— Фотошоп, — небрежно бросил собеседник. — Ну что: грибной жюльен, салат из овощей, мясо на углях, паровая осетрина… и водочка, я думаю, подойдет, — проговорил Борис Аркадьевич и добавил: — За документы можете не волноваться, лучше настоящих. На пластике немного денег, так сказать, на карманные расходы. С голоду не умрете, на бензин хватит.
— А если я с этими документами от вас сбегу? — прищурившись, напряженно спросил Прудников.
— Не сбежите, потому что бежать вам некуда, — отмахнулся Борис Аркадьевич. — Близких, как я понял, у вас не осталось… Не считая сестры, которая сейчас с вашим малолетним сыном и женихом живет в одной из стран Евросоюза. Вы ведь не хотите ей неприятностей, правда? И своему сынишке Данику тоже не хотите проблем, как я понимаю. А они обязательно возникнут при неправильном поведении, я это гарантирую. Но даже если вы все-таки попробуете сбежать, то через час, максимум через два, вас обязательно обнаружат. Не забывайте, что вы в Москве, а этот город буквально нашпигован видеокамерами слежения и прочими полезными вещами, которые позволяют вычислить любого. А теперь давайте ближе к делу. Значит, вы, Илья Петрович, мастер спорта международного класса по биатлону. Даже входили когда-то в олимпийскую сборную России.
— Даже на зимнюю Олимпиаду в Турин в две тысячи шестом должен был поехать, да из-за травмы не получилось, — вздохнул Прудников.
— Но стреляли вы, по-моему, лучше всех в сборной. Вот и прекрасно: завтра отправимся на ваше любимое стрельбище центра по биатлону, потренируетесь с недельку, а потом покажете, на что способны.
— Стрелять — по мишеням? — прищурился Прудников; он уже многое понимал.
— Пока по мишеням, — улыбнулся Борис Аркадьевич.
— А потом?
— А потом — по тем, на кого мы покажем.
Именно это предложение и было сделано Илье в следственном изоляторе, и обстоятельства сложились так, что бывший спортсмен-олимпиец не смог от него отказаться. Прудникову очень не хотелось принимать подобное предложение, однако, приняв его, Илья спасся от неминуемого позора и, возможно, скорой смерти.
Недавний арестант мог только строить предположения, кто стоит за Борисом Аркадьевичем. Но уж, конечно, Илья даже не догадывался, что выбор его будущих жертв, а равно и его судьбу теперь будут определять уголовный авторитет Матвей Сохатый и Антон Голубинский, недавно получивший погоны генерала Федеральной службы исполнения наказаний…
После обеда в ресторане Борис Аркадьевич подвез на своей машине Илью в один из окраинных районов. То, что он, выпив немало водки, сел за руль, его абсолютно не беспокоило. Остановился во дворе между двумя панельными пятиэтажками, указал на миниатюрный внедорожник, припаркованный между другими автомобилями.
— Вот ваша машина. А это ключи от квартиры. Завтра утром я заеду за вами. Направимся на стрельбище. До встречи.
Илья остался стоять один во дворе. Все случившееся казалось ему нереальным. Он, недавний сиделец СИЗО, над которым нависла позорная для любого зэка статья, оказался на воле, с деньгами, с квартирой, машиной, с новыми документами. Правда, за все это еще предстояло расплатиться. Судьба бесплатных подарков никогда не делает. Прудников прикинул свои шансы исчезнуть, но, поразмыслив, решил, что не стоит дергаться. В первое время его будут опекать очень плотно. Вот если потом, когда он заслужит доверие… Да и сестру Юлю с Даником нужно как-то обезопасить. С какой стати им за его грехи отдуваться…
Даже не зайдя в подъезд, не посмотрев свою новую квартиру, Илья зашагал к улице. На остановке спросил, как пройти на почту. Оказалось, что это совсем рядом. Отстояв небольшую очередь, Прудников нагнулся к окошку и попросил девушку за стеклом:
— Мне конверт международный и лист бумаги. Карточкой рассчитаться можно?
Вскоре он уже устроился за стойкой и выводил разболтанной казенной ручкой на листе мелкие печатные буквы. Странное получалось у него письмо. Никогда прежде не приходилось ему писать о себе в третьем лице.
Не зря Борис Аркадьевич упомянул в разговоре с Ильей Прудниковым о том, что у него на этом свете осталась сестра и маленький сын, которые живут в одной из стран Евросоюза. Вроде бы так, мельком бросил он эти слова. Но в ситуации, в которой очутился бывший биатлонист, трактовать их следовало однозначно.
Те, кто стояли за Борисом Аркадьевичем, через него намекали: мы и адресок знаем, и, если понадобится, сможем взять твою сеструху с сынком в оборот. Так что не делай глупостей, не дергайся, исправно выполняй все, что тебе скажут, и будет тебе счастье.
Небольшой городок на две с половиной тысячи жителей в чешских Татрах — место спокойное. Тут все друг друга знают, а на форуме городского сайта самая обсуждаемая на протяжении двух недель новость — кто потерял ключи в местном супермаркете и почему не приходит за ними? Именно тут и нашли себе тихую гавань сестра Ильи Юля с племянником Данькой и ее жених Юра Покровский.
Молодой компьютерный гений Покровский был способен взломать любую электронную защиту, не выходя из дома, подключиться к любой камере наружного наблюдения, внедриться в какую угодно навороченную банковскую систему, взять на свой ноутбук управление городскими светофорами. Но, обладая такими несомненными талантами, он все же решил завязать с уголовным прошлым. Ведь теперь он был не один. От него зависело будущее Юли и маленького Даника, которого он любил, как родного сына. Оказаться в тюрьме, пусть даже комфортной — евросоюзовской, ему не улыбалось. Хватало того, что отец Даньки — Илья угодил в тюрьму российскую. Двое зэков в одной семье — это уже «перебор». Вот и стал Покровский законопослушным жителем тихой Чехии. По контрактам с заказчиками разрабатывал и вел сайты, отвечал за их антивирусную защиту, вычислял злоумышленников, пытавшихся покупать товары в интернет-магазинах по чужим данным.
Конечно, это приносило не так много денег, как ему хотелось бы. В былые лихие хакеровские годы он иногда за один раз срубал столько, сколько капало ему теперь в месяц. Но на жизнь хватало и еще оставалось. Даже дом небольшой купил себе в курортном городке. В современном мире абсолютно неважно, где ты находишься, главное, чтобы твой компьютер был подключен к Интернету.
Покровский сидел на террасе и щелкал клавишами стоявшего на коленях ноутбука. На время пришлось отложить работу. В последние дни стали происходить странные вещи. За его домом явно началась слежка. Сперва Юра решил, что им заинтересовалась чешская полиция, но потом понял — это не так. Вот и сейчас на другой стороне улицы стояла легковая машина. Вчера там была другая, но человек, сидевший за рулем, оказался прежним. Покровский вывел на монитор изображение с видеокамеры, установленной на фронтоне дома, укрупнил его. Вид мужчина за рулем имел, несомненно, уголовный. Профессия всегда накладывает отпечаток на внешность. Мента и зэка видно сразу, во что их ни одень. Еще одно укрупнение, и на фалангах пальцев стали видны типично зоновские перстни-татуировки.
Мужчина приподнял фотоаппарат и пару раз щелкнул кнопкой, явно снимая сидевшего на качелях Даника. После чего сразу же запустил двигатель и уехал. Покровский прошелся пальцами по клавиатуре, вводя номер машины. Через полминуты он уже входил в полицейскую базу данных. Оказалось, что машина принадлежит фирме по прокату автомобилей. Пройти дальше по цепочке данных не получилось. Рабочий день кончился, и в фирме все компьютеры оказались выключенными, кто именно ее арендовал, можно было бы узнать лишь завтра.
Юля хозяйничала на кухне, готовила ужин. Широкое окно выходило на улицу, за соседним рядом домов виднелись горные вершины, застывший горнолыжный подъемник. Девушка увидела, как по улице едет на велосипеде почтальон и, почти не останавливаясь, рассовывает газеты в почтовые ящики. Последнее письмо от брата Юля получила две недели тому назад и сразу же на него ответила. Так что можно было надеяться, пришла очередная весточка от Ильи.
Прудникова выбежала из дома. Почтальон остановился, поздоровался и протянул заказное письмо. Юля глянула на конверт, отправитель на нем не значился. Ее чешский адрес был аккуратно выведен печатными буквами. Сердце екнуло, непонятное всегда пугает. Ведь, кроме Ильи, ей никто сюда не писал. Если с кем из подруг и общалась, то только по Интернету. Юля рассеянно поставила подпись на квитанции и пошла к дому, на ходу разрывая конверт. Устроившись на кухне у окна, принялась читать. Текста было немного, даже до конца страницы не дотягивал. Все написано от руки печатными буквами.
«Уважаемая Юля. Пишет Вам приятель Ильи, сидевший с ним в одной камере, а теперь вышедший на волю. Адрес Ваш нашел на конверте в его вещах. С прискорбием должен Вам сообщить, что Ваш брат умер в автозаке, когда его везли на следственный…»
