– Извините меня, – поспешно проговорила она. – Что вы сказали?
– Что я сказал? – медленно переспросил Питер Лорд. – Я не помню. Мисс Карлайл, вы держались великолепно. – Его голос потеплел. – Так быстро все поняли и сумели ее успокоить, в общем, сделали все как надо.
Сестра Хопкинс чуть слышно фыркнула.
– Бедная тетя, – продолжала Элинор. – Меня просто потрясло ее состояние.
– Могу себе представить. Но вы этого не показали. У вас, вероятно, огромное самообладание.
– О, я научилась… научилась скрывать свои чувства, – проговорила Элинор, едва разжимая губы.
– Но все равно время от времени маска соскальзывает… – тихо сказал доктор Лорд.
Сестра Хопкинс торопливо удалилась в ванную.
– Маска? – Элинор вскинула тонкие брови и пытливо посмотрела ему в глаза.
– Ведь человеческое лицо не что иное, как маска, – пояснил доктор Лорд.
– А под ней?
– А под ней просто мужчина или женщина.
Элинор отвернулась и стала поспешно спускаться по лестнице. Озадаченный доктор последовал за ней.
В холле их встретил Родди.
– Как там? – встревоженно спросил он.
– Бедная тетя, – сказала Элинор, – просто сердце разрывается… Я бы на твоем месте не ходила к ней… пока… пока она сама не позовет.
– Она хотела сообщить что-нибудь… срочное? – поинтересовался Родди.
Питер Лорд обратился к Элинор:
– Я должен вас покинуть. В данный момент я больше ничем не могу быть полезен. Загляну к вам завтра рано утром. До свидания, мисс Карлайл. Не стоит… не стоит слишком волноваться.
Он на несколько мгновений задержал ее руку в своей. Его рукопожатие удивительно успокаивало и утешало. Он посмотрел на Элинор, и что-то странное было в его взгляде – как будто он жалел ее.
Едва за доктором захлопнулась дверь, Родди повторил свой вопрос.
– Тетю Лору волнуют… некоторые финансовые вопросы, – ответила Элинор. – Я постаралась успокоить ее и пообещала, что мистер Седдон обязательно завтра приедет. Первым делом нам нужно ему позвонить.
– Она хочет составить новое завещание? – спросил Родди.
– Она этого не говорила, – сказала Элинор.
– А что она… – Он замолчал, не закончив фразы: по лестнице сбегала Мэри Джерард. Она пересекла холл и исчезла за дверью в кухне.
– Да? Что ты хотел спросить? – Голос Элинор вдруг стал немного охрипшим.
– Я что? Я забыл… – рассеянно пробормотал Родди, продолжая смотреть на дверь, за которой скрылась Мэри Джерард.
Элинор стиснула кулаки, чувствуя, как ее длинные острые ногти впиваются в ладони.
«Нет, это невыносимо… невыносимо… значит, мне не показалось, значит, это правда… Родди, Родди, я не могу тебя потерять…
А этот доктор – что он мог прочитать на моем лице там, наверху? – вдруг мелькнуло в голове Элинор. – Он что-то увидел… О боже, как это ужасно… чувствовать то, что чувствую я сейчас. Ну скажи что-нибудь, не молчи, как идиотка. Возьми себя в руки!»
Вслух же очень спокойно произнесла:
– Что-то насчет обеда, Родди. Лично я не очень голодна. Пойду посижу с тетей Лорой, а обе сестры могут спуститься вниз.
– Они будут обедать вместе со мной? – сразу встревожился Родди.
– Они тебя не укусят! – холодно проговорила Элинор.
– А как же ты? Ты же должна поесть. Почему бы сначала не пообедать нам с тобой, а они – потом?
– Нет, мое предложение лучше, – возразила она и в сердцах добавила: – Они такие обидчивые, ты же знаешь.
«Только не оставаться с ним наедине… ведь за столом надо будет о чем-то говорить и вести себя так, будто ничего не происходит…» – думала она.
– Позволь мне поступать так, как я считаю нужным! – нетерпеливо сказала она.
1
На следующее утро Элинор разбудила не служанка, а миссис Бишоп собственной персоной, в своем старомодном шуршащем черном платье. Экономка обливалась слезами.
– О, мисс Элинор, она нас покинула…
– Что?
Элинор села в постели.
– Ваша дорогая тетя. Миссис Уэлман. Моя дорогая госпожа. Тихо отошла во сне.
– Тетя Лора? Умерла?
Элинор смотрела на нее удивленным взглядом и, казалось, не понимала, о чем она говорит. Миссис Бишоп разрыдалась еще горше.
– Подумать только, – всхлипывала она. – Столько лет! Ведь я здесь прослужила восемнадцать лет. О нет, в это просто невозможно поверить…
– Значит, тетя Лора умерла во сне… – с трудом выговорила Элинор, – не мучилась… Какое благо для нее!
Миссис Бишоп рыдала.
– Так внезапно. Доктор говорил, что снова зайдет утром и что все вроде бы относительно спокойно…
Элинор довольно резко возразила:
– Это вовсе не было такой уж неожиданностью. Ведь она так долго уже болела. Одно меня утешает: по крайней мере, судьба избавила ее от дальнейших страданий.
Миссис Бишоп пролепетала сквозь слезы, что это и на самом деле немного утешает.
– А кто сообщит мистеру Родерику? – спросила она.
– Я, – сказала Элинор.
Набросив халат, она направилась к его комнате и постучала в дверь.
– Войдите, – послышался его голос.
Она вошла.
– Тетя Лора умерла, Родди. Умерла во сне.
Родди приподнялся в постели и глубоко вздохнул.
– Бедная тетя Лора! Слава богу, что ей выпала легкая смерть. Видеть ее в таком состоянии, в каком она была вчера, – это слишком тяжело.
– А я и не знала, что ты ее вчера видел, – непроизвольно вырвалось у Элинор.
Родди, слегка смутившись, кивнул.
– Понимаешь, Элинор, мне стало так стыдно своей слабости. И вечером я все-таки туда пошел. Толстуха-сиделка куда-то вышла, по-моему, чтобы наполнить грелку, и я незаметно проскользнул в комнату. Она и не знает, что я был у тети. Я лишь немного постоял и посмотрел на нее. Потом слышу, миссис Гэмп топает обратно по лестнице, и тихонько ушел. Но это было ужасное зрелище!
– Да, ужасное.
– А уж каково ей самой было бы находиться в таком состоянии! Просто невыносимо! – сказал Родди.
– Я знаю.
– Просто удивительно, как мы с тобой одинаково все воспринимаем.
– В самом деле, – тихо сказала Элинор.
– Вот и сейчас тоже… и ты и я благодарны судьбе за то, что ее страдания кончились…
2
– В чем дело, сестрица, вы что-нибудь потеряли? – спросила сестра О'Брайен.
Сестра Хопкинс с несколько раскрасневшимся лицом рылась в чемоданчике, который оставила накануне вечером в холле.
– Вот напасть! – проворчала она. – И как это я так оплошала!
– А что такое?
Сестра Хопкинс отвечала не совсем вразумительно:
– Эта Элиза Райкен – у нее саркома[12], вы знаете. Ей прописаны инъекции морфина[13] два раза в день – вечером и утром. Прошлым вечером я использовала последнюю таблетку из старой упаковки и точно помню, что тут была еще одна – непочатая, ну вы знаете, морфин расфасован обычно в такие стеклянные трубочки.
– Поищите еще. Эти трубочки такие маленькие.
Сестра Хопкинс еще раз перетрясла содержимое чемоданчика.
– Нет, точно нету! Наверное, я оставила ее в своем шкафчике! Надо же, память еще никогда меня не подводила. Я готова поклясться, что взяла ее с собой!
– А вы по дороге сюда нигде не оставляли свой саквояж?
– Разумеется, нет! – обиженно воскликнула сестра Хопкинс.
– Ну если так, то волноваться не о чем, – успокоила ее сестра О'Брайен.
– Надеюсь. Единственное место, где я оставляла свой чемоданчик, – это здесь, в холле, но уж тут-то точно никто ее взять не мог! Так что, видно, я действительно просто запамятовала. Но вы понимаете, сестра, почему это так меня беспокоит… И к тому же теперь мне придется тащиться домой – а это ведь другой конец деревни, а потом снова возвращаться.
– Надеюсь, дорогая, день для вас будет все же не таким утомительным, как прошлая ночь. Бедная старая леди! Впрочем, я и не думала, что она долго протянет, – сказала сестра О'Брайен.
– Да и я тоже. А вот доктор, думаю, удивится! – заметила сестра Хопкинс.
– Он всегда немножко переоценивает возможности пациента, – с легким укором добавила сестра О'Брайен.
– Ах, он так юн! У него нет нашего опыта, – изрекла сестра Хопкинс уже на пороге. И с мрачным видом удалилась.
3
Доктор Лорд приподнялся на носках. Его рыжеватые брови вздернулись чуть ли не до самых волос. Он был поражен:
– Значит, умерла.
– Да, доктор. – Сестра О'Брайен горела желанием сообщить подробности, но, будучи чрезвычайно дисциплинированной, ждала указаний.
– Умерла? – задумчиво повторил Питер Лорд. Мгновение он что-то обдумывал, а потом отрывисто приказал: – Дайте мне горячей воды.
Сестра О'Брайен была заинтригована, но, воспитанная в строгих больничных правилах, вопросов задавать не стала. Прикажи ей доктор пойти и принести шкуру аллигатора, она автоматически пробормотала бы: «Да, доктор» – и отправилась бы выполнять его поручение.
4
– Вы хотите сказать, что моя тетя умерла, не оставив завещания, что она вообще никогда его не делала? – изумился Родерик Уэлман.
