о намеках последней…
Вряд ли я говорил так четко и понятно, как мне того хотелось. Я часто повторялся, возвращался назад из-за какой-нибудь забытой детали. Пуаро по-доброму улыбнулся:
— Ваш разум в смятении? Не так ли? Не торопитесь, mon ami! Вы взволнованы, возбуждены. Это вполне естественно. Как только вы успокоитесь, мы с вами упорядочим все факты: каждый аккуратно поставим на свое место. Проверим и кое-что отбросим. Важные факты отложим в одну сторону; неважные… пуф-ф… — он надул щеки и довольно комично выдохнул, — отбросим прочь!
— Все это хорошо, — возразил я, — но как вы решите, что важно, а что нет? По-моему, это очень трудно.
Пуаро энергично затряс головой. Сейчас он тщательно приводил в порядок свои усы.
— Не так уж и трудно. Voyons! [9] Один факт ведет к другому. Продолжим! Как выглядит следующий факт? Подходит? Á merveille! [10] Хорошо! Пойдем дальше! Следующий маленький факт… Подходит? Нет! Ах как странно! Чего-то не хватает… какого-то звена в цепи… Проверим. Поищем. И этот странный маленький факт, эта ничтожная маленькая деталь, которая раньше не подходила… Мы находим ей место! — Пуаро сделал экстравагантный жест. — Оказывается, он очень важен. Просто потрясающе!
— Да-а…
— Ах! — Пуаро так сурово погрозил мне пальцем, что я даже вздрогнул. — Берегитесь! Беда детективу, который скажет: «Это мелочь… Не имеет значения! Не подходит — значит, забудем об этом!» На таком пути детектива ожидает путаница и неразбериха. Все имеет значение!
— Я знаю. Вы всегда мне это говорили. Поэтому в моем рассказе я вдавался во все детали, независимо от того, казались они мне уместными или нет.
— И я вами доволен, друг мой! У вас хорошая память, и все факты вы сообщили мне подробно. Правда, я ничего не говорю о том порядке, в каком вы их излагали. Он был поистине плачевен. Но я принимаю во внимание ваше состояние — вы расстроены. К этому же отношу и то обстоятельство, что вы упустили один факт первостепенной важности.
— Какой же? — удивился я.
— Вы не сказали, хорошо ли вчера вечером миссис Инглторп поужинала.
Ничего не понимая, я уставился на него. Не иначе как война повлияла на мозги моего друга! Между тем он был занят чисткой своего пальто, прежде чем надеть его, и, казалось, полностью поглощен этим занятием.
— Не помню, — ответил я. — Но все равно, не вижу…
— Не видите? Но ведь это имеет первостепенное значение!
— Не понимаю почему! — заявил я, несколько уязвленный. — Насколько могу припомнить, миссис Инглторп ела вчера вечером немного. Она была явно расстроена, и это лишило ее аппетита, что естественно.
— Да, — задумчиво протянул Пуаро. — Вполне естественно. — Он открыл ящик, вынул небольшой чемоданчик, затем повернулся ко мне: — Теперь я готов. Отправляемся в Стайлз и изучим все на месте. Извините, mon ami, вы одевались в спешке, у вас галстук немного сдвинут. Разрешите! — Ловким движением он поправил мой галстук. — Вот так! Теперь пошли!
Мы поспешили через деревню и повернули у входных ворот. Пуаро остановился на минуту и печально посмотрел на прекрасный обширный парк, все еще блестевший в утренней росе.
— Такая красота… Между тем бедная семья погружена в печаль, убита горем.
Говоря это, он проницательно смотрел на меня, и я почувствовал, что краснею под его настойчивым взглядом.
Действительно ли семья убита горем? Велика ли печаль, вызванная смертью миссис Инглторп? И тут я понял, что в Стайлзе отсутствует эмоциональная атмосфера горя. Умершая женщина не обладала даром пробуждать любовь. Ее смерть явилась шоком, несчастьем, но не вызвала большого сожаления.
Пуаро, казалось, читал мои мысли. Он мрачно кивнул.
— Вы правы, — сказал он. — Не похоже, чтобы эту семью связывали крепкие кровные узы. Миссис Инглторп была добра и щедра к этим Кавендишам, но она не являлась их родной матерью. Голос крови… Всегда помните это — голос крови!
— Пуаро, — попросил я, — мне очень интересно, скажите, почему вы хотели знать, хорошо ли поужинала вчера миссис Инглторп? Я все время верчу эту фразу в голове, но не вижу никакой связи.
Минуту-другую мы шли молча.
— Я могу вам это сказать, — наконец ответил Пуаро, — хотя, как вы знаете, не в моих привычках объяснять что-либо, пока дело не закончено. Видите ли, нынешнее заключение состоит в том, что миссис Инглторп умерла от отравления стрихнином, предположительно оказавшимся в ее кофе.
— Да!
— Ну так вот. В котором часу был подан кофе?
— Около восьми часов.
— Значит, она выпила его между восемью и восемью тридцатью. Конечно, ненамного позже. Между тем стрихнин — яд быстродействующий. Его действие сказалось бы очень скоро. Возможно, через час. Но в случае с миссис Инглторп симптомы не проявлялись до пяти часов утра, то есть девять часов! Однако плотный ужин, принятый приблизительно одновременно с ядом, мог задержать его действие, хотя и не настолько. И все-таки подобную возможность нужно иметь в виду. Но, судя по вашим словам, миссис Инглторп за ужином ела очень мало, а симптомы тем не менее не проявлялись до раннего утра. Странное обстоятельство, друг мой. Может быть, его объяснит вскрытие. А пока это следует запомнить.
Когда мы приблизились к дому, нас вышел встретить Джон. Лицо у него было осунувшимся и усталым.
— Это ужасное происшествие, мсье Пуаро, — сказал он. — Гастингс объяснил вам, что мы заинтересованы в том, чтобы не было никакой огласки?
— Я прекрасно понимаю.
— Видите ли, пока это всего лишь подозрение. Ничего определенного.
— Совершенно верно. Обычная мера предосторожности.
Джон повернулся ко мне и, вынув портсигар, зажег сигарету.
— Вы знаете, что этот тип Инглторп вернулся?
— Да. Я его встретил.
Джон бросил спичку в соседнюю куртину цветов. Это было слишком для чувств Пуаро! Он достал злосчастную спичку и аккуратно до конца ее сжег.
— Чертовски трудно решить, как к нему относиться, — продолжил Джон.
— Эта трудность просуществует недолго, — спокойно заявил Пуаро.
Джон выглядел озадаченным, хотя вполне понял значение такого загадочного замечания. Он подал мне два ключа, которые ему передал доктор Бауэрштейн.
— Покажите мсье Пуаро все, что он захочет увидеть.
— Комнаты заперты? — спросил Пуаро.
— Доктор Бауэрштейн счел это желательным.
Пуаро задумчиво кивнул:
— В таком случае он вполне уверен в своем предположении. Ну что ж, это облегчает нашу работу.
Вместе мы отправились в комнату, где произошла трагедия. Для удобства я прилагаю план комнаты миссис Инглторп и расположение в ней основной мебели.
Пуаро запер дверь изнутри и приступил к детальному осмотру. Он переходил от одного предмета к другому с проворством кузнечика. Я остался стоять у двери, боясь
