«Человек создан для счастья, как птица для полета», — сказал когда-то Короленко. Очевидно, он никогда не слышал о таких птицах, как курица, страус…
«Человек создан для счастья, как страус для полета». Это ближе к истине.
«Надежда на радость немного меньше, чем сбывшееся удовольствие». Игорь полностью был согласен с Шекспиром. Большего удовольствия, чем жизнь с Леной, он себе и не представлял.
Но… Все имеет свое начало и все имеет свой конец.
Наступил час отъезда. И в автобусе Игорь неожиданно осознал, что скоро он может потерять Лену навсегда.
— Послушай! — сказал он ей серьезно. — Ты мне дала возможность побывать в раю. Надеюсь, ты не бросишь меня в ад?
Лене стало стыдно. Она блестяще претворила свой план в жизнь, Игорь был в нее влюблен по уши, но связывать свою жизнь с его жизнью она была не намерена.
— Как-то ты загадочно заговорил! — смущенно произнесла она. — Я же тебе дала свой телефон в Ленинграде. «Большое видится на расстоянии…» — процитировала она Есенина. — Ты проверишь свое чувство, я проверю свое чувство. А там и решим, что нам делать дальше.
— Мне нечего проверять! — обиделся Игорь. — Я тебя безумно люблю.
— А постоянно жить в безумии плохо! — честно призналась Лена. — Начинает смахивать на дурдом. У тебя же есть один год, чтобы закончить образование и получить диплом. А там придумаем, как нам быть дальше.
— Мне будет очень трудно без тебя! — сказал Игорь.
— И мне трудно! — слукавила Лена.
Хотя ей и хорошо было с Игорем, но она себя не представляла его женой, сразу приходили на ум меркантильные соображения: на что жить, чем зарабатывать. Правда, при одном упоминании о будущей профессии Игоря, Лене становилось очень смешно.
«Они сошлись: вода и камень, стихи и проза, лед и пламень…» — вспомнился ей Пушкин.
— Если тебе трудно без меня и мне трудно без тебя, то какого черта мы будем жить вдали друг от друга? — удивился Игорь.
— Чтобы проверить наши чувства! — не уступала Лена. — Не унывай! Год пролетит незаметно! Ты будешь уже самостоятельным и решишь: стоит тебе связывать со мной свою жизнь или не стоит.
— Но ты мне не отказываешь в своей руке? — спросил Игорь.
— Если я отдала тебе свое сердце, то руку впридачу я отдам охотно! — нежно улыбнулась Лена, чтобы сгладить впечатление от отказа от немедленной совместной жизни, ослабить горечь от предстоящей разлуки.
— «Надежда живет даже у самых могил» — слова великого Гете.
Игорь тоже не терял надежды, а после таких многообещающих слов Лены он воспрянул духом и уже ему не казался ссылкой с лишением всех гражданских прав год вдали от любимой.
И опять для него засияло солнце, на прощание ласково засияло море, на берегу которого он узнал настоящее счастье.
В Таллинне у них оказалось еще несколько свободных часов, которые они потратили на бесцельное шатание по центру города, в обнимку, чуть ли не через каждый квартал целуясь на зависть всех проходящих мужчин и женщин.
Утром, приехав в Москву, Лена заторопилась звонить в Ленинград.
— Брат собрался навестить своего друга, у которого юбилей, — сообщила она Игорю. — Надо ему напомнить, чтобы не забыл выключить электроприборы, а то он однажды весь свет оставил включенным. Представляешь, на сколько нагорело?
Но для Игоря не имело значения, на сколько нажег света брат Лены и куда он уезжает. Последние часы перед долгой разлукой были для него подобно последним минутам приговоренного к казни, когда поезд, уносящий любимую, уподоблялся топору палача.
Лена при нем говорила с братом, но Игорь не прислушивался, он лихорадочно соображал, на какие деньги он сможет зимой, приехать в Ленинград к Лене, потому что ждать до лета он бы не смог.
Поэтому, когда Лена сказала в трубку: «Скажи ему об этом сам, мне неудобно», — и сунула Игорю в руку трубку телефона, он сразу и не сообразил, что говорит с Лениным братом.
— Слушай, старик, — услышал он приятный голос, чем-то отдаленно напоминавший голос Лены, — окажи мне услугу: я тут некстати заболел, а мне нужно было в твой город, друга поздравить с юбилеем. Не сочти за труд, Лена купит от моего имени подарок, а ты отвезешь и вручишь его от моего имени. Договорились?
— Мне не трудно! — сразу согласился Игорь.
Действительно, просьба брата Лены была проста и понятна, а для Лены он готов был сделать значительно больше, чем передать от имени брата дорогой подарок.
Лена повела Игоря по магазинам, но ей нигде ничего не нравилось.
— Мужикам так трудно выбирать подарок! — пожаловалась она.
— Импортный галстук подари, — посоветовал Игорь.
Лена его высмеяла.
— Галстук дарят на день рождения и то не на круглую дату, а здесь торжественный юбилей, — поясняла она детали. — Нужно что-нибудь массивное, торжественное.
— Каслинское литье — самое что ни на есть массивное, — засмеялся Игорь. — Тащить будет тяжеловато, но ради тебя я бы и штангу потащил ему в подарок.
— Штанга — это мысль! — сразу согласилась Лена. — Обдумаем!
Но по ее веселому виду можно было сразу понять, что она шутит.
— Нужен оригинальный подарок! — продолжила она. — Такой, чтобы сразу бросился в глаза и отличался от других.
— Автомобиль «Волга»! — пошутил Игорь. — Отличное от заграничного!
— Так «Волга» у него уже есть, — беспечно отмахнулась Лена, — зачем ему вторая, если он не женат.
— Два полковника шли на день рождения к третьему полковнику, — стал рассказывать Игорь. — Один говорит:
«Давай подарим ему хорошую книгу!» «Зачем? — отвечает второй. — У него уже одна есть: „Устав внутренней службы“».
— Так то книга! — отшутилась Лена. — А у него гараж всего на одну машину. Пойдем-ка мы с тобой на Черемушкинский рынок, там пошукаем что-нибудь этакое, народное.
Игорю было все равно, куда ехать с Леной и зачем, лишь бы быть рядом с нею. Он охотно согласился.
На рынке Лена бродила недолго. Ей сразу бросился в глаза полуметровый медведь, облапивший большую бочку с краткой надписью: «Мед». Искусно вырезанный из темного дуба, он имел такую умильную морду, что хочешь не хочешь, а остановишься хотя бы поглазеть на него.
— Смотри, какая прелесть! — сразу обратил на медведя внимание Игорь.
Лена внимательно осмотрела со всех сторон медведя и одобрила:
— У тебя художественный вкус! Только сколько же весит эта фигура?
Продавец «кавказской национальности» уже давно пожирал Лену глазами.
— Восемь кило! Самое большее! — с готовностью ответил он с жутким акцентом. — Самый лучший дуб. В бочке меда полтора кило! Первоклассный мед. Горный называется. Не мед ешь, здоровье получаешь, э!
Лена внимательно посмотрела на Игоря.
— Берем здоровья? — спросила она.
— Берем! — решил Игорь, которому медведь очень понравился.
— Не тяжело будет тащить? — сочувственно спросила Лена. — Сколько стоит эта животина? — спросила она продавца.
— Для тебя почти бесплатно! — галантно ответил кавказский мужчина.
— А это сколько — «почти бесплатно»? — усмехнулась Лена.
Продавец заломил такую сумму, что Игорь даже присвистнул. Лена и бровью не повела, только вздохнула и пошла дальше.
Игорь не успел сделать за ней и шагу, как продавец бросился вслед за Леной и, схватив за руку, горячо заговорил:
— Бери за полцены! Это — себестоимость, клянусь тебе!
Лена осторожно высвободила руку и вернулась к умилительному деревянному медведю. Лучше подарка за такую дену найти было невозможно. А если еще учесть стоимость самого меда, то покупка выглядела очень выгодной.
Она достала из сумки деньги, отсчитала запрошенную сумму и вручила ее продавцу.
— Тащи, Игорек! — усмехнулась она. — Назвался груздем, полезай в кузов!
Игорь легко подхватил медведя с бочкой меда, и они поспешили покинуть Черемушкинский рынок.
Гулять по Москве уже не имело смысла по двум причинам: во-первых, с таким тяжелым подарком гулять неудобно, во-вторых, до отхода Лениного поезда осталось всего ничего, каких-то два часа.
И эти последние часы давили на Игоря больше десяти деревянных медведей. Он впервые испытывал разлуку и буквально считал оставшиеся с Леной совместные минуты.
На Ленинградском вокзале они нашли закуток, относительно темный и относительно чистый, где, не стесняясь редких пассажиров, прильнули друг к другу в прощальном объятии.
— Я приеду к тебе в Ленинград зимой! — решил Игорь. — Подзаработаю деньжат и махну к тебе на пару недель. Примешь?
— Спрашиваешь! — обиделась Лена. — Даже брат ничего не скажет, хотя он строгий блюститель моей морали. Но не своей.
Они так увлеклись прощанием, что у них чуть было не утащили медведя. Воришка был малосильный и, очевидно, не рассчитал, что добыча будет так тяжела. Он чуть было не выронил деревянного медведя из рук и испуганно вскрикнул, чем сразу обратил на себя внимание прощающихся любовников.
