Дня три работал как одержимый. Казалось, все начало забываться, уходить в прошлое. Дома ужинал молча, падал в гостиной на диван и тут же засыпал.
Началось все с того самого непонятного сна, дней за десять до начала 1995 года…
…Слепящий солнечный день… Он едет по узкой горной тропе, выпрямив спину, как вольный житель гор. Под ним сильный вороной жеребец, готовый по первому зову броситься вскачь.
Справа — вечные скалы, припорошенные снегом, как сединой. Слева — крутой обрыв в ущелье, а за ущельем — зеленая убегающая вдаль долина. Игрушечные домики, деревья, крохотные, запрограммированные на кратковременную жизнь озабоченно снующие людишки… Стив смотрит вниз со снисходительной жалостью небожителя.
Перестукивание копыт, позвякивание уздечки, скрип кожаного седла сливаются в торжественную мелодию победителя. А седока теснит ощущение огромной силы и храбрости.
Вдруг конь замирает, застывает, будто каменеет… Стив видит: перед ним на тропе спружинил лапы гигантский снежный барс. Морда сморщена в свирепой угрозе…
Пахнул, пронзил мертвящий озноб и в краткий миг выморозил все — мелодию победителя, силу, храбрость… осознал безнадежно: «Конец!» — и направил коня в пропасть…
Стив проснулся, уловив конец собственного крика…
Вытер ладонью леденящий пот на лбу и с удивлением опять почувствовал себя крохотной песчинкой на склоне бархана, именуемого человечеством…
Этот сон приходил каждую ночь… Он снова видел снежного барса, снова летел в черную клубящуюся пропасть и каждый раз просыпался в холодном поту от собственного крика…
Изо дня в день (он это чувствовал всем своим существом) в кровь проникал страх. Его становилось все больше и больше… По вечерам, ложась спать, Стив испуганно сжимался, боясь, что вот-вот соскользнет в состояние панического припадка.
Как-то перед сном Стив вспомнил, что в секретере складывал газеты, в которых писалось о судебном процессе над Ильей Гостевым… Долго копался в бумажном ворохе, наконец, нашел два номера «Криминальных новостей». В одном была корреспонденция под названием «Убийца устроил поминки возле своих жертв».
«Нашей милиции повезло. Когда они приехали на загородную дачу, то обнаружили два трупа: матери и дочери Крестинских и мирно посапывающего в кресле убийцу Илью Гостева.
Перед ними раскрылась ужасающая картина. Магда Крестинская, известная в криминальных кругах как Стальная Магда, лежала на диване. Вены были профессионально вскрыты на шее, на руках, на щиколотках ног. Вокруг расплылась вытекшая кровь.
А в небольшом бассейне, оборудованном в пристройке дачного особняка, лежала мертвая дочь Крестинской — восемнадцатилетняя студентка. Девушка была изнасилована. Следы удушения отчетливыми пятнами проступали на ее шее.
Пьяный убийца и насильник храпел в кресле, стоящем рядом с мертвой Магдой Крестинской…
В одной руке он держал шило, которым вскрывал вены Магды, в другой — стакан. А перед ним дружно выстроились в рад пять бутылок „Амаретто“.
Из достоверных источников нам стало известно, что эксперты обнаружили в квартире отпечатки пальцев убийцы. Сомнения нет: им был Илья Гостев».
К. Д.
Другая газета сообщала более поздние сведения.
«Гостев отрицает двойное убийство».
«Второй день идут слушания дела об убийстве матери и дочери Крестинских. Мы уже рассказывали в трех материалах об этом жутком преступлении. Напомним только, что суд располагает неопровержимыми доказательствами того, что это совершил директор ювелирного магазина Илья Гостев. Вчера слово было предоставлено убийце. Вот некоторые фрагменты его выступления:
Я не помню, как попал на дачу Крестинских, как оказался в этом кресле… Ничего не помню… Да, я был зол на Магду… Но не собирался ее убивать, тем более ее дочь… Виновным себя признать не могу.
Но четко сформулированные вопросы государственного обвинителя убедили всех присутствующих в зале, что путаные отговорки убийцы являются не более, чем попыткой уйти от суровой заслуженной кары.
Завтра суд вынесет приговор».
К. Д.
Стив сердито смял, скомкал газеты, швырнул на пол. Он припомнил все, отчетливо, в деталях… Так, говорят, бывает за несколько минут до смерти. «Неужели этот мертвый оракул Илья будет держать меня в тисках до самого конца? А конец уже скоро…»
Стив решительно взял со столика толстую телефонную книгу, начал быстро листать ее…
Маленький, худой, вечно хмурый и желчный следователь Иван Давыдович Кондауров сегодня улыбался. Эта новость мгновенно облетела все этажи прокуратуры. Один из его коллег не поверил:
— Такого быть не может… Пойду лично гляну. Вернувшись, он изумленно развел руками:
— Точно. Улыбается! Думаю, надо вызывать «скорую». А через час в тесный кабинетик Кондаурова вошел Стив.
— Пожалуйста, присаживайтесь! — непривычно засуетился следователь, сгоняя с губ крамольную улыбку, — Правильно сделали, что позвонили и пришли… Я вас слушаю…
Он включил скрытый в верхнем ящике стола магнитофон, изобразил на лице сосредоточенное внимание.
Стив устало опустился на стул, закинул ногу на ногу.
— Я переступил через себя, позвонив вам, — начал он угрюмо, опустив низко голову.
— Знаю, — тихо произнес следователь.
— Тогда, на суде, свидетельствуя, я говорил неправду…
— Знаю, — мягко повторил следователь. Стив коротко глянул на Кондаурова.
— А надо ли говорить, если вам все известно?
— Надо. — Голос следователя звучал успокаивающе, точно он говорил с ребенком. — Мною изучены материалы следствия, я прочитал стенограммы всех заседаний суда… И пришел к собственному выводу. Не все мне известно. Но я догадываюсь, о чем вы будете говорить. Продолжайте…
— Но ведь дело об убийстве Магды Крестинской и ее дочери закрыто. Стоит ли ворошить прошлое?
Это был не вопрос, это была затаенная надежда… Но Кондауров твердо сказал:
— Стоит. Во-первых, потому, что давнее преступление до сих пор не дает вам спокойно жить. Иначе вы бы не позвонили… Во-вторых, дело Крестинских не закрыто. Мне поручено взять его из архива и продолжить расследование…
— Понятно, — как бы освобождаясь от навязчивых сомнений, Стив стукнул кончиками пальцев по краю стола, — Тогда слушайте… Курить можно?
— Конечно.
И, закурив, Стив начал рассказ:
— Эту злобную старуху мы называли Стальная Магда. Она держала в своем кулаке почти всех ювелиров, всех владельцев ювелирных магазинов в пределах Садового кольца. Мы платили исправно. А кто не хотел… Сначала разгром… Потом поджог… Наконец физическое уничтожение… Зачем я об этом? Вы больше знаете о ней…
— Это не имеет значения… Говорите, что считаете нужным, — строго произнес Кондауров.
Стив кивнул головой, ткнул, смял сигарету в пепельнице.
— У меня сеть магазинов. Один ювелирный. На Тверской. Магде нравился этот магазин. Она только в нем покупала самые дорогие украшения. Для себя и своей дочери. Как-то, по-моему, это было в июле, она заехала в мой офис: «Стив, у моей дочки скоро день рождения. Восемнадцать. Хочу сделать ей подарок». — «Пойдем выберем», — предложил я, «Нет, — ответила она, — я уже выбрала. Хочу подарить ей твой ювелирный магазин, что на Тверской». Я сначала решил, что она шутит… Оказалось, нет. Она сказала: «Назови любую сумму — завтра перечислю на твой счет». Тут уж я едва сдержался, начал объяснять ей, что этот магазин — моя гордость, что я никогда и никому его не продам. Она встала, шепнула мне: «Пожалеешь!» — и уехала.
Директором ювелирного, как вы знаете, был у меня Илья Гостев. Парень надежный, проверенный. Только один грех за ним водился — выпить любил. В будни — две-три рюмки, а в выходные — до бесчувствия. Интересная у него особенность была: пьяный вдребезги, а пройдет по тонкой досочке — не споткнется, сядет — сидит прямо, как студент перед экзаменатором, голова же начисто отключается, ничего не видит, ничего не слышит, точно восковая фигура.
Так вот, дня через два появилась Магда в моем ювелирном. И прямиком со своими «сынками» в кабинет к Илье. «Покажи, дорогуша, — говорит ему, — что у тебя есть из самого лучшего». Дело для Ильи привычное. Показал несколько дорогих вещиц. Она выбрала сет из бриллиантов. Написала записку: «Дорогой Стив, спасибо за царский подарок моей дочке. Век не забуду. Магда». Говорит Илье: «Прочитай и передай своему хозяину». Илья прочитал, позвонил мне. Мне бы тут сдержаться, плюнуть на эти двести пятьдесят тысяч долларов, но я завелся… Не умею прощать наглости.
Заявились ко мне ее «сыночки» за данью. А я им говорю: «Все уплачено на пять месяцев вперед бриллиантовым сетом». Спустя час появляются другие «сыночки» Магды, самые крутые из ее гвардии. Нож к горлу: «Открывай сейф. У Магды сегодня день зарплаты». Послал я их подальше… А вечером мне сообщают: три моих продовольственных ларька разнесли в щепки…
