— Белла! Белла! Смотри, что у меня для тебя есть!
Собака перестала играть, уставилась на Ступицина и сразу все поняла. От радости хвост ее стал двигаться туда — сюда очень быстро, как будто ускоренный маятник. Хозяин предлагал любимое развлечение: гоняться за брошенной простейшей игрушкой.
— Ну, что, пойдем, покидаем и побегаем! — весело предложил псу Дмитрий и сильно бросил палку на пустырь. Белла молниеносно метнулась искать и подбирать отломок ветки. Ступицин в спортивном костюме и почти новых кроссовках побежал вслед за псом. Потом он еще несколько раз закидывал палку в кусты. В последний бросок произошло непривычное: Белла, вместо того, чтобы ухватить молодым клыками кусок деревяшки и принести хозяину, стала принюхиваться к земле и лаять. Ступицин подбежал к месту, где суетилась собака, и опешил: трава в этой отдаленной части пустыря оказалась покрыта красными пятнами и основательно утоптана. Мужчина не строил особых иллюзий насчет происхождения этих следов. Это, наверняка, кровь, а не краска. «Тут явно кого-то били. Или даже убили!»- подумал Дмитрий. Он осмотрелся вокруг и заметил, что из густого кустарника неподалеку торчит колесо то ли мотоцикла, то ли мопеда. Но не велосипеда, это точно. Уж больно широкая резина с рельефным рисунком протектора. Любопытство взяло верх, и Ступицин подошел вплотную к кустам и даже вклинился в них немного. Раздвинул колючие прутья и воскликнул:
— Ого! Да тут кладбище мотоциклов!
Перед ним на земле лежало четыре разкуроченных мотоцикла. Разбитые фары, гнутые спицы колес, сорванные бензобаки, искореженная система зажигания и подачи топлива. Дмитрий отпрянул назад, осмотрел окрестности на сколько возможно. Признаков того, что именно здесь кого-то убили и закопали, с первого взгляда обнаружить не удалось. Но то, что здесь случилось нечто жуткое, очевидно. Ступицин побродил еще немного, изучая окрестности, поразмышлял и спросил вслух Беллу:
— Как думаешь, стоит позвонить Степану Прокопчуку? У него же брат, Петр, кажется, в городской милиции работает?
Собака повиляла хвостом.
— Или сразу 02 позвонить? — промямлил молодой человек.
Белла повернула голову на бок.
— Или вообще никуда не звонить? Домой пойдем? Какое нам вообще до всего этого дело?
На это предложение овчарка откликнулась недовольным лаем.
— Понятно! Значит, звоним Степке! Эх! И с чего это мы с тобой, красавица, такие неравнодушные граждане?!
Овчарка опустила морду к земле.
Дмитрий достал сотовый телефон и нажал кнопку памяти. Белла с поднятыми ушами слушала разговор хозяина, как будто понимала человеческую речь. У овчарок бывают такие широко распахнутые глаза и, глядя в них, кажется, что пес действительно понимает о чем беседуют люди.
— Да, представляешь! — говорил в трубку Дмитрий, — Пустырь метрах в ста от Литейного проспекта. Я тебе говорю, Степа, это кровь! Здесь вся трава притоптана и четыре напрочь раздолбанных мотоцикла. Как будто их какой-нибудь Халк разворотил! Кто такой Халк? Зеленый такой, огромный человек, который может схватить танк и швырнуть его, как гандбольный мяч! Ты что, кино совсем не смотришь?! Да, огромный, зеленый. Нет, у меня не белая горячка! Вызвать милицию? Да они меня затаскают на дачу показаний, а у тебя брат в ней служит. Ему это может быть интересно. Трупы? Нет, трупов я не нашел. Приезжай, сам посмотри. Или Петру звякни, он наряд пришлет. Тут что-то очень плохое случилось, нельзя это оставлять без внимания! А? Ладно! Понял! Да не за что, Степа. До встречи!
Г.Тулеевск, спустя сорок пять минут, пустырь у Литейного проспекта
Петр Прокопчук рассматривал груду металлолома, которая еще недавно называлась мотоциклами. Милицейский кинолог Павел Лимонов с собакой, в который раз нарезал круги по местности и прилегающим кустам. Спустя полчаса Петр вопросительно посмотрел него. Тот отрицательно покачал головой. Петр подошел к Лимонову и спросил:
— Думаешь, их здесь убили и отвезли трупы еще куда-нибудь?
— Возможно, — уклончиво ответил Павел. — Ладно бы грабили дорогие тачки — «Кавасаки», «Ямахи», «Хонды». А в кустах — настоящее старье: «Иж», один форсированный «Восход», два Днепра. Да и наклейки на баках с какой-то птицей, ты не заметил?
— Это беркут. Более того, водители этих Ижей и Днепров, похоже, не местные ребята. Я их у нас не видел. В свете последних смертей мотоциклистов в нашем городе, эта находка меня сильно беспокоит. Мельников и мэрия давят, а как мне убийцу или убийц этих выследить? Один выстрел — один труп. Исчезает без следов, — хмурился оперативник.
— Что твой киллер использует? — поинтересовался Лимонов.
— Снайперскую винтовку Драгунова. СВД — эшку, как любовно ее называют в военных сферах.
— Да! Это серьезно. А тут сначала драка была, на пустыре, и только потом мотоциклистов убили. Но зачем? Их технику не продашь дорого. Нет, здесь не твой снайпер поработал, — Лимонов наклонился и погладил своего пса по кличке Гурман.
Трупов нет, поэтому говорить об убийствах рановато. Если это мой киллер, то он совсем спятил. Получается, он дрался здесь с четырьмя мотоциклистами, «замочил» их, а трупы увез? Не клеится, маразм какой-то получается! Ладно, надо будет сводки по городу посмотреть внимательно. Может, из больниц информация даст чего-нибудь.
Петр знал, что Павел Лимонов отличается чрезвычайной общительностью и имеет множество знакомств в самых разных сферах. Восемь лет назад он отслужил на границе, где отлично справлялся с обязанностями пограничника при помощи своего четвероного друга — штатной армейской собаки. До армии, почитай, с самого детства обожал Паша возиться с разным собачьем. А те в свою очередь также жаловали этого веселого паренька. Вот и сейчас, уже служа в милиции, Лимонов состоял почти во всех известных кинологических клубах города, куда входили люди из самых разных слоев населения. Вот такая демократия с собачьим уклоном. Лимонов в свои 28 лет выглядел настоящим денди вне официальной службы. Всегда хорошо одет (благо дополнительные доходы от продажи щенков позволяли не бедствовать), высокий, статный даже. Посему Петр и спросил еще одну вещь:
— Паша! У тебя выход есть на «ночных бабочек», что на этом проспекте тусуются?
— Была одна знакомая. Только зачем тебе эти уличные девушки? Я тебе телефончик такого классного борделя подгоню, что там ты вмиг о мертвяках забудешь! Окунешься в море красивой, правда, платной любви!
— Ну, шути, шути дальше. Только девчонки с Литейного могли видеть нечто. Все же произошло совсем рядом с их местом работы. Я пойду, переговорю с ними, но уверен, что результат будет как всегда: «ничего не знаю», «ничего не видел». А сами здесь мы не проституцией занимаемся, а воздухом дышим, прогуливаемся туда сюда вместо фитнеса.
— Да понял я, Петя, твою мысль. Я попробую, провентилирую этот вопрос. Как только чего выясню, сообщу.
Они попрощались.
Г. Тулеевск, лето 2010 г. Веерная набережная
Снайпер мягко нажал на курок винтовки. Почти в ту же секунду замыкающий колонну из десятков мотоциклистов двухколесный «конь» взорвался на ходу. Стрелок и метил в бензобак. На сей раз, тело водителя взрывом отбросило назад и его черная кожаная куртка вспыхнула на нем уже тогда, когда тело его было мертвым. Один выстрел — один труп. Пуля прошила старенький бензобак, дала искру и воткнулась в траву уже далеко от дороги. От грохота взрыва некоторые мотоциклисты и их пассажиры, среди которых было немало девчонок, потеряли равновесие, и вместе со своими машинами завалились на бок. Теперь все они полулежа смотрели назад. Взрыв уничтожил совсем молоденького пацана по кличке Кепка, лет шестнадцати. Его старший брат сумел заработать на далеко не новый, но все же рабочий мотоцикл «Ява», а Кепке отдал свой старенький «Восход». Оба брата были из простой рабочей семьи.
— Эта старая развалина все же взорвалась и, похоже, убила Кепку! — завопил парень лет двадцати по кличке Семафор, когда крики девчонок притихли, — Звоним в ментовку! И в скорую!
Он стал сам же жать кнопки сотового телефона. Юные мотоциклисты, которые очень хотели бы выглядеть взрослыми, со страхом в глазах смотрели на распластанное и отброшенное взрывом тело Кепки.
— Эх, говорил ему, не садись на эту развалюху! — в сердцах громко заявил Семафор. — Лучше б денег скопил, да поновее чего взял! Так ведь нет! Хочу ездить, и все! И зачем его только приняли в наш круг! С такой железной развалюхой под задницей! Демократия! На хрен она такая нужна! Жалко Кепку…
Здание УВД № 2 г. Тулеевска. Лето 2010. Кабинет полковника Мельникова
Прокопчук изучал фотографии с места очередной трагедии. Та же набережная. Опять смерть юного мотоциклиста. На сей раз причина гибели — взрыв бензина в старом, еще советского производства, мотоцикле «Восход». Вот фотография искореженного «железного коня», лежащего посередине проезжей части. В шести метрах, как записано в протоколе, тело Кепки. Опаленная одежда, черная дыра вместо живота. Почерневший от взрыва синий шлем защиты головы.
