Картер Браун
КЛЕТКА ДЛЯ ПРОСТАКА
Кастаньеты сменили ритм. Под бешеную дробь танцовщица закрутилась волчком, высоко взметнулись юбки, обнажая длинные стройные ноги и округлые бедра, черные волосы упругой волной расплескивались по плечам и шее…
В последний раз гулко ударили цимбалы, одновременно умолкли кастаньеты, и в наступившей тишине танцовщица плавно опустилась на пол, низко склонив голову.
— Что скажете, мистер Кэйн? — спросил Симон Матис, и его обезьяноподобная физиономия расплылась в сальной улыбке. — Красавица, не правда ли?
— Да, хороша, — согласился я, — и для вашего кабака явление весьма необычное. Она ведь евразийка, я не ошибся?
— Испанка, — радостно объявил он, — чистокровная испанка, мистер Кэйн, высший класс! Ее зовут Кармен Диас, и, по правде говоря, мне очень повезло, что она согласилась выступать здесь.
— Как она очутилась в Макао?
Матис пожал широкими покатыми плечами.
— Это меня не касается. Она украшает мое скромное заведение, а я ей благодарен и не задаю лишних вопросов. Посетители валом валят поглядеть на ее танец.
— А потом оставляют деньги на ваших карточных столах?
— Только не Энди Кэйн, — с кислой миной заметил Матис, — за две недели, что провели в Макао, вы-то выиграли десять тысяч долларов.
— Гонконгских долларов, — уточнил я, — а это всего лишь три тысячи, если перевести на настоящие деньги.
— Все равно — куча деньжищ, как ни считайте, — не сдавался он, — но я хочу поговорить с вами о другом, а именно о Кармен Диас.
— Болтать о красивых женщинах — мое второе хобби.
— Она хочет с вами встретиться.
— Зачем я ей понадобился? Она меня впервые видит.
— Зато много о вас слышала, — Матис многозначительно подмигнул, — я рассказал ей о вас, мистер Кэйн. У нее к вам деловое предложение.
— По какой линии?
— По вашей линии, мистер Кэйн. — Матис вдруг опечалился, — у этой красивой девушки большие жизненные затруднения. Я бы сказал, положение у нее просто отчаянное.
— Вы надрываете мне сердце. Так вот, я ничего не желаю знать о ее несчастьях — пусть оставит их при себе.
— А вы не слишком-то галантный кавалер, сеньор! — раздался за моей спиной приятный голос, и передо мной возникла улыбающаяся Кармен Диас.
Вблизи она показалась мне еще красивее. Длинные черные волосы, разделенные ровным пробором, служили идеальным обрамлением для овального лица, в черных влажных глазах сверкали вызывающие искорки, капризная улыбка кривила полные губы.
— О, тут вы совершенно правы. Я действительно не из галантных, — весело согласился я.
Она села напротив. Низкий вырез платья огненного цвета открывал такую пару упругих округлостей, которые вызвали бы приступ комплекса неполноценности у самой Софи Лорен.
— Не могу поверить, — она посмотрела на Матиса, — неужели это тот самый человек, о котором вы мне рассказывали?
— С виду он все тот же, но поет другие песни. Наверно, стареет, — заложил меня Матис.
— О, мне в жизни часто приходилось наблюдать, как с возрастом мужчины из храбрецов превращались в жалких мокрых куриц. С виду вроде бы все тот же молодец, а внутри — голый страх, куда только испарилась былая отвага?
— Верно, — охотно поддержал я, — вы абсолютно правы. Я уже начал считать на голове седые волосы и подумывать о разведении цыплят на заднем дворе.
Она вдруг схватилась обеими руками за край стола и перегнулась ко мне, приблизив вплотную прекрасное лицо. Не имея сил оторвать глаз от восхитительного зрелища, какое теперь являло ее декольте, я спешил насладиться в полной мере.
— У меня большие неприятности, мистер Кэйн, — тихо произнесла она, — я просто в отчаянии! И помочь мне может только такой человек, как вы. Умоляю вас! Неужели вы настолько бесчувственны?
— Я вам сочувствую, дорогая, и, если хотите, готов даже дать в этом расписку…
— А шанс быстро заработать целое состояние вас тоже не волнует?
— Об этом Матис почему-то умолчал. Впрочем, я уже выиграл у него в рулетку целое состояние. Вы не это имели в виду?
— Вижу, что зря теряю время, — сухо произнесла она и выпрямилась.
— Не уходите, — попросил я, — мне одному не под силу прикончить эту бутылку, а португальское шампанское очень дорого стоит в этой забегаловке.
— Вы оскорбили мое заведение, — добродушно возмутился Матис. — Ну, я оставляю вас наедине. — Он поклонился девушке и отошел от нашего столика.
— Так в чем проблема? — спросил я у Кармен Диас.
— Мне необходима ваша помощь. Нужен человек, хорошо знающий Гонконг, решительный и не слишком разборчивый в средствах для достижения цели.
— Действительно похож на меня. О’кей, я слушаю, но заранее ничего не обещаю.
— Спасибо, — пылко поблагодарила она, — даже не знаю, с чего начать. Нелегко рассказывать свою печальную историю.
— Почему бы не начать с самого начала? — предложил я. — Начало ничем не хуже любого другого момента.
— Вы правы, — отозвалась она серьезно, — я так и сделаю. Сеньор, я принадлежу к знатному старинному испанскому роду, вернее к его обедневшей ветви. Моя семья последние годы прозябает в нищете. Хотя из всей семьи теперь осталось двое — я и мой отец. Но у моего отца был брат, с которым он поссорился лет двадцать назад, и с тех пор ничего о нем не слышал. И вот три месяца назад вдруг выясняется, что этот брат умер и все свое состояние завещал отцу.
— В таком случае все ваши проблемы разрешились.
— Дело в том, мистер Кэйн, что по завещанию отец должен предъявить адвокатам подтверждение права наследования рода Диас, только в этом случае он получит наследство дяди.
— Что за подтверждение?
— Веками гербом дома Диас являлся Золотой Орел. Всего тридцать лет спустя после экспедиции Колумба наш далекий предок служил в Перу под началом Рафаэля де Бастоля. Понимаете? За верность и доблесть его пожаловали в рыцари, и из награбленных у инков сокровищ ему достался знак отличия — Золотой Орел, вырезанный из цельного куска золота.
— И этот Орел пропал?
— Мой отец продал его пятнадцать лет назад. Что поделаешь, семья умирала с голоду. Отца бессовестно обманули, и вырученная сумма оказалась лишь одной двадцатой частью настоящей стоимости Орла.
— Уж не хотите ли вы, чтобы я его разыскал?
— В этом нет необходимости. Я уже нашла его и поэтому нахожусь сейчас здесь, в Макао. Для коллекционера эта вещь бесценна. Человек, владеющий сейчас Золотым Орлом, заплатил десять тысяч фунтов стерлингов…
— Да, стерлинги — это вещь, — не выдержал я.
— …Чтобы его похитили, — закончила она фразу. — Дело в том, что ни один настоящий коллекционер не расстанется с такой редкостью ни за какие деньги. Она не имеет цены. Золотой Орел и сейчас находится у этого человека. Он живет в Гонконге.
— Вы хотите, чтобы я попытался выкупить для вас Орла?
Она покачала головой.
— У меня нет таких денег, сеньор. К тому же, как я уже говорила, едва ли он согласится продать такую редкостную вещь. Мой единственный шанс заполучить Орла Солнца…
— Он так называется?
— Да. Наверно, вы слышали, сеньор, что инки поклонялись богам Солнца. Золота этот древний народ имел столько, что им крыли полы в храмах. Когда вы увидите Орла Солнца, вы поймете, почему его так назвали.
— Может быть. Но простите, что прервал вас. Так как вы хотите заполучить семейную реликвию?
— Единственный шанс — похитить ее у человека, который завладел Орлом.
— Вы знаете его?
— Он живет в Гонконге. Его имя — Мао.
— А знаете ли вы, кто такой этот Мао? Сейчас попробую объяснить. Так вот, если взять десятифутовую акулу и запихать ее в двенадцатифутовый резервуар, поморить с неделю голодом, потом положить этой акуле в пасть кусок сочного бифштекса, то вам легче будет взять его обратно, чем что-нибудь украсть у Мао!
— Вы с ним знакомы?
Я покачал головой.
— Только понаслышке. Известная в Колонии личность. Миллионер, живет на вершине пика Виктории в замке. Туда никто не сумеет проникнуть без приглашения хозяина. А охраны у него больше, чем у самого Мао Цзэдуна.
Некоторое время она задумчиво потягивала шампанское, потом поставила бокал на стол.
— Мой отец занял везде, где только смог, под будущее состояние. Даже поставил на карту мою жизнь, чтобы только вернуть Золотого Орла. Если вы добудете его для меня, мистер Кэйн, я заплачу вам за работу двадцать тысяч долларов. Американских, разумеется.
— А сами не хотите рискнуть?
— Меня немедленно заподозрят. Мао известна история Золотого Орла. Как только ему донесут, что я нахожусь в Гонконге, он немедленно предпримет меры, чтобы меня устранить. Я уже подвергаюсь опасности, приехав сюда, в Макао. А поездка в Гонконг означает для меня смертный приговор.
— Позвольте мне некоторую откровенность. Предположим, обстоятельства сложились удачно и мне удалось похитить Золотого Орла у Мао. Почему я должен отдать его вам за двадцать тысяч, зная, что он стоит целое состояние? Вы же сами сказали, что для настоящего коллекционера эта вещь бесценна и он не остановится ни перед чем, чтобы купить ее.
