Закрыв папки, Босх положил их к себе в портфель, затем выключил телевизор и направился к автостоянке. Выходя наружу, он придержал дверь перед двумя копами, тащившими за собой скованного пьяницу. Пьяница попытался лягнуть его ногой, но Гарри спокойно отступил в сторону.
Направив «каприс» к северу, он по Аутпост-роуд проехал к Малхолланду, затем свернул к Вудро-Вильсон-драйв. Въехав на автостоянку, он долго сидел, не снимая рук с руля. Он думал о письмах и о тех подписях, которые Кукольник оставлял на теле каждой из жертв, – маленьком крестике, нарисованном на пальце ноги. После того как Черч умер, они поняли, что это означает. Крестик – это и есть шпиль. Шпиль Церкви.[4]
На следующее утро Босх сидел на заднем крыльце своего дома и смотрел, как над ущельем Кауэнга-пасс восходит солнце. Разогнав утренний туман, оно озарило своими лучами заросший полевыми цветами склон холма, выгоревшего позапрошлой зимой. Глядя на окружающий мир, Босх курил и пил кофе до тех пор, пока шум транспорта, проезжающего по шоссе, не слился в один сплошной гул.
Поверх белой рубашки со стоячим воротником он надел синий костюм. Повязывая перед зеркалом красно-коричневый галстук, испещренный рисунком в виде золотых гладиаторских шлемов, Босх размышлял о том, какое впечатление он производит на присяжных. Днем раньше он заметил, что все они поспешно отводят от него глаза. Что бы это значило? Ему хотелось спросить об этом Белка, но Белк ему не нравился, и Босх понимал, что будет неудобно спрашивать его мнение о чем бы то ни было.
Продев галстук в старый узел, он закрепил его серебряным зажимом с надписью «187» – номер статьи «за убийство» в уголовном кодексе Калифорнии. Пластмассовой расческой он пригладил еще влажные после душа волосы, каштановые с проседью, затем расчесал усы. Закапав в глаза капли, Босх наклонился к зеркалу, чтобы как следует на себя посмотреть. Глаза были красными от недосыпания, радужные оболочки – темными, как лед на асфальте. «Почему же они отводят взгляды?» – опять подумал он. И вспомнил, как Чандлер о нем вчера отозвалась. Теперь он знал почему.
Держа в руке кейс, Босх двинулся к двери, но прежде чем он успел до нее дойти, та неожиданно открылась. Вытащив ключ из замка, в комнату вошла Сильвия.
– Привет! – увидев его, сказала она. – Я как раз надеялась тебя поймать.
И улыбнулась. На ней были брюки цвета хаки и розовая рубашка со стоячим воротником. Босх знал, что по вторникам и четвергам она не носит платьев, так как на эти дни выпадает ее очередь дежурить на школьном дворе. Иногда ей приходится гоняться за учащимися, иногда – разнимать драки. Лучи солнца придавали ее светлым волосам золотистый оттенок.
– На чем поймать?
Все еще улыбаясь, она подошла поближе, и они поцеловались.
– Я понимаю, что ты из-за меня опаздываешь. Я тоже сейчас опаздываю, но мне просто захотелось пожелать тебе удачи. Хотя ты в ней и не нуждаешься.
Он обнял ее и вдохнул запах ее волос. Они встречались уже почти год, но иногда Босх все еще боялся, что она вдруг повернется и уйдет, объявив, что их отношения были ошибкой. Возможно, он все еще заменял ей потерянного мужа – такого же копа, как и сам Гарри, детектива из подразделения по борьбе с наркотиками, чье загадочное самоубийство Босху некогда пришлось расследовать.
Их отношения были абсолютно комфортными для обоих, но в последние недели Босх ощущал в них какую-то инерцию. Сильвия тоже это чувствовала и даже как-то раз попыталась об этом заговорить. По ее словам, проблема заключалась в том, что он не может полностью расслабиться, и Босх знал, что это правда. До сих пор он жил один, но не в одиночестве. У него есть свои тайны, многие из которых запрятаны слишком глубоко, чтобы ими можно было с ней поделиться. По крайней мере сейчас.
– Спасибо, что заглянула, – отстранившись, сказал он и посмотрел ей в лицо, желая убедиться, что оно все еще сияет. На переднем зубе виднелось пятнышко от губной помады. – Ты там поосторожнее – у себя в школе.
– Ладно. – Она вдруг нахмурилась. – Я помню, что ты говорил, но я все равно хочу побыть на процессе – хотя бы один день. Я хочу быть там с тобой, Гарри.
– Чтобы там быть, тебе совсем не обязательно там быть. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Она кивнула, но он знал, что его ответ ее не удовлетворил. Оставив эту тему, они немного поболтали насчет сегодняшнего ужина. Босх пообещал, что приедет к ней в Букет-каньон. Снова поцеловавшись, они вышли из дома и направились в разные стороны – он в суд, она в школу; и там, и здесь было небезопасно.
По утрам, перед началом судебного заседания, в зале устанавливается напряженная тишина – все ждут появления судьи. На сей раз даже в десять минут десятого судья все еще не появлялся, что было довольно необычно, поскольку за неделю отбора присяжных он зарекомендовал себя как человек чрезвычайно пунктуальный. Оглядевшись по сторонам, Босх заметил нескольких репортеров – пожалуй, сегодня их было побольше, чем вчера. Любопытно: ведь вступительные речи уже закончились.
– Кейес, вероятно, читает статью в «Таймс», – наклонившись к Босху, прошептал Белк. – Вы сами-то ее видели?
Из-за Сильвии у Босха не было времени прочитать газету – она так и осталась лежать под дверью.
– А что там говорится?
Прежде чем Белк успел ответить, обшитая деревянными панелями дверь отворилась, вышел судья.
– Задержите пока присяжных, мисс Ривера, – сказал он секретарю. Опустившись в мягкое кресло, судья обвел взглядом аудиторию и сказал: – Ну что, адвокаты, – есть у вас какие-либо темы для обсуждения до того, как мы введем присяжных? Миз Чандлер?
– Да, ваша честь, – подойдя к кафедре, сказала Чандлер. Сегодня она была в сером костюме. С тех пор как начался отбор присяжных, она попеременно надевала один из трех своих костюмов. Как говорил Белк, это делается для того, чтобы присяжные не считали ее богатой. По его словам, обилие нарядов у женщины-адвоката не вызывает симпатии женщин-присяжных. – Ваша честь, истец просит наказать детектива Босха и мистера Белка.
Она подняла вверх сложенный раздел «Таймс». Так же, как и вчера, статья занимала нижний правый угол газетной полосы. Заголовок гласил: «БЛОНДИНКА В БЕТОНЕ СВЯЗАНА С КУКОЛЬНИКОМ». Белк встал на ноги, но ничего не сказал, соблюдая введенный судьей строгий запрет прерывать соперника.
– За что именно, миз Чандлер? – спросил судья.
– Ваша честь, вчерашнее обнаружение этого тела имеет для данного дела огромное значение. Как представитель судебной власти, мистер Белк должен был довести до нас эту информацию. Согласно пункту номер одиннадцать, адвокат ответчика обязан…
– Ваша честь, – прервал ее Белк, – о таком развитии ситуации я узнал лишь вчера вечером и намеревался поднять этот вопрос сегодня утром. Она же…
– Подождите, мистер Белк! В этом зале все выступают по одному – кажется, вам нужно каждый день об этом напоминать. Миз Чандлер, я читал ту статью, на которую вы ссылаетесь, и хотя детектив Босх действительно упоминается в связи с этим делом, на него никто не ссылается. А мистер Белк довольно резко указал сейчас на то, что сам он ничего не знал до окончания вчерашнего заседания. По правде говоря, я не вижу здесь оснований для каких-либо санкций. Разве что у вас в рукаве есть козырная карта, о которой мы еще не знаем.
Такая карта у нее была.
– Ваша честь, детектив Босх прекрасно знал о таком развитии событий – пусть даже никто на него не ссылается. Во время обеденного перерыва он побывал на месте преступления.
– Ваша честь! – робко позвал Белк.
Судья Кейес повернулся, но посмотрел не на Белка, а на Босха.
– Это правда, детектив Босх – то, что она говорит?
Босх коротко посмотрел на Белка, затем поднял взгляд на судью. «Черт бы побрал этого Белка, – подумал он. – Из-за его вранья теперь придется отдуваться».
– Я был там, ваша честь. Но когда после перерыва я снова вернулся сюда, у меня не было времени сообщить о находке мистеру Белку. Я рассказал ему о ней только после заседания. Сегодня утром я еще не видел газеты и не знаю, что там говорится, но в отношении тела ничего еще не ясно – виноват здесь Кукольник или кто-то другой. Тело даже не идентифицировано.
– Ваша честь, – сказала Чандлер, – детектив Босх, кажется, забыл, что во время вечернего заседания у нас был пятнадцатиминутный перерыв. Мне кажется, у него было достаточно времени, чтобы снабдить своего адвоката столь важной информацией.
Судья посмотрел на Босха:
– Я пытался ему рассказать, но мистер Белк сказал, что ему нужно готовиться к вступительной речи.
Несколько секунд судья молча смотрел на Босха, и тот был уверен, что судья обо всем догадывается. Сейчас он, кажется, вырабатывал какое-то определенное решение.
– Ну, миз Чандлер, – наконец сказал он, – я вовсе не вижу здесь того заговора, какой видите вы. Я не буду применять никаких санкций, но хочу предупредить все стороны: в этом зале сокрытие доказательств является наиболее тяжким из всех преступлений. Если вы это сделаете и я вас поймаю, вы пожалеете о том, что занялись юриспруденцией. А теперь давайте поговорим об этой новой ситуации.
