Миссис Крейндейлл показала, что она так и не смогла заснуть после того, как ее разбудил телефонный звонок в квартире Мокси. Она тоже слышала разговор по поводу некоей Роды. После этого она долго лежала, пытаясь заснуть. Вскоре послышался разговор, который велся приглушенными голосами. К ним присоединился женский голос. Мокси начал сердито кричать. Потом, как она полагает, был нанесен удар, что-то с шумом свалилось на пол, и наступила тишина. Перед этим внизу действительно раздался звонок. Можно было подумать, что кто-то нажал пальцем на кнопку звонка и долго не отпускал. Дребезжание продолжалось и после того, как в комнате Мокси что-то упало на пол. Она считает, что звонившего в дом все же впустили, потому что до нее донесся какой-то торопливый шепот, после чего словно кто-то осторожно прикрыл дверь. После этого наступила мертвая тишина. Миссис Крейндейлл лежала еще около четверти часа, пытаясь заснуть, но события у соседа так ее взволновали, что она посчитала необходимым вызвать полицию и поэтому разбудила мужа, чтобы он позвонил по телефону.
У полиции имеется весьма существенная улика, которая поможет ей установить личность женщины, присутствовавшей при нападении на Мокси или же собственноручно нанесшей ему смертельный удар топором. Неизвестная потеряла футляр с ключом от висячего замка – по всей видимости, от частного гаража – и ключами зажигания от двух автомашин. По форме ключей полиция определила, что один из них был от машины марки „Шевроле“, а второй – от „Плимута“. Полиция ведет расследование в этом направлении.
Поскольку на орудии убийства не обнаружены отпечатки пальцев, полиция предполагает, что удар нанесла женщина в перчатках. Их несколько озадачил тот факт, что никаких отпечатков не обнаружено на дверных ручках. Однако в деле имеются куда более важные улики, чем следы пальцев.
Полицейское досье показывает, что подлинное имя погибшего – Греггори Кейри. Пятнадцатого сентября тысяча девятьсот двадцать пятого года он был осужден на четыре года тюремного заключения и отбывал наказание в Сент-Квентине».
Послышался осторожный стук в дверь кабинета, и адвокат оторвал взгляд от газеты. В кабинет вошла Делла Стрит и аккуратно закрыла за собой дверь. Мейсон, нахмурившись, посмотрел на секретаршу.
– Пришел ее муж, – сообщила она.
– Монтейн?
– Да.
– Он сказал, чего хочет?
– Нет. Он заявил, что ему необходимо поговорить с тобой. По его словам, речь идет о жизни и смерти.
– Он не пытался выяснить что-либо о вчерашнем визите Роды?
– Нет.
– Какое он произвел на тебя впечатление?
– Неврастеник. Бледный, как привидение. Под глазами темные круги. Утром не брился, воротничок у него несвежий. Похоже, что он сильно потеет. Небольшого роста, щуплый. Одежда дорогая, но на нем не смотрится. Слабовольный рот. Похоже, что года на два моложе ее. Он из тех, кто может дерзить и держаться вызывающе, пока не дрожит от страха. И все же выглядит очень уверенным в себе.
– Знаешь, Делла, – улыбнулся Мейсон, – в дальнейшем при отборе присяжных я буду советоваться с тобой. Ты умеешь попадать в самую точку! Ты сможешь его задержать, пока я дочитаю газету до конца?
– Он сильно нервничает, шеф, – сказала Делла. – Я не удивлюсь, если он сбежит, не выдержав долгого ожидания.
– Хорошо, – с неохотой согласился Мейсон, убирая газету в ящик стола. – Пригласи его, Делла.
– Мистер Мейсон примет вас, мистер Монтейн, – провозгласила Делла Стрит, распахнув дверь кабинета.
Мужчина чуть ниже среднего роста нервной походкой прошел к столу адвоката, дождался, пока Делла не закрыла за собой дверь, и только после этого заговорил. Слова у него лились без пауз, как у ребенка, декламирующего длинное стихотворение.
– Меня зовут Карл Монтейн. Я сын Филиппа Монтейна, миллионера из Чикаго. Вы, вероятно, о нем слышали?
– К сожалению, нет, – покачал головой Мейсон.
– Вы читали утренние газеты?
– Только просмотрел заголовки, – сказал Мейсон. – Прочитать как следует у меня не было времени. Присаживайтесь.
Монтейн пристроился на самом краешке кожаного кресла. На лоб ему все время падала прядь волос, которую он нетерпеливо отбрасывал назад.
– Вы читали об убийстве? – снова спросил посетитель.
– О чем именно вы говорите? – поинтересовался адвокат.
Монтейн наклонился к адвокату, и у того появилось опасение, как бы посетитель не свалился с кресла.
– Мою жену намерены обвинить в убийстве, – взволнованно сообщил молодой человек.
– Она что, действительно кого-то убила?
– Нет, конечно.
Мейсон молча разглядывал молодого человека.
– Рода не могла этого сделать, – с чувством произнес Монтейн. – Она на подобное просто не способна. Однако каким-то образом она к этому причастна. Ей известно, кто это сделал. А если и не знает, то подозревает или догадывается. Лично я уверен, что она знает, но скрывает. На протяжении длительного времени Рода была послушным орудием в руках этого человека. Ее нужно спасти. Если мы не сделаем этого сейчас, то этот человек доведет ее до того, что уже ничего нельзя будет сделать. Сейчас она его прикрывает, а он прячется за ее юбкой. Она станет лгать, чтобы спасти его, не сознавая того, что сама будет вязнуть все глубже и глубже. Вы должны спасти ее, мистер Мейсон!
– Убийство было совершено около двух часов утра. Разве вашей жены в это время не было дома?
– Нет, – сказал Монтейн.
– Откуда вам известно об этом?
– Длинная история, – вздохнул посетитель. – Нужно начинать с самого начала.
– Так начинайте, – предложил Мейсон. – Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь. Расскажите мне все как можно подробнее.
Монтейн послушно устроился в кресле поудобнее, вытер ладонью вспотевший лоб и уставился на адвоката. Глаза у него были странного красновато-коричневого цвета, как у дога.
– Я слушаю вас, – напомнил Мейсон.
– Меня зовут Карл Монтейн… Я единственный сын Филиппа Монтейна, миллионера из Чикаго…
– Это вы уже говорили.
– Я окончил колледж, и мой отец решил, чтобы я занялся делами, а мне хотелось посмотреть мир. Я путешествовал на протяжении целого года. Потом приехал сюда. За время своих странствий я сильно вымотался. У меня случился приступ аппендицита, нужна была срочная операция. Отец в это время был занят какой-то сложной финансовой операцией, на карту были поставлены миллионы долларов. Он не смог сюда приехать. Меня положили в больницу «Сэйнвисэйд» и предоставили самое лучшее медицинское обслуживание, отец об этом позаботился. Возле меня круглосуточно находилась медсестра. По ночам обычно дежурила Рода. Рода Лортон…
Монтейн остановился, ожидая, что это имя заинтересует Мейсона.
– Продолжайте, – бесстрастно сказал адвокат.
– Я женился на ней! – чуть ли не выкрикнул Монтейн тоном, будто он признавался в тяжком преступлении.
– И что? – спросил Мейсон, словно для него женитьба на медсестре являлась самым обычным делом для сына миллионера.
– Вы можете себе представить, как это должно было выглядеть в глазах отца? Ведь я его единственный сын. Род Монтейнов… Я его последний представитель. И вдруг женился на медсестре!
– Что же в этом плохого? – удивился Мейсон.
– Ничего, конечно, – смутился молодой человек. – Но вы не понимаете… Ведь я пытаюсь рассуждать с позиции моего отца.
– А зачем вам рассматривать свой брак с позиции вашего отца?
– Да затем, что это очень важно!
– Ну, хорошо, пусть будет так. Продолжайте.
– Неизвестно откуда отцу пришла телеграмма, что я женился на Роде Лортон, медсестре, которая ухаживала за мной в больнице «Сэйнвисэйд».
– Разве вы не предупредили его о своих намерениях?
– Нет. Я как-то об этом не подумал. Все получилось так неожиданно…
– Почему вы не объявили о помолвке и не известили отца?
– Потому что он стал бы возражать, чинить нам всевозможные препятствия. А мне очень хотелось на ней жениться. Я понимал, что стоит мне намекнуть о своих планах отцу, и я уже никогда не смогу их осуществить. Отец отказался бы выдавать мне деньги, приказал бы возвратиться домой… Он сделал бы все, что захотел…
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Итак, я женился. А потом позвонил отцу. Он отнесся к известию довольно благосклонно. В это время он все еще был занят той финансовой операцией, о которой я уже говорил, поэтому не мог покинуть Чикаго. Он хотел, чтобы мы приехали к нему, но Рода не пожелала отправляться туда сразу, она попросила немного обождать.
– Вы так и не поехали?
– Да, – кивнул Монтейн, – не поехали.
– Но вашему отцу новость все же не понравилась?
– Я не думаю, что понравилась.
– Вы хотели рассказать мне об убийстве, – напомнил адвокат.
– У вас есть утренние газеты?
Мейсон достал газету из ящика стола.
– Разверните ее на третьей странице, – предложил Монтейн.
