- Я не забыла, что я должна, я все помню! Я верну вам все эти чертовы деньги! Только оставьте нас в покое! – и она со злостью швырнула телефон куда-то в угол.
- Н-да, что-то здесь есть, - почему-то шепотом, хотя Татьяна не могла их слышать, сказала Людмила. – Она определенно кому-то должна, но связано ли это с Варламовым – еще нужно узнать. Ты, пожалуйста, узнай, кому принадлежит номер, с которого ей сейчас звонили. Это первое…
На сей раз ее перебил рингтон собственного телефона. Задумчивый голос Марины сообщил:
- Только что курьер от майора Гречихина привез кучу дисков с каким-то видео. Я сейчас уезжаю на курсы, пакет этот оставлю в офисе, хорошо?
- Да, Марин, - кивнула Люда. – Спасибо. Что ж, поехали, поработаем? – она подняла глаза на Игоря, который флегматично досасывал газировку.
Возвращение в офис Людмила оттягивала, как могла. Она не спеша ехала, выбирая дорогу подлинее, улыбалась солнечным зайчикам, прыгавшим по передней панели «Вишенки», слушала диск, извлеченный из недр рюкзака Игоря. Просмотр видеозаписей с камер наружного, да и внутреннего наблюдения был одним из самых нелюбимых ее занятий. Для уличного наблюдения за жертвой были нужны навыки маскировки в толпе, импровизация, быстрота реакции. Преследование горячило кровь, вызывало азарт, сравнимый с азартом охотника. Для подслушивания нужен был хороший слух, умение оперировать различной аппаратурой, опять же уметь ее незаметно использовать. Для составления целостной картинки нужно было понимание ситуаций, человеческой логики, навыки психологии, а то и психиатрии, способность общаться с людьми и управлять ими. Для просмотра же видео было нужно лишь мягкое кресло и часы свободного времени... В этом занятии любившей движение и мысленные операции Людмиле было абсолютно негде развернуться, и оно утомляло ее. Но вечно ехать было невозможно, и вскоре они уже парковались под кленом во дворике агентства.
Глава 11
Пакет от майора Гречихина сразу бросился в глаза – объемистый, с аккуратной розовой наклейкой от Марины. «Ничем их не переучишь, - цокнула языком Люда, вытаскивая из пакета подписанные датами диски. – Весь мир давно пользуется цифрой, а они будто на двадцать лет отстали… Сложно, что ли, освоить флешки и съемные диски?»
- Спасибо, что не пленкой, - хихикнул Игорь, оборачиваясь и на секунду прекратив клацать мышью. – А то и вовсе на бумаге могли бы прислать!
- Ничего нудней на свете не-е-ту, - уныло пропела Люда. - Ладно, посмотрим, что там такое.
Вот утро, в углу отмечены время и дата. Из подъезда выходит один за другим спешащие на работу люди. Камера неторопливо показывала, как открывалась входная дверь, человек выходил и пересекал кусочек тротуара и исчезал из поля зрения. Затем картинка дергалась, опять медленно приотворялась дверь и все повторялось. Дворник с большой тележкой привез ежедневные газеты. Пару раз появлялся толстый коричневый кот с ошейником – вальяжно перемещался по территории, прерывая череду случайно попавших в кадр людей. В десять приехала Елена, шла мягко, по линеечке, переставляя стройные ноги на шпильках, как юная козочка. Через сорок минут она и Татьяна вышли, оживленно беседуя и беззвучно смеясь. Люда отметила это в своем блокноте.
- Людмилвасильна, - позвал Игорь, поворачиваясь к ней на стуле. – Нашел номер. С него Варламовой звонили раз десять за тот срок, что я достал. За последние три дня четыре раза – кто-то всерьез взялся за нее, пока она без защиты Варламова. Походу, симка «левая», на нее нет никаких контактных данных.
- Ясно, - Людмила остановила запись и потерла глаза. – Похоже, придется планировать долгий и откровенный разговор с Татьяной Ивановной. Все лучше, чем вынуждать Гречихина мобилизовать своих, чтобы узнать, что это за шантажист, или кем он там приходится Варламовой, – и она приподняла брови, как бы спрашивая Игоря. Тот пожал плечами и повернулся к компьютеру.
Людмила снова вернулась к наблюдению. Вышла старушка с сумочкой, девушка с собачкой. Наконец, около полудня вышел Варламов. В руках у него Людмила заметила только связку ключей и книжечку документов. «Двенадцать. Варламов уезжал на машине», - без всякой связи отметила она. Снова запрыгали временные переменные, в это время большинство людей находилось на работе, и камера включалась только, чтобы зафиксировать случайных прохожих, неторопливого кота, пробежавших мальчиков, нескольких вошедших жильцов.
В четыре часа вернулись с продуктовым пакетом Елена и Татьяна. «Они же готовили пирог и накрывали стол к ужину», - вспомнилось Людмиле. Дальше она мотнула запись скорее, поскольку ей было известно, что две женщины были в доме одни до прихода Степана Николаевича. И вот, в семь часов вечера вернулся сам Варламов, неся в руках небольшой пакет, где угадывались очертания сырной или колбасной нарезки и стеклянной бутылки, скорее всего, вина или сока. «Варламов вернулся в семь, с едой», - вслух заметила Людмила.
- Ну наконец-то! – голос Игоря вырвал Людмилу из сомнамбулического транса. – Я собрал все необходимое! Итак, - он крутанулся на стуле и, соединив пальцы перед лицом, сообщил. – Варламов Петр Степанович исключается, та-да-ам! – Людмила остановила видео и с любезной улыбкой сделала рукой жест, говорящий – ну же, Холмс, не терзайте бедного доктора.
- Итак, я вычислил, что Варламов-младший приехал в Москву в два часа дня с копейками. Отец встретил его в аэропорту – поэтому он вышел пораньше, в двенадцать, как нам уже известно. Вместе они отправились в гостиницу «Восточная», где у младшего Варламова был забронирован номер. Дальше, в три с копейками они прибыли, Варламову-старшему был выписан пригласительный пропуск – я нашел список постояльцев и гостей, которых они принимали, - с улыбкой похвастался парень, и Люда улыбкой похвалила его. – Как и показал Петр Степанович, они пробыли вместе около двух часов, после чего Варламов-старший отправился домой. В терминале возле дома он снял деньги – в шесть часов восемнадцать минут, - выделил он снова. – Затем купил в ближайшем супермаркете продукты, может быть, вино, и возвратился домой.
- А теперь, о главном, - и он, светясь от нетерпения и предвкушения фанфар, рассказал. – Если бы каким-то образом Варламов-младший отравил своего отца тем же средством, что было подмешано в травы, то старик попросту бы не доехал до дома. Эфедрин начал бы действовать спустя час после приема, а Варламов, как мы видим, спокойно снял деньги, расплатился в магазине и вернулся домой! Да и по показаниям Елены и Варламовой, он пришел домой совершенно здоровым – что, еще раз, было бы невозможно, если бы он уже был отравлен! – и Дымов победно поднял руки.
- А если он был отравлен чем-то другим, - скептически заметила Людмила. – Чем-то, что исчезло или было не замечено под действием эфедрина? Хотя нет, - ответила она сама себе. – Все это выглядит уже совсем по-дурацки… Сын – отца? Эфедрин в травах, помноженный на какой-то другой яд, убили бы старика на месте спустя небольшое время, а он досидел до конца ужина, и только к торту ему стало плохо… Исключено! Варламов-младший отменяется, а убийцей является тот, кто подсыпал эфедрин. Я просмотрю еще раз тот кусочек, пока не вернулись Елена и Татьяна. Мне как-то не верится, что это сделал кто-то из них… - и Людмила перемотала запись.
- А почему мы постоянно исключаем Варламову? – спросил Игорь, возвращаясь из кухни с тарелкой бутербродов и двумя кружками чая. – Хотя у нее вообще нет алиби! И достаточно мотивов. Возможный шантаж, - он поставил перед Людой одну из чашек и сел рядом, - у нее есть какие-то, может быть, даже очень серьезные проблемы. Она теоретически остается владелицей квартиры стоимостью в десяток лимонов. Она находилась возле старика все утро до прихода Елены, вполне могла насыпать лекарство в термос. Она могла сделать это и при Елене, достаточно было дождаться, пока девчонка пойдет в туалет… У меня, конечно, очень бурная фантазия, - он облизнул губы и плотоядно посмотрел на Люду. – Но я сижу и вижу, как эти две, ну как в кино – сцена, событие, лекарство в термосе, одна покрывает другую… Разыгралось, да, - поправился он под удивленным взглядом Людмилы.
На экране меж тем вторично прокручивалась картинка. Три часа, никаких событий. Кот, старушка, мальчишки, входящий мужчина. Людмила небрежно проследила, как он вошел в подъезд, затем, вдруг встрепенувшись, перемотала запись. Мужчина прошел еще раз – высокий, симпатичный, в синих джинсах и голубой рубашке. Походка по-кошачьи вкрадчивая, движения гибких бедер вызывали определенные ассоциации. Но Людмила внимательно вглядывалась в его лицо. Где она могла его видеть? Мужчина казался ей знакомым, но она не была уверена, действительно ли она его знает, или его лицо лишь отдаленно напоминает ей кого-то случайно замеченного и постороннего. Может, актер, которого она видела на афишах? «Наверное, глаз замылился, - устало подумала она, а вслух спросила:
