— Только в том случае, если вы появитесь очень рано, — ответил я ворчливо, — буквально на рассвете. Как только станет светать, я поеду в Манхэттен.
— Это невозможно! — В его голосе послышалась подлинная тревога. — Разве можно так поступить с Элайн?
— Что вы имеете в виду?
— То, что у нее, несомненно, неприятности и она нуждается в вашей помощи. — Он пару раз ударил кулаком по ладони. — Во всяком случае, не уезжайте, пока я не переговорю с ней и не внесу некоторую ясность в обстановку.
— Ну хорошо, — нехотя согласился я, — но попытайтесь подняться пораньше и приехать туда утром.
— Непременно! — Он несколько раз кивнул. — Спасибо, Ларри. Понимаете, я не представлял всей серьезности создавшейся ситуации, пока вы не сообщили мне о том, что происходит. В данный момент вы являетесь единственной связью с реальностью в этом доме.
— Если со мной ничего не случится, — проворчал я. — Так мы договорились: вы появляетесь утром, Стив. Я не хочу, чтобы у Айрис было достаточно времени для того, чтобы придумать еще какую-нибудь подлость, скажем, вынудить меня нырнуть в озеро, привязав к шее два пушечных ядра.
Он усмехнулся:
— Хорошо, я буду там рано. Вы уверены, что найдете дорогу?
— Я сверну направо, затем примерно через четверть мили еще раз направо, там начинается немощеная дорога, ведущая к дому, — отрапортовал я.
— Все верно. — Он снова кивнул. — В таком случае до встречи.
Я вышел на лужайку. В доме все еще продолжалось веселье, слышалась музыка, громкие нетрезвые голоса, громоподобный хохот. Эти звуки сопровождали меня вплоть до первого поворота, затем постепенно наступила тишина. А через несколько минут я уже добрался до грунтовой дороги, обсаженной с двух сторон высокими деревьями и поэтому абсолютно темной. На небе не было ни луны, ни звезд, плотные облака довольно низко плыли над землей.
Я шел медленно, прислушиваясь к звуку собственных шагов и шепоту легкого ветерка в кронах деревьев.
В следующий раз, подумал я, когда у меня появится идиотское желание гулять в одиночестве темной ночью, я непременно захвачу с собой фонарик.
А в следующее мгновение я уже разговаривал с самим собой — такое желание возникает у меня каждый раз, когда я не набрасываю узду на свое воображение.
— Итак, это середина ночи? — общительно заговорило мое второе «я».
— Что-то около полуночи, — согласилось первое.
— Колдовской час?
— Ах, заткнись!
— Ты знаешь, когда мертвецы выходят из могил и что бывает потом?
— Я велел тебе заткнуться. То, что я допустил оплошность, приехав в это прибежище психов и неврастеников, не основание для того, чтобы забивать себе голову подобными бреднями, а то можешь невзначай и поскользнуться…
— Чтобы я поскользнулся? — Мое второе «я» недоверчиво рассмеялось. — Я всегда начеку ради нас обоих. Кто-то должен же позаботиться о нашей безопасности. Я не хочу, чтобы с любым из нас случилось что-то ужасное только потому, что ты глуп. Тебе следовало принять предложение Энгстеда отвезти нас домой. Но нет! Тебе всегда нужно идти трудным путем, вот теперь мы и ковыляем в кромешной темноте под этими скрипучими деревьями. И вполне возможно, что мы заблудимся в лесу и будем тут блуждать до самого рассвета. Ты уверен, что один только ветер шевелит листвой за нашими спинами? Конечно, я не верю в то, что древние старухи летают по небу верхом на помеле, однако…
— Давай больше не будем говорить о нечистой силе, колдовских чарах и прочей ерунде! — проворчало первое «я». — Все это — плод чьей-то необузданной фантазии, и ты об этом прекрасно знаешь!
— Ну, что же, доставь нас обратно в Манхэттен живыми и невредимыми, храбрец, и я пожму твою мужественную руку. Но в данный момент мы оба находимся в полном одиночестве здесь, в темноте, и…
— Когда ты наконец заткнешься?
На этом наш диалог завершился.
Я внезапно остановился, чутко прислушиваясь к звукам в лесу.
«Провались все в преисподнюю! — решил я. — В чем дело? Все эти шуршащие звуки производит ветер. Поистине нужно быть безумным, чтобы бродить здесь среди ночи, разве я не прав?»
Вот этого мне не следовало себе говорить, потому что мое второе «я» немедленно стало задавать самые нелепые вопросы.
Тогда я снова двинулся в путь, стараясь поскорей добраться до дома. Да и потом, уж если быть вполне откровенным, стоять и прислушиваться к непонятным звукам было страшновато.
К счастью, стали рассеиваться низкие облака, сверху начал пробиваться слабый свет звезды, и я стал различать силуэты высоких деревьев и уже больше не опасался на них налететь.
Еще три крутых поворота петляющей дороги, и тут я увидел свет приблизительно в четверти мили перед собой.
Я на мгновение остановился, дабы как следует прочувствовать момент торжества.
— А вот и дом! — радостно воскликнул я. — И никаких ведьм на метлах, никаких диких шабашей в лесу! Просто шелест листьев да скрип ветвей!
— Да-а? — язвительно протянуло мое второе «я». — Разве тебе когда-нибудь встречался дом, который разгуливал сам по себе в ночное время?
— Что? — Я пристально посмотрел на свет. — Черт побери, о чем ты болтаешь?
— Понаблюдай сам за светом, смелый парень! — простонало мое второе «я». — Хорошенько присмотрись. Сам во всем разберешься, не слепой! А я удалюсь.
Где-то далеко в лесу тоскливо заухал филин. В этот момент огонь замигал и погас. Я продолжал смотреть на то место, где видел его в последний раз, пока у меня не заслезились глаза. Я энергично заморгал. Огонь снова появился, но теперь я был абсолютно уверен, что он переместился. Потом он опять заморгал и стал медленно перемещаться слева направо.
Я бы с большим удовольствием возобновил пререкания со своим двойником, если бы знал, что говорить.
Свет от звезд стал более ярким, я неохотно двинулся вперед, пока впереди отчетливо не замаячил мрачный силуэт дома.
Он был погружен в темноту, но мигающий свет продолжал медленно от него отделяться по направлению к озеру.
Последнее открытие вызвало у меня неприятный спазм, в желудке.
Каким-то образом инстинкт, куда более сильный, чем разум, подсказал мне, что я должен остановить этот свет, прежде чем он достигнет озера.
Я свернул с дороги и пошел по крутому склону, густо заросшему деревьями, рассчитав, что так будет быстрее и я буду там первым. Нижние ветви били меня по лицу, я спотыкался и путался в густой траве, пару раз проваливался в ямы, но упрямо шел вперед. Внезапно свет исчез за густой зарослью кустов. Я храбро устремился в самую чащу, не обращая внимания на болезненные царапины на лице и руках. Какое-то время мне казалось, что я топчусь на месте. Потом кусты как бы расступились и почти у самых ног я увидел зловещую черную поверхность озера.
В ноздри ударил отвратительный запах гниющего тростника. Осмотревшись, я увидел, что мерцающий свет теперь находится в каких-то тридцати ярдах вправо от меня, гораздо ближе к краю озера, чем я рассчитывал.
Я побежал к нему, но ярдов через пять моя нога зацепилась за какую-то корягу, слегка прикрытую сверху илом и песком, и я упал, растянувшись во весь рост на куче какой-то гниющей дряни, липкой и вонючей.
К тому моменту, как мне удалось подняться на ноги и выбраться на твердую почву, я увидел, что свет уже достиг края озера.
Я продолжал двигаться дальше.
Я побежал к этому свету как ненормальный и вскоре смог разглядеть, что исходит он из старинного штормового фонаря.
И хотя существо, держащее его в руке, пока оставалось лишь едва различимым силуэтом, я знал, кто это.
— Элайн! — заорал я. — Обождите!
Но она продолжала пробираться меж тростников к более глубокому месту. Когда я добежал до берега, она была уже по грудь в воде. В этом месте, по всей вероятности, было уже очень глубоко, потому что фонарь неожиданно выпал у девушки из рук и погас.
Я бросился бежать сквозь камыши, пока не погрузился в воду по бедра, потом поплыл. Голова Элайн виднелась на поверхности в нескольких ярдах впереди меня, затем ушла под воду.
Я нырнул в ледяную воду и оказался в кромешной темноте, неистово протягивая руки во все стороны в надежде натолкнуться на нее. Мне повезло, я ухватил что-то вроде тонкой материи одной рукой, а второй нащупал ее руку и потянул наверх. Она яростно вырвалась, стараясь освободиться.
— Спокойнее, Элайн! — проговорил я ворчливо. — Теперь все в порядке.
— Отпустите меня! — сказала она. — Разве вы ее не слышите? Сейра зовет меня к себе.
Борьба в ледяной воде, к тому же в одежде, совершенно измотала меня. Физически я был мало подготовлен к такому подвигу, мои занятия спортом сводились к тому, что иногда я поднимался к себе в квартиру по лестнице, а не в лифте.
Сражение продолжалось несколько минут, потом Элайн ухитрилась ударить меня ногой в грудь и оттолкнула от себя. Она почти моментально погрузилась в воду. Я нырнул и схватил ее за волосы.
