Картер Браун - Истинный сын Сатаны

Борис Сливка плюхнулся на стул рядом со мной и, увидев, что в моем бокале едва прикрыто дно, презрительно фыркнул и властно щелкнул пальцами.

— Мартини с водкой! — Он раздвинул руки шире, чем на полметра. — Вот столько, и ни каплей меньше.

Бармен изумленно мигнул, а потом посмотрел на меня.

— Это что, ваш друг, — пробормотал он, — или просто какой-то сумасброд?

— И то, и другое, — искренне ответил я. — Но должен сказать, такого количества спиртного ему хватит едва ли на пятнадцать минут.

— Ну, если вы так настаиваете, я буду пить из стакана, — обратился Борис к бармену, а потом переключил свое внимание на меня: — Надо же отпраздновать такое событие.

Я тупо уставился на него:

— Какое событие? Что, в России пал коммунистический режим и великим князьям вернули их земли? И ты собираешься поселиться в своем поместье? Скажи наконец, что случилось?

— Наше дело на мази, Ларри! — Нижнюю часть его мрачного лица, похожего на морду собаки-ищейки, осветила улыбка, отчего оно вдруг стало каким-то беззащитным. — Как мне надоело целых шесть долгих недель крепиться и быть вежливым с руководителями студии и смотреть, как эти мерзкие типы из банка все что-то высчитывают и вычисляют! Наконец наступил исторический момент! Фирма «Сливка и Бейкер», объединившая таланты продюсера и сценариста, покидает узкий телевизионный мирок и выходит на широкий экран!

— Ну что ж, — поднял я свой бокал, — выпьем тогда за фирму «Бейкер и Сливка»! — Но тут в мою душу закралось сомнение. — А ты уверен, что все действительно на мази? Ты что, уже заключил договор со студией, скрепил его печатью, словом, сделал все как положено?

— Почти, — ответил Борис. — Осталась одна маленькая формальность.

— Наверное, они требуют переписать сценарий от начала до конца! — с сарказмом произнес я.

Борис покачал головой.

— Нет, твой сценарий, товарищ, привел их в полный восторг, равно как и моя разметка съемок, а также смета расходов и все остальное. Но, поскольку съемки фильма обойдутся в три миллиона долларов, эти ребята, которые дают деньги, настаивают, чтобы в главной роли снялась популярная кинозвезда. Администрация студии не только поддержала их, но и выдвинула требование, чтобы в фильме снималась Труди Ламберт, ибо, по их мнению, только она способна воплотить в жизнь замысел фильма.

— Труди Ламберт?! — От удивления мой голос сорвался на фальцет. — Я был уверен, что она умерла!

— Труди Ламберт жива и здорова и обитает сейчас в Англии, — быстро произнес Борис. — Правда, за последние два года не вышло ни одного нового фильма с ее участием, но последняя ее картина принесла постановщикам баснословные прибыли. Поэтому-то руководители студии и ребятки из банка и хотят заполучить ее в наш фильм!

— Тогда в чем же дело? — пожал я плечами. — Пусть договорятся с ней о гонораре, и дело в шляпе.

— Все не так просто, как ты думаешь, Ларри. Труди Ламберт больше не хочет сниматься в кино.

В эту минуту бармен водрузил перед Борисом наполненный до краев миксер и стакан и стал ждать, что последует дальше. Борис наполнил стакан и, одним глотком проглотив напиток, поставил его на стойку.

— Любой напиток надо сначала попробовать, — объяснил он бармену. — По-моему, очень даже недурственно. Наливайте.

Бармен трясущимися руками налил ему стакан, а я воспользовался моментом, чтобы попросить его наполнить и мой бокал, ибо знал, что через мгновение он снова как завороженный будет смотреть на Бориса, и тогда уж его не допросишься.

— Значит, она не хочет больше сниматься в кино? — Я возобновил разговор, прерванный появлением мартини с водкой.

— Так говорит ее агент. Он отказался от мысли, что ему удастся уговорить ее, после того, как Труди отвергла все шесть предложений на главную роль, которые были ей сделаны в течение прошлого года. Так что убедить ее изменить свое решение и принять участие в нашем фильме будет совсем не просто.

Я пожал плечами.

— Это забота руководителей киностудии, пусть у них и болит голова.

— Я так им и сказал, — прошептал Борис, — но у них на сей счет иное мнение.

— Да? И какое же?

— Что это наша забота. — Борис не отрываясь выпил и поставил стакан на стол. Бармен тихонько застонал. — Они считают, что раз уж мы больше всего заинтересованы в создании фильма, то только нам и удастся убедить Труди Ламберт изменить свое решение.

— Они, должно быть, шутят! — проворчал я.

— Во внутреннем кармане моего пиджака лежат два авиабилета и чек на три тысячи долларов на текущие расходы. Нам дали одну неделю на то, чтобы получить подпись Труди Ламберт на контракте. Что ты на это скажешь, товарищ?

— Я вижу, что они не шутят! — упавшим голосом заметил я.

— Тогда давай не будем терять времени и попробуем разработать план действий, — предложил Борис, изо всех сил стараясь, чтобы его слова прозвучали убедительно.

— Какой еще, к черту, план? — прорычал я. — Уж если агент Труди оказался бессилен убедить ее изменить решение, то что сможем сделать мы?

— Может быть, Труди Ламберт клюнет на романтику? — На лице Бориса появилось мечтательное выражение. — Давай устроим ей ночью, при загадочном свете луны, пикник с цыганами и шампанским, а вдруг под звуки скрипки она согласится сниматься у нас? Нет, лучше ты нежными ласками увлечешь ее в постель, а я в это время буду петь под вашим окном серенады, аккомпанируя себе на балалайке. Я знаю много красивых русских песен!

— Но дело все в том, — раздался внезапно позади нас хриплый голос, — что русские песни много теряют при переводе!

— Я еще не притрагивался ко второй порции мартини, — решительным голосом заявил Борис, — так что я ничего не слышал!

Я развернул свой стул, и глазам моим предстало элегантно одетое видение, на губах которого играла легкая улыбка, а глаза смотрели холодно и решительно. Коротко остриженные вьющиеся волосы придавали овальному лицу девушки неизъяснимое очарование. Однако в ее широко посаженных серых глазах читался какой-то беспокойный блеск, смягчаемый, впрочем, нежной линией ее большого рта. Зеленое платье изящно обтягивало ее красивые бедра, а в глубоком вырезе проглядывала ложбинка на высокой упругой груди, которую она демонстрировала как самое ценное свое сокровище. Облегающее платье не скрывало, а, наоборот, подчеркивало малейшее движение ее тела.

— Меня зовут Аманта Харди, — произнесла девушка своим чарующим хриплым голосом. — Я работаю в «Агентстве Буканан». Том самом, которое отказалось от каких-либо попыток уговорить Труди Ламберт изменить свое решение.

— Где бы вы ни работали — в этом агентстве или в другом, — сказал я, — это не отразилось на вашей внешности — вы просто восхитительны!

— Я и без вас знаю, — небрежно бросила Аманта. — Мы решили попробовать еще раз, и это самое главное. — С этими словами она ткнула указательным пальцем в узкую спину Бориса и, не обращая внимания на его изумленный вопль, прикрикнула на него: — Слушай, когда я говорю, Сливка!

Борис резко крутанулся на своем высоком стуле, взглянул на Аманту и снова повернулся лицом к бармену. Потрясенный наглостью девчонки, Борис схватил обеими руками миксер и не отрываясь осушил его до дна, сопровождаемый одобрительным взглядом бармена.

— Я всегда говорил Борису, что в космонавты его не возьмут, — сказал я девушке. — Впрочем, ему все равно.

— Послушай, Бейкер, — резко произнесла Аманта. — Тащи-ка своего пьяного дружка вон в ту нишу, чтобы мы могли, наконец, поговорить серьезно.

— Разве можно с такой прекрасной девушкой говорить серьезно? — взмолился я. — Тут нужна тихая приятная музыка и шампанское. Вот бы нам оказаться с тобой в горах, где мы смогли бы уединиться и наслаждаться красотой…

— Наше агентство изменило свое решение, — грубо перебила меня Аманта. — Мы хотим, как в старые добрые времена, попробовать еще раз поговорить с Труди Ламберт. Еще один раз! — Она показала на ближайшую пустую нишу: — Я буду там! Приведи туда Сливку! — Аманта направилась к нише, но, сделав пару шагов, полуобернулась и посмотрела на меня через плечо. — А пока вы еще не отошли от стойки, закажите мне бренди «Александр».

— Слышал, что велела леди? — обернулся я к Борису. — Давай выполняй.

— Она — не леди, — холодно ответил он. — Она — летучая мышь, вылетевшая из какой-то пролетарской пещеры! Если она и вправду работает в «Агентстве Буканан», то ради нашего фильма нам стоит снизойти до разговора с ней, но только очень недолгого. Надеюсь, что ты, товарищ Ларри, в два счета соблазнишь ее, и тогда я смогу наконец всерьез обмыть, то бишь обдумать наше положение!

— Итак, в нишу, — ровным голосом произнес бармен, — бренди «Александр» и еще одну порцию мартини с водкой, да?

— Две порции, — поправил Борис, осторожно опуская ногу на пол и с еще большей осторожностью вставая. — Я никак не могу напиться.