– Дайте ему сказать, а потом объясните, – вмешался Дик Веттер. – Вас-то мы уже наслушались.
– Я буду краток, – невозмутимо продолжал Ниро Вульф. – Речь идет о тесемке, с помощью которой подвязывается полог с задней стороны палатки. Насколько вам известно, мистер Гудвин завязал ее на узел перед тем, как мы с ним покинули палатку, чтобы идти на платформу. Позднее, когда я зашел в палатку, тесемка была уже развязана. Кем? Снаружи никто ее развязать не мог, поскольку у нас есть свидетельница, которая утверждает, что никто…
Джеймс Корби прервал его:
– Вот ее-то мы и хотим видеть. Гудвин обещал, что она будет здесь.
– Увидите, мистер Корби, в свое время. Пожалуйста, дайте мне закончить. Следовательно, тесемку развязал один из тех, кто входил спереди – один из вас четверых, джентльмены. Почему? Скорее всего – чтобы замести следы, создав иллюзию, что убийца проник снаружи, с тыльной стороны. Поэтому я пришел к выводу, что необходимо выяснить, кто именно развязал эту тесемку; и я прибег к услугам мистера Пензера. – Вульф слегка повернул голову. – Сол, пожалуйста.
Сол держал на коленях черный кожаный футляр.
– Вы хотите подробности, мистер Вульф? Как я раздобыл их?
– Думаю, что не сейчас. Попозже, если им станет интересно. Сейчас нам важнее – что у тебя есть, а не как ты это раздобыл.
– Да, сэр. – Сол раскрыл футляр и извлек из него какие-то бумаги. – Лучше я не стану объяснять, как я их раздобыл, поскольку у кого-то могут быть из-за этого неприятности.
– Что значит «могут»? – не выдержал я. – У кого-то должны быть неприятности, черт побери!
– Хорошо, Арчи. – Сол поочередно окинул взглядом гостей. – Я располагаю фотографиями отпечатков пальцев, которые удалось снять с той самой тесемки. Некоторые получились довольно расплывчатыми, но есть и четыре совершенно четких. Два из них принадлежат мистеру Гудвину, а происхождение двух других пока не выяснено.
Сол порылся в футляре и извлек из него несколько предметов, потом поднял голову и посмотрел на собравшихся.
– Задача в том, чтобы взять у вас отпечатки пальцев и сравнить…
– Не так быстро, Сол. – Вульф снова обвел глазами аудиторию. – Теперь вы сами видите, в чем дело, и понимаете, почему вопрос нужно решить безотлагательно. Очевидно, что те из вас, которые НЕ РАЗВЯЗЫВАЛИ тесемку, согласятся, чтобы их отпечатки сравнили с теми, что есть на фотографиях. Если же кто-то станет возражать, мы, безусловно, сделаем определенные выводы. Конечно, есть вероятность, что ни один из ваших отпечатков не совпадет с теми, которые есть на фотографиях, и в этом случае нам придется идти иным путем. Мистер Пензер принес сюда все необходимое для того, чтобы взять у рас отпечатки пальцев, а он в этом деле понимает. Ни у кого нет возражений?
Гости переглянулись.
– А что, черт возьми? – пожал плечами Веттер. – Мои отпечатки в досье и так есть. Валяйте.
– Мои тоже есть, – сказал Гриффин. – Я не против.
А вот Поль Раго внезапно взорвался:
– Опять вы за свои фтучки!
Все уставились на него.
– Нет, мистер Раго, – возразил Вульф, – это вовсе не «штучки». Мистер Пензер предпочел бы не говорить, как ему удалось раздобыть фотографии, но он расскажет, если вы настаиваете. Заверяю вас…
– Я имел в виду не это. – Соусный король подобрал ноги под себя. – Я имел в виду вафи слова о том, что тесемку развязал именно убийца. Это соверфенно необязательно. Более того, это наглое вранье! Когда я вофел в палатку и посмотрел на Фила, мне показалось, что ему дуфно, и я развязал тесемку, чтобы впустить свевий воздух. Поэтому, если вы возьмете у меня отпечатки пальцев и сравните их с фотографиями, что это докавет? Ничего! Ничегофеньки! Вот почему я заявляю, что все это вафи фтучки, а здесь, в свободной стране…
Я не пытался его напугать. Я не собирался даже к нему прикасаться. В кармане уютно покоился заряженный «марли», у Сола тоже был пистолет, так что, вздумай Раго что-нибудь затеять, мы бы его мигом успокоили. Но применять оружие в комнате, полной людей, дело непростое и опасное, поэтому я встал и шагнул в его сторону – с той лишь целью, чтобы быть к нему поближе. Солу в ту же секунду пришла в голову такая же мысль, и мы с ним встали одновременно. Это, видимо, было уже чересчур для натянутых нервов Раго, который вскочил и бросился к двери.
Тут уж, конечно, нам пришлось применить силу. Я подоспел первый – не потому, что Сол более медлителен, а потому, что я был ближе к двери – и скрутил Раго, но этот дуралей затеял драку. Ему удалось больно лягнуть Сола, опрокинуть торшер и даже расквасить мне нос затылком. Когда же он вцепился зубами мне в руку, я решил, что с меня хватит, вынул револьвер и от души стукнул им кусаку – чуть позади уха. Смутьян свалился на пол, как куль с мукой.
Обернувшись, я увидел, что Дик Веттер тоже заключил кое-кого в объятия, причем его очаровательная жертва не лягалась и не кусалась. В критические минуты люди обычно не могут скрыть своих чувств, даже такие видные особы, как телезвезды. В газетах на следующий день об этом пикантном происшествии не было ни слова.
Я часто пытался представить, что думал Поль Раго во время состоявшегося два месяца спустя судебного процесса, на котором так и не упомянули про злосчастные отпечатки пальцев. Ведь наверняка он осознал, что попался на «фтучку» Ниро Вульфа и что держи он тогда язык за зубами и позволь взять у себя отпечатки, так теперь гулял бы на свободе.
Как-то раз я спросил Вульфа, как бы он поступил, если бы все обернулось таким образом.
– Но ведь не обернулось, – возразил он.
– А если бы? – не унимался я.
– Фу! – фыркнул Вульф. – Вероятность такого поворота событий была слишком ничтожна. Сомневаться в том, что тесемку развязал именно убийца, не приходилось. Внезапно столкнувшись с утверждением, что на тесемке могут быть его отпечатки, он должен был как-то оправдаться. В частности, объяснить, каким образом они оказались на тесемке, причем объяснить добровольно, не дожидаясь разоблачения.
Но я не отставал.
– Согласен, «фтучка» удалась на славу, но все-таки – что, если…
– Все равно отвечу, что обсуждать столь крохотную вероятность бессмысленно. Что, если твоя мать подкинула бы тебя в трехмесячном возрасте в клетку тигра? Что бы ты тогда делал?
Я ответил, что подумаю, а потом дам ему знать.
Что же касается повода для убийства, то можете попытаться сами угадать с трех раз, но даже близко не попадете. Вся болтовня в кабинете Вульфа в тот памятный день не позволила бы пролить и капли света на подлинную причину смерти Филипа Холта – вот как сыщики зарабатывают свои язвы! Впрочем я ошибаюсь – Флора Корби упомянула, что Филип Холт любил женщин, а это, безусловно, имеет отношение к делу. В числе женщин, которых он любил, оказалась и жена Поля Раго, привлекательная голубоглазая особа, по возрасту годившаяся соусному королю в дочки. Так вот, филип Холт слишком усердно приударял за ней, и голубоглазой особе, в отличие от Флоры Корби, его ухаживания пришлись по сердцу, что она и доказала.
Полю Раго это не понравилось.
День независимости – национальный праздник в США, отмечаемый 4-го июля
