– Нет, я всегда заказываю себе две рюмки.
– Любопытно…
– Уверяю вас, комиссар, но, поскольку вы здесь, предлагаю вам выпить со мной, – сказал Юбер, протягивая ему рюмку.
– Спасибо, но обычно я не пью на службе, хотя с коллегой, пожалуй, выпью.
– У нас общие интересы, комиссар. Я вижу, что имею дело с умным человеком, поэтому не собираюсь играть с вами в прятки. Вы правильно догадались, что убийства Лесли и Джонса связаны со шпионажем. Это дело не входит, следовательно, в вашу компетенцию, а относится к компетенции Службы контршпионажа. Вас могут просто отстранить от него, что пагубно скажется на вашей карьере.
Юбер умышленно провоцировал комиссара, так как все в его поведении свидетельствовало о том, что он человек гордый и с большим самомнением.
– Вы согласны со мной?
– Куда вы клоните?
– Если мы объединимся, мы сможем вдвоем кое-что успеть, но надо спешить. Вы будете продолжать расследование с вашей стороны, а я со своей. Вы закроете глаза на мои методы, даже если они будут противоречить португальским законам, а в случае необходимости вы мне поможете. Я буду держать вас в курсе всего, что узнаю нового относительно этого дела. Одним словом, я предлагаю вам сотрудничество.
Альфонсо Альмейра некоторое время молчал, вертя в руке рюмку виски.
– Если я приму ваше предложение, кто мне гарантирует, что вы сдержите свое слово, то есть будете держать меня в курсе дел?
Юбер вынул из кармана анонимное письмо, оставленное Дьюсоном, и протянул его комиссару, оставив, однако, в кармане конверт с адресом резидента.
– Я получил его сегодня утром. Если хотите, можете оставить его у себя и приложить к делу. Вы видите, что я не мухлюю.
Альмейра поставил рюмку на стол, надел очки и стал читать письмо. Выражение его лица резко изменилось.
– Вы говорите, что получили письмо сегодня утром?
– Да.
– Это невероятно.
– Невероятно и непонятно.
– Я могу взять его?
Юбер утвердительно кивнул.
Комиссар аккуратно сложил письмо и убрал его в портфель, после чего спросил:
– Может быть, вы хотите мне сообщить еще что-нибудь, сеньор Левис?
– Две вещи: во-первых, я подозреваю, что танцовщица «Бико Дурадо» Мари-Хосе Сардоаль имеет отношение к покушению на меня прошлой ночью, но, разумеется, это лишь предположение. Я хочу с ней встретиться снова, но в более спокойном месте… Надеюсь, вы не имеете ничего против?
Альмейра согласился.
– Можете в случае необходимости рассчитывать на мою помощь. Что у вас еще, сеньор Левис?
– Прошлой ночью на меня напало четверо человек, все были вооружены ножами. Было очень темно, и я не знаю, смогу ли их узнать, но в одном уверен: трое из них были очень молодыми – от восемнадцати до двадцати одного года, четвертый был гораздо старше и он не был португальцем. Я видел его лишь мельком какую-то долю секунды, но заметил его раскосые глаза. Это был азиат.
К Альфонсо Альмейра вернулось чувство юмора, довольно неожиданно для него:
– Расправиться с четырьмя – это просто великолепно со стороны чиновника Госдепартамента! Запишите номер моего телефона, на всякий случай…
Четырьмя бандитами были Хуанито, Энрико, Мигель и Йойо, крепкий и коренастый камбоджиец двадцати восьми лет. Они ждали уже около часа и за последние десять минут не проронили ни слова.
Расположенная на четвертом этаже старого дома комната была маленькой, загроможденной мебелью, грязной и пыльной. Единственное окно, выходившее на задний двор, было закрыто, и в комнате царила удушающая атмосфера.
Высокий заржавленный железный шкаф занимал почти всю правую стену. У другой стены стоял длинный низкий столик, заставленный пустыми стаканами и бутылками.
Хуанито, чистивший ногти лезвием своего ножа, внезапно нарушил молчание и обратился к камбоджийцу:
– Ты думаешь, он придет?
– Уверен. Он просто опаздывает.
– А как ты думаешь, что он нам предложит?
Йойо загадочно улыбнулся, но ничего не ответил. Хуанито сложил нож и сунул его в карман.
Было очевидно, что он томится ожиданием.
– Я знаю, – вставил Энрико, – он предложит нам войти в организацию. Я не хочу терять свободу, поэтому я откажусь.
– Я тоже, – сказал Мигель. Камбоджиец снова улыбнулся.
– Чтобы быть членом организации, нужно иметь идеал и веру, – сказал он спокойно.
– Веру во что? – спросил Энрико.
– В идеологию Китайской Народной Республики, Республики Мао…
– Коммунистический Китай, – перебил Мигель, – мне ни о чем не говорит.
Хуанито собирался сказать свое слово, когда на лестнице послышались шаги.
Все четверо напряженно застыли. Хасинта, оставшаяся на улице за рулем автомобиля, не дала сигнала. Следовательно, это был тот, кого они ждали. Дверь открылась, и на пороге появился мужчина в соломенной шляпе и темных очках.
Это был человек, которого Хуанито называл Диасом. В руке у него была папка.
– Здравствуйте, – сказал он высоким голосом, обведя поочередно взглядом всех присутствующих. – Я с удивлением узнал, что прошлой ночью вы не выполнили порученной вам миссии…
После короткой паузы он продолжил:
– Будем надеяться, что завтра вы не оплошаете. Интересующий нас человек остановился в отеле «Риц», и я абсолютно уверен в том, что сегодня вечером он вернется в «Бико Дурадо». Я рассчитываю на вас…
Пообедав в ресторане отеля «Риц», Юбер поднялся в свою комнату. Пора было звонить Мари-Хосе Сардоаль, которая, как все работающие по ночам, вставала поздно.
На другом конце провода раздался хриплый женский голос:
– Пансион святого Франциска…
– Извините за беспокойство, но я хотел бы поговорить с сеньорой Мари-Хосе Сардоаль, – вежливо попросил Юбер.
– Подождите секунду, сеньор, я посмотрю, у себя ли она…
Прошло несколько минут, прежде чем Юбер снова услышал ее голос:
– Вы слушаете, сеньор?
– Да.
– Подождите немного, сеньора Сардоаль сейчас подойдет.
– Благодарю вас.
Прошло еще несколько минут, когда наконец в трубке раздался голос танцовщицы.
– Алло, я слушаю.
– Это Мари-Хосе?
– Да… Кто говорит?
– Дэвид Левис. Последовала пауза.
– Вы уже забыли меня? – с упреком спросил Юбер. – Мы встретились с вами вчера вечером в «Бико Дурадо».
– Нет, я не забыла. Я просто удивлена, что вы мне звоните. Как вы узнали мой номер?
– От Анжелы, – солгал Юбер.
– От Анжелы?
– Да. Вас это удивляет?
– Признаться, да…
– Я звоню вам по очень важному делу. Мне бы хотелось поговорить с вами. Вы не против встретиться со мной?
Последовала новая пауза, прежде чем Мари-Хосе ответила:
– Вы не могли бы сказать мне в двух словах, о чем идеть речь?
– Нет, по телефону не могу, – сказал Юбер. – Анжелы не будет сегодня вечером в «Бико Дурадо», и я хотел объяснить вам, почему.
– Сегодня днем я занята… Я уже собиралась уходить.
– Мы могли бы вместе поужинать, – предложил Юбер.
– К сожалению, я уже приглашена. Приходите в «Бико Дурадо» после десяти… В это время в клубе уже не так много народу…
– Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз. В котором часу вы заканчиваете работу?
– По-разному, около трех или четырех часов утра…
– Да, это поздно. Вот что я предлагаю. Я буду в «Бико Дурадо» в одиннадцать часов. Попытайтесь освободиться к полуночи, и мы пойдем в другое место, где можно спокойно поговорить. А потом посмотрим… Он придал голосу теплоту:
– Я очень хочу с вами встретиться, Мари-Хосе. Договорились?
Мари-Хосе все еще колебалась.
– Хорошо, – наконец ответила она. В голосе ее не было энтузиазма.
– Значит, до вечера? – попрощался Юбер.
– До вечера…
Юбер повесил трубку и некоторое время оставался задумчивым.
Было ясно, что его звонок застал врасплох Мари-Хосе и что она не хотела с ним встречаться в другом месте, кроме «Бико Дурадо».
Для этого должна быть причина…
Юбер снова снял трубку и набрал номер коммутатора больницы Сан Хосе. На вопрос о самочувствии сеньоры Олейра он получил ответ, что вечером она будет выписана из больницы.
Наспех пообедав, комиссар Альмейра вернулся в свой кабинет в половине третьего. У него болел желудок, и он пребывал в скверном расположении духа. В течение нескольких дней он вел трудное расследование, а нападки журналистов не способствовали пищеварению. Не успел он сесть за стол, как раздался телефонный звонок. Он порывисто снял трубку.
– Алло! – прогремел он.
Звонил его заместитель, инспектор Акунто.
– Мне необходимо срочно поговорить с вами, патрон.
– Хорошо, заходите.
Альмейра со вздохом положил трубку. У него не было хорошего помощника, что еще больше угнетало его. Он закурил сигарету, сделал две затяжки, поморщился и бросил сигарету в пепельницу. В дверь трижды постучали, и в кабинете появился улыбающийся инспектор Акунто.
