— Юлька, — сказала я.
— Ну…
— Ты веришь, что кто-то мог…
— Я даже думать об этом не хочу, потому что тогда выходит, что где-то рядом бродит псих, к тому же убийца. Все начнут подозревать всех. И выйдет палата № 6, а не трудовой коллектив. Нам же здесь работать.
— Скажи, кто-то в самом деле… — начала я, тщательно подбирая слова. — Кто-то действительно думает, что я…
— Если только законченный идиот. А вдруг один такой отыщется в милиции? Ты ведь не считаешь, что Ольгу убили? — приглядываясь ко мне, спросила Юлька.
— Убить можно по-разному. Можно испортить тормоза в машине, а можно довести человека до такого состояния, что он сам в столб въедет.
— Вот-вот. Скажи это ментам, и тут такое начнется…
— Я знаю, что после гибели Людмилы Ольга здорово нервничала. И боялась.
— Чего?
— Азазеля, — поморщилась я, прекрасно понимая, как глупо это звучит.
— Я и говорю, палата № 6. Слушай, ты что, тоже боишься? — вдруг озарило ее. — Ты боишься, что… ведь и ты получила письмо.
Я не знала, что ответить. Я боюсь, потому что меня преследует злой дух? Это серьезный повод обратиться к психиатру. Я боюсь человека, который называет себя Азазель? Допустим. Только вот с какой стати неведомому мне человеку желать моей смерти? Когда я произнесла это вслух, получилось еще глупее.
— Да-а, — покачала головой Юлька. — Просто не знаю, что сказать на это. Допустим, кто-то имеет виды на место Сергея Юрьевича и сознательно доводит людей до такого состояния. Кто это может быть?
Я пожала плечами.
— Я даже не уверена, что это имеет отношение к работе.
— Ну, милая… тогда я не знаю, что и думать.
— Можешь узнать фамилию парня, что расспрашивал нас о Людмиле?
— Без проблем. Позвоню в отделение. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала…
— Узнай побыстрее. Я хочу пораньше уйти с работы.
Через полчаса Юлька положила на мой стол лист бумаги.
— Борисов Олег Михайлович, — прочитала я.
— Это тут неподалеку, — сказала она. — На Тимирязева. Хочешь, пойду с тобой?
— Пошли, — пожала я плечами. Но идти мне пришлось одной. Шеф, по словам Юльки, завалил ее работой.
* * *
Улица Тимирязева действительно находилась неподалеку от нашего офиса. Я не была уверена, что застану Олега Михайловича, и потому волновалась. Впрочем, причин для волнения было более чем достаточно. Мысль о том, что кто-то может решить, будто я причастна к происходящему, откровенно меня пугала, но я-то знала, что это не так. Собственные доводы казались несерьезными, а история, которую я собиралась рассказать, попросту нелепой.
Я была готова свернуть на полдороге, но еще сильнее во мне было желание все рассказать. На мгновение замешкавшись, я с тяжелым сердцем вошла в здание. У дежурного узнала, где найти Борисова. В кабинете он был один, разбирал бумаги, сидя за столом, лицо его казалось усталым, и я вдруг испугалась. Зря я сюда пришла, он не будет меня слушать. И не сбежишь теперь.
— Здравствуйте, — робко сказала я.
Он поднял голову и неожиданно улыбнулся.
— Здравствуйте. Проходите. Ульяна, кажется?
— Вы меня помните? — удивилась я и тут же испугалась, с чего это ему меня помнить? Или Юлька права: меня действительно подозревают?
— Еще бы не помнить такую красивую девушку. И имя у вас редкое. Вы тогда были очень расстроены, иначе бы заметили, что своей красотой сразили меня наповал.
— Вы шутите, — нерешительно улыбнулась я.
— Нет. Присаживайтесь. Одну минутку. — Он вскочил. — Лучше на этот стул. Тот расшатанный, на нем сидеть неудобно. Ну, вот… Слушаю вас очень внимательно.
— Я… я пришла поговорить с вами.
— Хорошо, — кивнул он. Кажется, ситуация его забавляла.
И пригляделась к нему. Он прав, в прошлую нашу встречу я была так потрясена гибелью Людмилы, что его лицо не осталось у меня в памяти, теперь я точно впервые видела его. Симпатичный молодой человек лет двадцати семи. Обручальное кольцо на пальце отсутствует. Впрочем, это ничего не значит. Хотя… возможно, я действительно вызываю у него симпатию, и у меня появляется надежда, что он хотя бы выслушает меня. Выслушать он обязан. Молчание затягивалось, я почувствовала еще большую неловкость, вздохнула и сказала:
— Вы, наверное, знаете. Еще одна девушка погибла.
— Какая девушка? — не понял он. — Что, кто-то еще упал с лестницы?
— Нет. Разбилась на машине. Ольга, Ольга Лосева. Так вы не знаете? — Ясно, что не знает. А может, притворяется?
— Девушка работала вместе с вами?
— Да. И вчера она разбилась.
— Вы думаете, это как-то связано? — вкрадчиво спросил он, а я опять испугалась.
— Довольно странно: два человека, которые вместе работают, погибают в течение двух дней.
— К сожалению, несчастные случаи не такая уж редкость. Но ведь есть еще что-то, что вас насторожило?
— Так вам рассказали?
— О чем?
Я вздохнула, сообразив, что мы очень долго будем задавать вопросы друг другу.
— В тот день мы получили электронные письма. Абсолютно одинаковые…
Он слушал не перебивая, смотрел на меня, хмурился, а я, начав рассказывать, почувствовала облегчение. И мой рассказ вовсе не казался мне глупым, а доводы, которые я приводила, были убедительны, по крайней мере для меня самой. Я очень надеялась, что для него тоже.
— Что ж, — когда я замолчала, произнес он, выдержав паузу. — Впечатляет. Кто-то запугивает людей, они теряют контроль над собой и гибнут. А предполагаемая причина, по которой некто это делает, место начальника отдела. Все правильно?
— Причина вам кажется незначительной?
— У нас вчера мужика убили. Стукнули по голове обрезком железной трубы. Знаете, что не поделили? Ворованную куртку. Говорите, оклад у начальника приличный? Вполне могли убить. Вы посидите здесь немного, я сейчас.
Он вышел из комнаты, а я осталась рассматривать стены, облезлый стол, сейф в углу, полку, заваленную папками. Кабинет выглядел поразительно унылым, но мне не хотелось его покидать.
Олег Михайлович отсутствовал довольно долго.
Я терпеливо ждала, разглядывая уже знакомые предметы, дверь открылась, он вошел, улыбнулся и устроился за столом.
— Лосева Ольга Леонидовна, вчера в 23.25, находясь в состоянии алкогольного опьянения, не справилась с управлением… Скорость была километров сто двадцать — сто тридцать, немудрено не справиться, да еще в состоянии опьянения.
— Вы считаете, я все выдумала? Начиталась детективов и…
— А вы любите детективы? — улыбнулся он. Ему хотелось разрядить обстановку, но вместо благодарности у меня это вызвало досаду.
— Иногда читаю. Редко.
— Успокойтесь. Я вам верю.
Признаться, я растерялась. Смотрела на него, не зная, что на это сказать.
— Девушка была напугана, выпила, чтобы снять напряжение. Потом решила, что ничего страшного не произойдет, если она сядет за руль. Возможно, кто-то именно на это и рассчитывал.
— Значит, вы будете искать этого человека? — боясь поверить в удачу, спросила я.
— Ульяна… как вас по отчеству?
— Можно без отчества.
— Отлично. Тогда я тоже просто Олег. Так вот, у нас нет никакого основания считать, что эти происшествия не являются несчастным случаем.
— Даже после того, что я вам рассказала?
— Вы ведь сами говорите, что были напуганы и даже согласны с тем, что молодой человек…
— Плод моего воображения, — усмехнулась я. — Ничего подобного…
— Поверьте мне, для моего начальства одних ваших слов мало. Я вот что подумал. Если следовать вашей логике, этот Азазель обязан себя проявить. Может, нам повезет, и мы найдем шутника.
— Мы?
— Ага. Хотите, буду вас охранять в свободное от основной работы время?
— Не хочу, — ответила я, поднимаясь.
— Я серьезно, — вроде бы обиделся он. — Вам будет спокойнее.
— Мне уже гораздо спокойнее. Теперь я буду знать, что, если завтра мне случайно упадет на голову кирпич, вас это, возможно, заинтересует.
— Ну зачем вы так, — вроде бы огорчился Олег Михайлович.
Наверное, он действительно испытывал ко мне симпатию и даже не прочь был помочь, но при этом считал, что меня мучают глупые страхи. Две женщины погибают одна за другой, и в вещах обычных или случайных мне видится чей-то злой умысел. Ах, как бы я хотела, чтобы Олег оказался прав. Сама я уже не сомневалась в том, что злой умысел существует.
— Я провожу вас, — предложил Олег. — Рабочий день у меня закончился, а нам по пути.
— Откуда вы знаете?
— Уверен. Где бы вы ни жили, нам все равно по пути.
Он сумел меня рассмешить.
— Я на машине, — улыбнулась я. — Так что могу вас подвезти.
— Вот здорово.
Конечно, нам оказалось не по пути, но я отвезла его домой, по дороге мы даже заглянули в бар, где выпили по чашке кофе и перешли на «ты». Я чувствовала, что тема подозрительных несчастных случаев не очень-то его занимает, он предпочел бы поговорить о чем угодно, лишь бы не в предполагаемых убийствах, и это было понятно. Я тоже говорила о них без удовольствия. Я боялась впасть в панику и стать беспомощной. Пока я способна рассуждать здраво, пока я способна держать себя в руках, я… что? Тешу себя надеждой, что справлюсь с ситуацией?
