать: он сказал много такого, что вполне можно принять за попытку перевести подозрения в убийстве Ниты на кого-то другого. – Найджел в двух словах пересказал Блаунту их разговор. – Но, – продолжил он, – если Меррион преступник, то почему, почему он признался, что перед тем, как он порезал Ните пальто, у них была ссора? Остальное в его показаниях должно отделить покушение на Джимми – совершил его Меррион или нет – от смерти Ниты. Но коль скоро он по собственной воле сообщил нам и о ссоре с Нитой, и о том, что она дала ему от ворот поворот и что это могло стать для него подсознательным мотивом, чтобы порезать ей пальто, – то встает естественный вопрос: ведь тут он сам, как вы выразились, вступает в опасную зону. Ведь он тем самым связывает нападение на Джимми с убийством Ниты…
– Мне не очень верится почему-то, что у вашего мистера Сквайерса на самом деле не все дома. Не нравится мне его взгляд. Очень уж он скользкий…
– Но в пользу Сквайерса говорит вот что: отравители обычно не меняют орудия убийства.
– Ну, здесь у нас совсем иной случай. Капсула с ядом была ведь только одна. Ее, готовую к употреблению, любезно предоставил этот балбес Кеннингтон. Просто так получилось. Как вчера – с ножом Сквайерса. Я бы сказал, он здорово придумал, подкинув нам эту идею насчет шизофрении. Держу пари: объявив себя в истории с пальто истинной жертвой, он будет пользоваться этим же аргументом в случае с мистером Лейком: ведь если его поймают, у него готово психиатрическое алиби.
– В таком случае почему он не прибегнул к этому методу в случае с Нитой?.. Кстати, о капсуле с ядом, – прошептал Найджел. – Я вижу, с вами новый сержант.
Лицо у Блаунта в этот момент было просто свирепым.
– Да. Сержант Мессер отправился обратно в констебли, пусть поносит форму. Небрежности я не прощаю.
– Он плохо обыскивал свидетелей?
– Он не соизволил тщательно осмотреть некоторые места, где можно укрыть капсулу… Короче говоря, не произвел телесного обыска, – сухо ответил Блаунт.
– Но, черт побери, все были в комнате. Никто не имел возможности уединиться, чтобы спрятать капсулу… в таком месте.
