Открыв холодильник, я достал бутылку пива и решил позвонить Терри перед тем, как она уйдет на работу. Она сняла трубку после третьего звонка.
— Терри слушае-ет.
Как только я услышал ее протяжный южный голос, мое сердце переключилось на высшую передачу.
— Это я, — сказал я.
— Я? И кто же это за «я»?
— Винни! — сказал я и, помолчав, сделал глупость, добавив: — Вчерашний.
Черт побери, сколько «вчерашних» Винни может быть?
— А… Винни. Извини… ну, как ты?
— Замечательно. У меня все замечательно, — сказал я. — Ты просила позвонить.
— Знаю. Просто я…
— Я подумал, может быть, нам с тобой как-нибудь встретиться…
Последовала пауза, потом Терри сказала:
— Винни, я тут размышляла… Ты мне очень нравишься… но, быть может, в этом нет ничего хорошего…
— О чем ты говоришь! Я полагал, мы прекрасно провели время.
— Это так, но… в общем, у меня такое чувство, будто мы что-то делаем не так.
— Мне никогда не было так здорово!
— Да, мне тоже было хорошо, но… Я хочу сказать, я гораздо старше тебя и…
— Мы провели вместе целый день, и разница в возрасте никак не дала себя знать!
— Согласна, но рано или поздно она проявится… и тут ничего нельзя поделать.
— Нет, можно! Я могу забыть обо всем. Терри, я хочу с тобой встретиться.
На противоположном конце последовала долгая пауза, и наконец Терри сказала:
— Я предлагаю вот что. Почему бы нам не поостыть немного, несколько дней? Вернемся к этому разговору на следующей неделе.
— Я хочу тебя видеть.
— Увидимся на следующей неделе, договорились?
— Договорились.
— Всего хорошего, мой сладкий… пока.
— И тебе того же. Пока.
Час спустя я по-прежнему чувствовал себя так, словно меня лягнул мул. Тут позвонил Мальчонка и сказал:
— Все готово!
Он имел в виду то дело по краже спиртного, которое мы пытались провернуть на протяжении целого месяца.
Различные компании, занимающиеся импортом, регулярно ввозили канадское виски через границу и направляли его по всему Восточному побережью. Мальчонка выяснил, что машины компании «Лайонс» обыкновенно переправлялись через Гудзон в Хэкенсеке, штат Нью-Джерси, в ночь на тот день, когда им предстояло доставить выпивку на склад в Куинсе. Поскольку оптовый склад открывался лишь в восемь утра, водители сворачивали в «Гарви» — круглосуточное заведение на канадской стороне реки, где можно было перекусить и урвать несколько часов сна перед последним этапом пути. Пока водители ужинали, грузовики стояли на парковке без охраны. На соревнованиях «Золотые перчатки» Мальчонка познакомился с сыном одного из водителей компании «Лайонс» и подружился с ним. Дождавшись подходящего случая, он спросил, не желает ли отец парня немного подзаработать. И вот сегодня пришел ответ. Водитель позвонил и сказал, что сегодня в половине одиннадцатого ночи подгонит к «Гарви» фуру, груженную тремя сотнями ящиков отборного виски.
Потребовалось два часа, чтобы собрать ребят и, добравшись до Хэкенсека, переправиться на противоположный берег. Там, как мы и рассчитывали, на стоянке уже стоял грузовик компании «Лайонс» в окружении десятка других фур. Порошок, Рыжий и Бенни встали на стреме, а мы с Мальчонкой тем временем замкнули нужные провода в обход замка зажигания и завели двигатель. Луи и Прыгун ждали неподалеку в «Форде», не глуша мотор, готовые срочно забрать нас, если что-нибудь пойдет наперекосяк. Но все прошло лучше некуда, мы переправились обратно через Гудзон и в час ночи уже въезжали через тоннель в Куинс. Подогнав фуру к одному складу на Флашинг-авеню, мы получили по четыре доллара за ящик виски — всего тысячу двести зеленых. Затем мы вернулись к Бенни, я отсчитал четыре сотни, долю водителя, после чего разделил оставшиеся семь сотен на семерых… неплохо за несколько часов работы.
На следующее утро, выходя из дома, я увидел Сидни сидящим на крыльце, в своем, как я уже успел выяснить, неизменном наряде: брюках, свитере, надетом на рубашку с галстуком, и ермолке. В то лето, какая бы ни стояла жара, единственным, что менялось, были цвета его брюк, рубашки и галстука. Ермолка неизменно оставалась черной. Рядом лежала стопка книг, взятых в абонементе в прошлую пятницу; было очевидно, что Сидни ждет меня.
— Ты уже готов? — спросил он.
— Конечно.
Я уже позвонил Бенни и предупредил, что встречусь со всеми позже.
Сидни встал, и мы спустились вниз. Сидни протянул мне книги.
— Подожди, дай я расскажу тебе про «Государя». Эту книгу написал Макиавелли. Он жил в шестнадцатом веке, был философом и политиком, состоял на службе у семейства Медичи и был знаком с семейством Борджиа — о них я расскажу позже. А эта книга целиком посвящена власти. — Он помахал второй книгой. — Ну а «Мандрагора» — это комедия, очень смешная, надеюсь, ты захочешь ее прочесть.
— Может быть, захочу, — сказал я. — Я получу читательский билет и возьму в абонементе.
— Ужасно здорово, Винни! — с гордостью воскликнул Сидни.
Когда мы вошли в главный читальный зал, там уже было довольно много народа, и нам пришлось стоять в очереди, чтобы вернуть книги. Затем я заполнил анкету, и мы направились к книжным шкафам. Сидни решил продолжить знакомство с эпохой Возрождения, но постарался не обращаться к политике до тех пор, пока я сам не прочитаю «Государя», поэтому мы потратили весь день на изучение жизни и творчества трех самых известных мастеров того периода: Леонардо да Винчи, Рафаэля и Микеланджело. Их работы уже говорили сами за себя, но история их жизни позволяла получить представление о той эпохе.
В этот день сложился распорядок наших посещений библиотеки: утро мы посвящали беглому знакомству с книгами, затем быстро обедали, возвращались в читальный зал и проводили там еще несколько часов, а в пять вечера отправлялись домой.
Проводив Сидни до дома, я заглянул к Бенни. Ребята решили еще раз сходить на «Белую жару» с участием Джимми Кэгни. Это был один из любимых фильмов Луи. Мы уже дважды смотрели его, когда он вышел на экран в прошлом году, но Луи нашел один захудалый кинотеатр в Куинсе, где был устроен повторный показ. Он вызвался сгонять за билетами на всех, кто захочет пойти вместе с ним на восьмичасовой сеанс. Все согласились, и я, подумав, тоже присоединился:
— Какого черта, а почему бы и нет? Здоровская лента!
Вернувшись домой в шесть вечера, я решил снова позвонить Терри. Мои родители ушли из дома праздновать годовщину свадьбы, и я знал, что они обязательно поужинают перед тем, как отправиться в Рокфеллеровский центр. Мать оставила в духовке восхитительные спагетти, и я поставил перед собой еще теплую сковороду и набрал номер.
После нескольких звонков послышалось знакомое:
— Терри слушае-ет…
— Винни слушае-ет…
Она прыснула.
— Привет, Винни. Я как раз говорила о тебе.
— Вот как? — радостно переспросил я.
— Угу. С Джилл, своей подругой. В клубе сегодня выходной, так что я отправляюсь ужинать с Джилл и ее знакомыми.
— Хорошо, — за неимением лучшего пробормотал я. — Когда можно будет с тобой увидеться?
— Как раз об этом мы и говорили. Похоже, у тебя появился новый друг. Джилл считает, что наши отношения — это просто замечательно.
Оглушенный счастьем, я выпалил:
— Здорово! Когда?
— Завтра не слишком рано?
— Ты шутишь? В какое время?
— Мы отправляемся ужинать в Вестхэмптон, так что, полагаю, домой вернемся поздно. Как насчет полудня? Заодно можно будет и пообедать.
— Замечательно! — воскликнул я. — Я обязательно приду.
— С нетерпением жду нашей встречи, мой сладкий. А теперь пока.
— Пока… и поблагодари от моего имени Джилл.
Когда Терри положила трубку, я подпрыгнул вверх, щелкая каблуками. Большее счастье я испытал бы, только если повторил знаменитое дело с ограблением инкассаторской машины «Бринке», перевозившей несколько миллионов долларов. В тот вечер я, кажется, не услышал ни одного слова, произнесенного с экрана Кэгни и другими актерами. У меня в ушах стояло: «Завтра не слишком рано?»
Когда завтра наконец наступило, я тщательно оделся, чтобы произвести впечатление, на этот раз во все светло-коричневое: брюки, шелковая рубашка, начищенные до блеска штиблеты. Поднявшись на шестой этаж в 12.01, я нажал звонок и снова услышал перелив колокольчиков, исполнивших «Все мысли о Джорджии». Через минуту дверь открыла Терри. На ней были лишь короткое махровое полотенце и обворожительная улыбка. Она только что вышла из душа, даже не успев как следует вытереться.
— Добрый день, — проворковала Терри.
Я стоял в дверях, наслаждаясь видом.
— Добрый, очень замечательный день, — наконец сказал я.
Очевидно, от былых сомнений по поводу того, следует ли встречаться со мной, не осталось и следа, потому что Терри бросилась мне на шею, роняя полотенце. Пробормотав: «А дальше будет еще лучше, мой сладкий», она привлекла меня к себе.
