— Да, — сказал Генри.
— Благодарю. Так вот, насколько я поняла, некоторые персонажи появляются на сцене только во втором акте. Конечно, я не знаю, что это за персонажи, так как я ещё не видела пьесы.
Книгу тут же передали мисс Кампанула в сопровождении поспешных и невнятных извинений.
Мисс Кампанула сказала:
— О, спасибо. Не позволяйте мне быть такой эгоисткой. Я существо спокойное.
Когда мисс Кампанула игривым тоном называла себя словом “существо”, это обычно означало, что она не в духе.
Все, чуть ли не в один голос, сказали:
— Что вы, что вы! Пожалуйста, возьмите. Она с нарочитой медлительностью натянула на нос пенсне, раскрыла книгу и в наступившей мёртвой тишине начала её инспектировать. Сначала она прочла список действующих лиц, отмечая каждый персонаж своим большим костистым указательным пальцем, затем отрывала глаза от книги, чтобы найти того, кто будет исполнять эту роль. На лице её сохранялось прежнее угрожающее выражение. Затем она обратилась к первой странице пьесы. Все продолжали ждать. В тишине был слышен шелест переворачиваемых страниц. Генри начал приходить в отчаяние. Казалось, что они так и будут молча сидеть за столом, пока мисс Кампанула не дойдёт до конца пьесы. Он предложил Дине сигарету и сам закурил. Мисс Кампанула подняла глаза и не опускала их до тех пор, пока пламя от спички не погасло, и только после этого продолжила чтение. Она дошла до четвёртой страницы первого акта. Миссис Росс смотрела на доктора Темплетта, который что-то шептал, наклонившись к ней. Мисс Кампанула вновь подняла глаза и устремила пристальный взгляд на нарушителей. Эсквайр откашлялся и произнёс:
— Прочтите середину второго акта. Она начинается на странице сорок восемь. Забавнейшая вещь, давно я ничего подобного не встречал. Вы будете смеяться до слез.
Мисс Кампанула ничего не ответила, но перешла ко второму акту. Дина, Генри, доктор Темплетт и Джоуслин с тревожными улыбками на лицах ждали, когда же она проявит хоть какие-нибудь признаки веселья. Но губы её оставались крепко сжатыми, брови поднятыми, а взгляд подозрительным.
Наконец она оторвала глаза от книги.
— Я дошла до конца этой сцены, — сказала она. — Это и есть та самая смешная сцена?
— Вы не находите это смешным? — спросил эсквайр.
— Я пыталась выяснить, кто из действующих лиц был не задействован в ней, чтобы сыграть антракт, — холодно проговорила мисс Кампанула. — Я полагаю, что нашла то, что искала. Я полагаю, что персонаж под именем Арбутнот впервые появляется чуть ли не в середине второго акта.
— Кажется, кто-то говорил, что миссис Арбутнот и графиня появляются вместе? — спросила мисс Прентайс, не желая упускать возможность исполнить в антракте “Венецианскую сюиту”.
— Возможно, — сказала мисс Кампанула. — Насколько я понимаю, роль миссис Арбутнот предлагается исполнить мне?
— Если вы не против, — подхватил ректор. — А мы все очень надеемся, что вы не против.
— Я хотела бы, чтобы все меня правильно поняли. Пожалуй, я создаю много шума из ничего, но я человек, любящий во всем полную ясность. Я могу заключить — и если я ошибаюсь, вы меня должны исправить, — что, исполняя эту роль, я не создам никакой задержки, — при этом мисс Кампанула бросила игривый взгляд на ректора, — если возьму на себя немного больше и сама сяду за инструмент. Возможно, у вас другие планы. Возможно, вы хотите нанять господина Джо Хопкинса и его друзей из Грейт-Чиппинга, хотя, по-моему, в субботу вечером от них многого не добьёшься. И если у вас другие планы, тогда мне больше нечего сказать. Если нет, то комитет может мной располагать.
— Ну что ж, это самое замечательное предложение, — начал было бедный ректор. — Если мисс Кампанула, ..
— Можно мне? — мягко перебила его мисс Прентайс. — Я хотела бы сказать, что это действительно очень любезно со стороны нашей дорогой Идрис — предложить свои услуги, но мне также хотелось бы добавить, что мы слишком торопимся воспользоваться её великодушием. Ей придётся организовывать оформление зала, а затем учить большую роль. Мне кажется, что было бы эгоизмом с нашей стороны просить её играть на этом ужасном старом рояле. Теперь, когда покупка нового инструмента, как сказал мой кузен, является делом Пен Куко, думаю, я тоже могу внести свою посильную лепту и предложить бедной Идрис освободить её от этой не слишком приятной задачи. Если вы считаете что мои скромные усилия на что-то сгодятся, я буду очень рада сыграть увертюру и антракт.
— Ты очень внимательна, Элеонора, но я в состоянии…
— Конечно, Идрис, но в то же время… Они обе резко замолчали. Неприязнь, возникшая между этими двумя леди, была такой явной и такой сильной, что, почувствовав это, все остальные были просто ошеломлены. Ректор резким движением положил ладонь на стол, а затем, словно стыдясь этого жеста, который выдал его мысли, сжал руки и посмотрел прямо перед собой. Затем он сказал:
— Я думаю, этот вопрос можно решить позже. Обе женщины молча посмотрели на него.
— Я считаю, на этом мы можем закончить наше собрание, — произнёс господин Коупленд. — Благодарю всех присутствующих.
* * *
Собрание закончилось. Генри подошёл к Дине, которая придвинулась ближе к камину.
— Настоящая драка, — сказал он шёпотом.
— Ужасно! — согласилась Дина. — Трудно представить, что такое возможно, правда?
Они заговорщически улыбнулись друг другу, и когда все остальные столпились вокруг Дины и начали спрашивать её о том, когда они могут получить свои роли, как им надо будет одеваться и думает ли она, что все будет в порядке, они с Генри ничего не имели против. В этот момент для них не имело значения то, что они лишены возможности говорить друг с другом. Мысли обоих были устремлены к следующему утру, и сердца их трепетали от счастья. Они чувствовали себя не такими, как все остальные, их изолировала от других молодость и новизна чувств. Им показалось бы абсолютно невозможным, что их любовь была чем-то похожа на чувства, владевшие доктором Темплеттом и миссис Росс, или на то, что две стареющие леди испытывали к ректору. Они не поверили бы, что существует оборотная сторона любви и что в их собственных сердцах уже зарождаются противоречия и сомнения. Не догадывались они и о том, что больше никогда в жизни не повторится это состояние восхитительного ожидания, в котором они сейчас пребывали.
Мисс Прентайс и мисс Кампанула старательно избегали друг друга. Мисс Прентайс воспользовалась удобным случаем и загнала в угол господина Коупленда. Было слышно, как она предлагает ректору для службы в следующее воскресенье цветы из теплиц Пен Куко. Мисс Кампанула блокировала Джоуслина, рассказывая ему о том, какое чудовищное преступление совершили на её земельном участке местные гончие собаки. Доктор Темплетт, страстный любитель гончих, ввязался в полемику. Таким образом, миссис Росс осталась одна. Она стояла расслабившись, наклонив голову, с полуулыбкой на губах. Эсквайр посмотрел через плечо Идрис Кампанула и поймал эту полуулыбку.
— Не может такого быть, — сказал он рассеянно. — Я переговорю с Эпплбаем. С вашего позволения… Я только хочу…
И он ускользнул от мисс Кампанула и подошёл к миссис Росс. Она приветствовала эсквайра взглядом, от которого тот пришёл в полный восторг. Она смотрела на него горящими глазами и улыбалась так, как уже много лет ни одна женщина не улыбалась Джоуслину. И он ответил на это с подобающей галантностью. Он провёл рукой по усам, и его глаза тоже заблестели.
— Вы знаете, что вы очень волнующая женщина? — сказал Джоуслин.
— Что именно вы имеете в виду? — спросила миссис Росс.
Он был восхищён. Именно так должен начинаться разговор с хорошенькой женщиной. Забытые фразы сами слетали с языка, те самые игривые бессмысленные фразы, которые произносятся с самым значительным видом. Затем надо весело рассмеяться и дать ей понять, как чертовски остроумна она была.
— Я знаю, что у нас с вами вместе будет самая важная сцена, — сказал Джоуслин. — И я буду настаивать на отдельной репетиции.
— Не знаю, соглашусь ли я, — ответила Селия Росс.
— О, ну что вы, это абсолютно безопасно.
— А зачем?
— Затем, что вам предстоит быть очень очаровательной леди, утратившей память. Ха, ха, ха! Чертовски подходяще, вот что! — воскликнул Джоуслин, думая про себя, не была ли эта реплика слишком дерзкой.
Миссис Росс очень искренне засмеялась, а эсквайр с удовлетворённым видом оглядел комнату и неожиданно встретился с изумлённым взглядом своего сына.
“Пусть Генри посмотрит, — подумал он. — А то эти современные щенки понятия не имеют, как надо флиртовать с привлекательной женщиной”.
Но Генри смотрел на отца с язвительным блеском в глазах, в этом не было никакого сомнения, и эсквайр, слегка вздрогнув, опять повернулся к миссис Росс. Она все ещё плутовски улыбалась, ожидая продолжения разговора. Эсквайр подумал: “В любом случае, Генри уже все видел. Пусть знает, на что способен его отец”.
