Будет больно, приятель! - Георгий Юрский

Утро у Даниила Смирнова не задалось. Внезапно приостановили скоростные электропоезда из области до Москвы. С обычной электричкой он опоздал бы на работу на час-полтора, поэтому покинул железнодорожную станцию и отправился на автостоянку. Все такси, как и ожидалось, были уже расхватаны. Даниил стал искать в смартфоне сервис совместных поездок, там тоже все было глухо. Подняв глаза, увидел паркующуюся машину каршеринга. Лихорадочно вспоминая, есть ли у него доступ к машинам именно этого сервиса, он припустил бегом к машине. Однако прямо перед ним уже появилась пара студентов, открывающих автомобиль и поздравляющих друг друга с удачей.

— Ребята, подбросьте до города, а? До любого метро, — обратился к ним Даниил.

Понимая, что в глазах студентов может выглядеть угрожающе (сто восемьдесят сантиметров роста, развитая мускулатура, короткая стрижка, одет по-простецки: джинсы со спортивной курткой), он максимально дружелюбно улыбнулся:

— Такая задница, никак не уехать! Подбросьте, пожалуйста. С меня — кофе, — попытался сломать лед Даниил.

— Давай, — студенты не слишком обеспокоились нежданным попутчиком, — кофе не надо, мы уже по два выпили. Час тут стоим.

Ехали до Москвы довольно долго, собрали все пробки и заторы перед МКАД. Даниил уже прокручивал варианты оправдания перед начальником, вдруг пиликнул смартфон, информируя о новом сообщении. Смирнов уже полгода трудился в службе противодействия коррупции Федеральной Таможенной Службы (СПК ФТС). Прикомандирован он был к столичной таможне, где числился оперуполномоченным по особо важным делам. Попал туда достаточно кружным путем.

Родился Даниил в годы перестройки в маленьком подмосковном городке. Он был единственным ребенком в семье двух инженеров. С возникновением капитализма отец стал сначала кооператором, потом предпринимателем и скоро ушел из семьи. Маленький Даня остался с матерью, хотя отец периодически его навещал. Ну как навещал: присылал машину с водителем, она забирала Даню, везла его либо в особняк на Рублевке, либо в очередную новую квартиру. Отец ласково трепал сына по щеке, спрашивал об успехах в школе и, не дожидаясь ответа, вручал дежурный подарок. Подарки были недешевые, но не всегда уместные. Например, дорогущие кроссовки Nike Air, только появившиеся в России, были объектом зависти одноклассников. Но от гопников, пару раз собравшихся их отжать, приходилось убегать. Мобильный телефон Nokia, как у Тринити в «Матрице», было очень круто получить, но денег на сотовую связь Дане не хватало, и он пользовался им для игры в «змейку». Еще отец периодически подгонял деликатесные продукты, так что жареная картошка на ужин вполне могла сопровождаться королевскими креветками или камчатскими крабами.

Когда Даня стал постарше, отец начал брать его с собой на охоту в свои угодья. В новой семье у него были две дочери, а приобщать детей к своим интересам отцу хотелось. На природе общение получалось более полноценным, но особого влияния отец на жизнь Дани не оказывал. Советы были банальными: «учись, сынок», «занимайся спортом», «вредные привычки забудь» и так далее. Учитывая, что папа был не дурак выпить да и любовниц брал на охоту, положительным примером он для Дани не стал.

К моменту Данькиного совершеннолетия отец скоропостижно скончался. Завещания, как водится в России, он не оставил, и все нажитое непосильным трудом отошло последней жене, Виктории. Та на похоронах заявила: «Уж сколько я с ним намучилась — свое наследство заслужила, а вас никого не знаю». Даня понимал, о чем она говорит. За неделю до смерти они ездили с отцом на открытие охоты на уток. С вечера засели в шалаше на берегу, выставили чучела на воду и до рассвета разговаривали. Точнее, это был монолог отца. Тот рассказывал о том, что нынешняя жена его не понимает, что он встретил «ту самую, настоящую, любовь» и в ближайшее время планирует сообщить об уходе, но волнуется за девочек, поэтому пытается найти верные слова и так далее. Даня с трудом понимал, что именно от него хочет услышать отец, поэтому всю ночь отмалчивался. Хоть и не считал отца особо сентиментальным, списал его сердечный приступ на волнение перед разговором.

Мать Дани очень тяжело переживала уход отца, называла Викторию не иначе как «эта дама», что в устах интеллигентной женщины звучало крайне презрительно. Это был далеко не первый роман у отца, поэтому Виктория действительно от него натерпелась, поэтому с ее решением никто особенно не спорил. Так что Даня и прочие родственники остались ни с чем. Но, как ни странно, все охотничье снаряжение мужа, равно как и пикап «Ниссан-Наварра», специально для охоты купленный, Виктория отдала Даниилу. Это был, конечно, мизер, по сравнению с полным наследством, но таковы законы о наследовании. Нет завещания — все жене.

Всю свою юность Даня провел между спортзалом, где тренер по дзюдо — Николай Степанович — взял над ним шефство, и компьютером. Спорт давался легко, но наставник с порога объявил всем своим воспитанникам, что не собирается создавать из них олимпийских чемпионов, а просто сделает нормальных людей. Во многом у него это получилось. Все друзья Дани, хоть и не сделали сумасшедших карьер, выросли приличными людьми. И если в юности ребятам казалось, что надо ставить высокие цели, то по прошествии времени стало ясно, что тренер был прав. Несколько Данькиных одноклассников, подававших серьезные надежды, в итоге остались и без спортивных карьер, и без профессий. Всю школьную программу они пропустили из-за тренировок, а в большой спорт не попали.

Николай Степанович все это прекрасно понимал и, трезво оценивая перспективы своих ребят, ставил реальные цели. Например, Дане — получить КМС, то есть стать кандидатом в мастера спорта по дзюдо. Даниил, хоть и с большим трудом, проиграв пару раз решающие поединки, которые давали бы право на это звание, к девятнадцати годам получил заветный значок.

В армию Даню не взяли из-за какой-то редкой аллергии. В то время служба в вооруженных силах внезапно стала престижной — военкоматы не бегали за уклонистами, а наоборот отбраковывали почти годных солдат.

Отец уже не мог участвовать в профориентации сына, а мать искренне считала хорошей любую профессию, кроме своей. Поэтому Даниил самостоятельно выбирал свой путь. Преподавание иностранного языка в его родной школе было посредственным — сказывалось желание учителей равняться на отстающих. Смирнов в начале года пролистывал учебник английского и искренне скучал на уроках. Денег на репетитора в семье не было, отца просить они с матерью как-то стеснялись, поэтому выход в освоении языка