— Да, конечно. Вы совершенно правы.
— Вот, — сказал Уимси. — Я ДУМАЮ, хотя не смогу доказать этого, однако ДУМАЮ, что наш герой оставил в палатке большую часть своей одежды. Это не наверняка, но очевидная предосторожность. В любом случае, он обуздал кобылку и поехал верхом. Вы должны помнить, что между Дарли и коттеджем Поллока берег со стороны дороги скрыт, так что единственный риск во время поездки состоял в том, что его мог видеть кто-то случайный с края самого утеса. Но этих случайных людей, должно быть, не очень-то взволновал мужчина, скачущий вдоль берега на лошади. По-настоящему трудно для Велдона было проехать незамеченным мимо коттеджей, но он тщательно выбрал время, когда все обедают. Наверное, он проезжал там сразу после полудня.
— Примерно в это время слышали звук копыт?
— Да. И чуть позже, Поль Алексис тоже услышал их, когда он неподвижно сидел на скале и мечтал о царском пурпуре. Он посмотрел в сторону звуков и увидел Всадника с Моря.
— Именно так, — сидел неподвижно, — проговорил Умпелти. — Ну, а что потом?
— А! Помните, что мы просто описываем идеальное преступление, в котором все разрабатывается строго по плану.
— О да, конечно.
— Потом — в идеальном преступлении — Велдон подъезжает верхом к скале по воде, и, кстати, имейте в виду, что это все происходит за час до отлива и воды там полтора фута; а около Утюга — фут. Он привязывает лошадку к рым-болту, заранее укрепленному в скале, и взбирается наверх. Алексис может или не может узнать его. Если же он его узнал…
Уимси замолчал, и его глаза наполнились гневом.
— Узнал он его или нет, у него не было много времени для разочарования. Наверное, Велдон попросил его сесть. Император сидит, в то время как почтительные верноподданные стоят позади него. Велдон просит у него письмо. Алексис отдает ему расшифрованный вариант. Затем Генри наклоняется над ним сзади с бритвой…
— Велдон, конечно, не дурак. Но делал все неправильно. Он должен был снять с трупа перчатки, затем убедиться, подлинное ли письмо. Возможно, ему стоило бы обыскать труп. Но мне кажется, что все было еще хуже. И это разрушило видимость самоубийства. Знаете, достаточно чуть сдвинуть труп с места, и вы никогда не сможете восстановить первоначальную небрежно-восторженную позу покойного… И кроме того, лошадка вырывается и чуть ли не убегает прочь. Это могло стать роковым…
— А знаете, я почти снимаю шляпу перед Велдоном, как он справился с лошадкой. Разве она видела когда-нибудь внезапно разливающуюся вокруг кровь? Наверное, нет! Решительно нет! Кавалерийские лошади, конечно, привыкли к этому, но наша мирная гнедая кобылка никогда прежде не нюхала крови. Когда я представляю, что пришлось проделать сидящему на ней Велдону, когда она брыкалась, обезумевшая от страха, бросалась вперед и рвалась прочь, да если учесть, что он сидел на неоседланном животном, да еще на вершине скалы и не дал ей даже шагу ступить с песка, скажу вам, я снимаю перед ним шляпу.
— Вы хотите сказать, что он предчувствовал такие действия с ее стороны?
— Наверняка. Человек, который смог тщательно обдумать и завершить этот план, некоторым образом разбирался в лошадях. И разбирался, доложу вам, весьма неплохо. Я имею ввиду… есть множество способов подчинить себе обезумевшее от страха животное и кое-какие способы более жестоки, чем остальные…
— Предположим, что он сделал это. Каким-то образом он отвязал лошадь от скалы и силой увлек ее в море. Это было бы наилучшим способом. Это не так утомило бы ее и в то же время смыло кровь. Затем, успокоив кобылку, он едет обратно, той же дорогой, что и приехал. Но лошадь теряет подкову во время своего неистового сопротивления и ударов копытами о землю, а на обратном пути она уже окончательно охромела. Возможно, Велдон не обратил на это внимания. Он проезжает мимо своей палатки, где оставил одежду, отпускает лошадку, одевается и спешит на шоссе «проголосовать» «бентли» на обратном пути. Не думаю, что это заняло у него много времени. Скажем, было 12.55. Его подбирает машина, и в час дня он уже сидит в «Перьях». Тут мы оставляем наш роман и возвращаемся к фактам. Потом, после ленча, он спускается к месту своего лагеря, сжигает уздечку, которая в крови, и дает пинка нашему приятелю Перкинсу, который, очевидно, проявлял слишком сильный интерес к этой веревочке.
— В «Перьях» у Велдона не было с собой уздечки, верно?
— Нет, а может быть, он выкинул ее в каком-нибудь подходящем месте на обратном пути от Утюга — наверное, где-нибудь возле ручья. Итак, все, что ему остается сделать, — это добраться до Полвистла, чтобы тот занялся его «Морганом». Там он совершает еще одну ошибку. Когда он клал в карман провода, он должен был ПОЛОЖИТЬ их в карман и позаботиться о том, чтобы они там и находились. А он…
— Вот видите, он тоже хотел иметь три линии защиты. Во-первых, чтобы смерть выглядела как самоубийство. Во-вторых, получается, что отдыхающий с полустанка Дарли был мистером Мартином из Кембриджа, который ни к кому не имеет никакого отношения, и в-третьих, если доказано, что мистер Мартин на самом деле Генри Велдон, то у него имелось алиби в Уилверкомбе с такими многочисленными подробностями, как Бах, воротнички для рубашек и совершенно беспристрастный свидетель в «бентли», который мог присягнуть, что подвозил его.
— Да, однако… — начал Умпелти.
— Знаю, знаю, — прервал его Уимси. — Отнеситесь к моим словам терпимо. Мне известно, что этот план не вышел так, как намечался, но мне просто хотелось разобраться и понять, каков он был первоначально. Допустим, я прав, что же тогда произошло? Труп оставался на скале почти до полудня с лежащей под ним бритвой. В 12.30 убийца удачно уходит прочь и добирается почти до Дарли. В час дня он уже находился в «Перьях», ел и пил вместе со свидетелями, которые могут дать показания, что он все утро провел в Уилверкомбе. Если бы труп обнаружили до начала прилива, то не осталось бы никаких следов ног, кроме следов убитого, и возможно, самоубийство считалось бы доказанным — особенно учитывая наличие бритвы. Если бы труп нашли значительно позже, следы ног играли б меньшее значение, но, вероятно, медицинское освидетельствование установило бы время смерти, а потом появилось бы алиби.
— Это очень рискованный план, но еще рискованнее, чем был вначале. Его наглость и являлась его силой. От Утюга и с милю от него, прежде чем вы бы пришли, береговая дорога видна с пляжа. Он мог наблюдать за ней и выждать благоприятное для себя время. Если бы это ему показалось опасным, он мог бы отложить все на более подходящее время. Действительно, он по-настоящему рисковал, что его могли увидеть в самый момент убийства, и когда он ловил машину на берегу. С другой стороны, если бы так случилось, что приблизительно в полдень на берегу увидели всадника, то никому не было известно, КТО именно этот всадник. Безусловно, не мистер Хэвиланд Мартин, который ни с кем не поддерживает никаких отношений и проводит время в Уилверкомбе, слушая концерт. И в любом случае, сколько людей проходило по этой дороге? Какие были шансы, что труп обнаружат через несколько часов? Или что в этой смерти предположат еще что-то, кроме самоубийства?
— Какие сейчас шансы, что это не самоубийство? — спросил инспектор Умпелти. — По вашим собственным словам это не может быть чем-либо другим? Но я понимаю, что вы имеете в виду, милорд. Вы хотите сказать, что был составлен именно такой план, а затем, когда Велдон добрался до Утюга, что-то переменило его решение. Как это получается? Когда Алексис видит своего Всадника с Моря, он узнает Велдона и просит у него объяснений. Велдон рассказывает, как они обманывали его и каким-то образом заставляет пообещать бросить миссис Велдон. Может быть, он угрожает ему бритвой. Затем Велдон уходит, а Алексиса настолько расстраивает все это, что после недолгих размышлений он в отчаянии перерезает себе горло.
— Вы думаете, Велдон умышленно дал ему бритву?
— Скорее всего это так.
— А что же тогда увидела гнедая лошадка? — поинтересовалась Гарриэт.
— Приведение, — ответил инспектор Умпелти, недоверчиво хмыкнув. — Так или иначе, вы не можете приводить лошадей на место дачи свидетельских показаний.
— Впоследствии Велдон совершил ошибку, приехав в Уилверкомб, — продолжал Уимси. — С такой приметой на руке ему бы держаться подальше от этого места. Но он должен был сунуть свой нос и посмотреть, что случилось, и Моркам… ну, возможно его появление в качестве свидетеля было предусмотрено, конечно… Хотя интересно, так ли он благоразумен и мудр, чтобы ответить на наши вопросы. Наверное, лучшее из всего, что он мог сделать, он сделал, но тем не менее ему пришлось понюхать капкан. Но мое личное впечатление — он хотел следить за Велдоном, который по своей неразумности околачивался возле этого места.
— Извините, милорд, — произнес инспектор Умпелти, — однако мы потратили добрый час, размышляя по поводу того, что эти люди могли сделать или что они намеревались сделать. Не сомневаюсь, это чрезвычайно интересно для вас, но тем не менее мы даже не приблизились к тому, чтобы все-таки узнать, что они сделали на самом деле, и получается, что в тюрьме находятся три человека за совершение чего-то такого, что они сделать не могли. Если Алексис перерезал себе горло сам, то нам придется или освободить этих людей с извинениями, либо возбудить против них дело за тайный сговор, угрожающий жизни. Если какой-нибудь их соучастник убил Алексиса, то мы должны найти этого соучастника. И в том и в другом случае, мы не имеем права больше тратить время. Я только желал бы никогда больше не касаться этого кровавого дела.
