— Должен? — переспросил Питер, холодно глядя на него.
Говард вдруг вспыхнул, ударив кулаком по сиденью:
— Вы сначала выслушайте и не перебивайте! — В его голосе Питер уловил нотки отчаяния.
— А я и не перебиваю вас, Говард, — сказал Питер. — Только прежде чем мы приступим к каким бы там ни было историям, скажите, где сейчас Эллен. Вы знаете?
— Нет.
— Я не прошу вас назвать мне, где она. Но если вам это известно, вы должны связаться с ней и передать, чтобы она в свою очередь связалась с сержантом Маклином. Чем дольше она отсутствует, тем хуже для нее складываются дела.
— Я не знаю, где она.
— Ну что ж, Говард, — вздохнул Питер. — Вам виднее.
Говард начал с того, что попытался объяснить Питеру, как нелегко быть сыном Сэма Делафилда — подобная роль ставит тебя в обособленное положение среди людей, в кругу которых ты вращаешься.
— Когда у тебя есть все и тебе больше нечего желать, ты чувствуешь себя каким-то отщепенцем, белой вороной, — сказал Говард. — Все почему-то думают, что деньги и власть — это предел мечтаний. Я понимаю, мои слова звучат банально и высокопарно, но знаете, чего я хочу больше всего на свете? Я хочу быть самим собой. Вы мне не верите?
— Почему? Верю. Если только это не актерская поза.
— Ведь вы, Стайлс, обо мне почти ничего не знаете. Так ведь?
— Признаться, о вашем существовании я узнал всего несколько часов назад, — сказал Питер.
— Моя мать попала в аварию, когда мне было пять лет. Она пролежала год на больничной койке и умерла. Мне всегда казалось, что ее убил Сэм, убил этой своей болезненной жаждой власти. Ах да… Вы заметили? Я называю своего отца «Сэм». Ему так нравится. «Друзья, а не отец и сын», — говорит он. Ему не хочется быть отцом — это напоминает ему о возрасте. Он и жесткий и мягкий одновременно. Если он тебя любит, он оказывает тебе свою могущественную поддержку независимо от того, заслуживаешь ты этого или нет. Зато если он тебя невзлюбил, он сравняет тебя с землей, и при этом не важно, какой пост ты занимаешь. У него своя система ценностей, и он всегда действует по велению прихоти. За исключением бизнеса. В бизнесе он гений. Я тоже мог бы обратиться к бизнесу, обучиться необходимым вещам, стать вице-президентом компании и дождаться, когда все достанется мне. Но… — В его голосе зазвучали горькие нотки. — Я очень сильно сомневаюсь в том, что Сэм когда-либо вообще умрет. Он верит в собственное бессмертие, и, клянусь Богом, мне иногда кажется, что он прав! Но так или иначе я всегда хотел быть самим собой, а не сыном Сэма. Еще в школе я с интересом изучал науки. Разные области — автоматика, освоение Космоса, бомбы… К удивлению Сэма, да и к моему собственному, из этого вышел толк. «Делафилд компани» выполняет крупные государственные заказы в области ракетостроения. Изначально я планировал обратить свои интересы в каком-нибудь другом направлении, но почему-то оказался вовлеченным именно в эту область. Я никогда не собирался работать на Сэма, а в конечном счете все свелось к тому, что мне пришлось выбирать — работать на него или на конкурирующую компанию. Переметнись я к другим, Сэм попросту поднял бы меня на смех. Ему тогда не приходило в голову, что я могу представлять интерес как специалист. Но я выбрал работу на Сэма по вполне объективной причине. Дело в том, что «Делафилд» располагает мощнейшей исследовательской базой, научными лабораториями, лучшим техническим оснащением. Я не хочу набивать себе цену, Стайлс, но после пяти лет работы в компании Сэма я в свои двадцать восемь являюсь, быть может, лучшим специалистом в своей области. Вы, наверное, думаете, что это невозможно?
«Почему? Очень даже возможно, — подумал про себя Питер. — Стремительный взлет до небес… или падение».
— Вот, например, сейчас, — продолжал Говард, — я занимаюсь государственным проектом, который способен перевернуть все современные представления об освоении Космоса как в мирных, так и в военных целях. И ничто не сможет препятствовать моему продвижению вперед по этому пути.
— А кто пытается вам препятствовать? — поинтересовался Питер.
— Вы, — хрипло проговорил Говард. — Вы пустите под откос все, если расскажете, что вам известно.
Питер почувствовал зашевелившуюся внутри медленную волну гнева:
— Тогда, быть может, вы расскажете мне наконец об Эллен Ландерс?
— Похоже, трудно сделать так, чтобы вы поняли, — сказал Говард. — Мы с вами живем в разных мирах. — В его голосе звучало что-то вроде презрения. — Я читал ваши публикации время от времени и понял, что мы с вами совершенно разные люди.
— Возможно, нам обоим следует возблагодарить за это судьбу, — сухо вставил Питер.
— Вы, Стайлс, живете прошлым. Вы верите в любовь, верность, в супружеские отношения в их общепринятом смысле. Вы думаете, что современные проблемы имеют разрешение с точки зрения морали. А я нет. Все это безнадежно устарело. Поздно. Время таких, как вы, прошло. Цивилизация, созданная для таких, как вы и Сэм, трещит и рушится. Такие, как вы, давным-давно проиграли сражение, но вы по-прежнему не хотите признать этого. Никак не хотите признать, что поезд ушел. Вы не можете победить.
— Кончайте с этой мыльной пеной и расскажите мне об Эллен Ландерс, — сказал Питер.
— А я как раз и пытаюсь. А вы постарайтесь не быть таким самодовольным и послушайте!
— Не думайте, Говард, что можете оттянуть время и надуть меня.
— Да вас и не надуешь, — проговорил он, делая последнюю затяжку — конец его сигареты вспыхнул красным огоньком. — Я и себя-то, похоже, обмануть не могу — влюбился как последний сопляк.
— Это плохо?
— Это несовременно. В наше время молодым людям недостаточно старомодных отношений, моногамия нынче не в почете. Походите по современным ночным заведениям, и вы поймете, о чем я говорю. Парни и девушки приходят туда каждый сам по себе, танцуют с незнакомцами, а потом идут к ним домой, чтобы получить сиюминутное удовольствие. А в следующий раз они приводят домой уже кого-то другого. Можете понаблюдать и даже проверить. Девушки из вашей редакции посещают подобные заведения, чтобы подцепить себе кого-нибудь, и они прекрасно понимают, что вы не станете заводить с ними серьезные отношения, потому что боитесь их.
— Вы познакомились с Эллен в одном из таких мест? — спросил Питер, изо всех сил сдерживая раздражение.
— Нет.
— А с вашей женой?
Говард поднял на Питера полные грусти глаза:
— Вы видели Сандру?
— Да.
— Она ребенок. Просто восторженный ребенок. Она предложила мне все, что у нее есть. И я взял. А почему бы и нет? Она родом отсюда, из Делафилда, дочь одного из партнеров Сэма. Мы с нею нашли общий язык, она хотела того же, чего и я — жить сиюминутным ощущением, не чувствуя гнетущих обязанностей и какого-то там долга. Но Сэм быстро раскусил нас и принял меры. Ему это проще простого. Он мог отстранить меня от работы — единственной вещи, к которой я привязан. Он мог сделать так, чтобы я не нашел себе работы ни в одной компании. Он мог испортить мне карьеру на всю оставшуюся жизнь. Поэтому мы с Сандрой вынуждены были пожениться, хотя не хотели этого ни тогда, ни сейчас. Кроме того, Сандра вдруг поняла, что если будет правильно играть, то всегда будет очень богатой женщиной. Я для нее не значу ничего, и она ничего не значит для меня.
— Вся эта трогательная история произошла еще до того, как вы познакомились с Эллен? Я думаю, Говард, вам лучше перейти к рассказу о ней, потому что всех этих предысторий с меня уже хватит. — Питер с трудом держал себя в руках, чтобы не сорваться.
— Эллен! — Говард обхватил руками лицо. — Эллен перевернула все мои представления о жизни с ног на голову. — Он опустил руки. — Я говорил вам, Стайлс, что люблю ее. Всю свою жизнь я думал, что такое не случится со мною никогда, а оно случилось.
— Только, похоже, поздновато.
Говард облизнул пересохшие губы:
— Одной из сфер нашей деятельности в Делафилде является создание нового ракетного двигателя для самолетов. Мы достигли определенного уровня, когда понадобились практические испытания — запуск аппарата. У нас был лучший в стране летчик-испытатель. И вот тогда-то и произошла трагедия. Сразу после взлета самолет взорвался, его разнесло в пыль. Летчик погиб. От него не осталось даже горстки останков. Его звали Дик Уилсон, и у него осталась вдова — Эллен. Ландерс — ее девичья фамилия.
— Сейчас вы скажете, что не могли не утешить ее, — сказал Питер.
— Это не совсем так. Я не поехал утешать ее, все было по-другому. Мы, так же, как и ЦРУ, понимали, что тут скорее всего имела место промышленная диверсия. ЦРУ перерыло в Делафилде все, но обнаружить ничего не удалось. Тогда нам пришло в голову, что, быть может, Дик Уилсон, как человек, непосредственно приближенный к проекту и его исполнению, мог в разговорах с женой упомянуть что-нибудь такое, что дало бы нам ключ к разгадке. Для разговора с нею выбрали меня. Я знал этот двигатель до последнего винтика и мог бы уловить любую подозрительную деталь, даже вскользь упомянутую, касающуюся его. Так что, как видите, я поехал к Эллен вовсе не из доброты.
