— И так два часа, — констатировала Катя и сделала потише. — Все будешь слушать?
— Нет, — мотнул головой Краснов. — Я охов и ахов на сегодня наслушался. — Он улыбнулся и подмигнул девушке.
Та немного смутилась, но потом парировала:
— Еще услышишь их в моем исполнении, не сомневайся.
— Это голос Ленца? — переменил тему Сергей.
— Нет. Я этого не знаю. Тоже тухлый политик или деловар. Вон с какой охраной разъезжает.
— Да, — согласился Краснов. — А они, когда подвыпившие, о политике, госсекретах болтают?
— Нет. Ни разу не слышала. Вообще о делах ни слова. Видимо, подозревают, что их могут писать. Они волки битые, матерые, закалены десятилетиями восхождения на политический Олимп и посвящены во все тонкости игры. За девочек их не посадят, только пожурят либо должности лишат, а за разглашение гостайны или коммерческих секретов… Либо тюрьма, либо пуля в лоб. За это у нас быстро грохнут. А за девочек… или мальчиков…
— Есть и такие? — Сергей вопросительно взглянул на шпионку.
— Полно. Некоторая часть политиков и министров, работников аппарата, крупных бизнесменов — голубые, и поднялись они на свои теперешние места только потому, что ими были. У них кланы в бизнесе, в политике, в балете, в кино и на эстраде. Где голубые — там деньги. Среди них бедных нет.
— Какой контингент завсегдатаев этой дырки? — спросил Сергей.
— Разный люд. Но только люди богатые, властные — эти удовольствия дороги и бизнесменам средней руки не по карману. Те с Тверской кормятся.
— Секретность дорого стоит?
— Да, секретность, анонимность и безопасность. Девочки здесь постоянные, проверенные, не из подворотни. Им медосмотр устраивают после каждого клиента, чтобы наши политиканы трипперок не подцепили, а того хуже — СПИД.
— А ты откуда знаешь про медосмотры? — хитро прищурившись, спросил сыщик.
— Из подслушанных разговоров проституток. Они в одном из номеров живут и иногда беседуют на эти темы. — Катя многозначительно взглянула на Краснова. — А ты подумал, что я была одной из них и оттуда сбежала, а теперь хочу эту контору разоблачить?
— Кто тебя знает.
— Нет, я работала по другой специальности, намного более интересной.
— А чего тебе самой не попробовать поступить к ним на работу и напичкать «жучками» дом? Сэкономишь кучу баксов.
— Я не хочу, чтобы обо мне думали, что я проститутка. — Катя встала в позу и гордо вскинула голову.
— Для дела.
— Плевать. Я не хочу.
— Тебе видней. А если подкупить кого-то из тамошних красоток и она в стены вставит «уши»?
— Нет. Их проверяют, тщательно на эту службу подбирают. Я думаю, что они все комитетчицы. А потом, как ты с ними вступишь в контакт, когда их из дома не выпускают?
— Вот это да! — свистнул сыщик. — Как не выпускают?
— А так, только с охраной. А иногда вывозят за город, в дом отдыха, и там они на травке под солнышком резвятся. Потом туда подкатывают клиенты и…
— Терзают своими протухшими членами их молодые тела, — окончил мысль Сергей. — И то после дозы виагры.
— Вы пошляк, сэр, — Катя усмехнулась.
— Ну ладно, каков план действий? — перешел к делу сыщик. — Как будем в бордель проникать?
— Как и решили: ломаем антенну, они вызывают телемастера, мы контролируем этот звонок, встречаем мастера, вырубаем, и ты входишь в дом вместо него. Ставишь технику и уходишь. Из этой квартиры мы пишем картинку и звук, и компромат на Ленца готов. Потом ты получаешь деньги и можешь быть свободен. В прессу я сама его заброшу.
— Как антенну сломать, когда она на крыше находится?
— Надо подождать, пока будет гроза с ветром и громом. И тогда выстрелить в распределитель резиновой пулей из специального ружья. Эта пуля — резиновый цилиндр, и он точно распределитель испортит. Охрана подумает, что это ветер или молния виноваты, и не заподозрит подвоха.
— Долго непогоду ждать придется. Может, неделю, а может, две.
— С одной стороны, нам спешить некуда, а с другой, операцию надо проделать чисто, профессионально, чтобы комар носа не подточил.
— Я в этом с тобой согласен, давай ждать грозу.
— Ее на этой неделе обещали, может, сегодня, а может, и завтра, — обрадовала Катя.
— Синоптики хреновы могут обмануть, как всегда. Погода непредсказуема, — парировал Сергей.
— Поживем — увидим.
Получив «добро» от Максимова на сбор компромата против Ленца, Алексей Фомин остаток рабочего дня провел в архиве. Сбрасывал на свой ноутбук информацию, прямо или косвенно касающуюся предпринимателя. Набрался целый диск, но Алексей его даже читать не стал — скопировал и пошел в кабинет.
— Ну, что у тебя там интересного, следопыт, — усмехнулся полковник, — что наковырял?
— Ничего особенного, — ответил капитан и бережно положил компьютер на стол. — Пусть наш друг анализирует это, сопоставляет, делает выводы. На сегодня я свою задачу выполнил. Все. Поеду домой.
— Ну, давай, давай.
— Вот, Николай Иванович, копия, положите к себе в сейф, вдруг пригодится?
— А, все-таки решил на досуге прочитать, интересно стало?
— Конечно. Может, узнаем что-то новое. Для дела польза будет.
Николай Иванович взял коробочку с диском, открыл личный сейф ключом и сунул диск на верхнюю полку.
— У меня не пропадет, потом взглянем, что там.
— Ну ладно, до завтра. — Алексей попрощался, положил ноутбук в стол, закрыл его на ключ, пожал руку полковнику и вышел из кабинета.
Максимов устал, но все-таки решил остаться и еще немного поработать. Откинулся в кресле, положил ноги на стол и задумался. Старые, с цепями и гирьками, с несколькими мелодиями, настенные часы в его кабинете пробили десять. Николай Иванович уставился взглядом на деревянный, ручной работы резной корпус, на бронзовые, некогда позолоченные, а ныне потертые стрелки и стал следить за мерными движениями секундной непоседы.
Мореный дуб кое-где выцвел, и ладненькие виноградинки с красивыми барельефными листиками посветлели. От частых подтягиваний черные некогда гирьки под часами заблестели, отполировались пальцами полковника и теперь выглядели дешевле и легче, чем были на самом деле. Тихие, размеренные щелчки механизма убаюкивали, и Максимов понемногу начал засыпать. Звуки отдалились, растворились в пространстве, он прикрыл глаза, опустил подбородок на грудь и задремал. Засопел, приоткрыл рот и выпятил вперед нижнюю губу.
Если кто-нибудь увидел бы его в этот момент, то не узнал бы в спящем пожилом мужчине бравого полковника Максимова — грозу маньяков и убийц, аса своего дела.
Подремав с полчаса, Николай Иванович очнулся преображенным. Ясность сознания и бодрость ума вернулись в усталую голову, и он, сев в кресле поудобней, приступил к изучению протоколов допросов.
На улице в этот летний вечер было еще светло, но по голубому безоблачному небу уже покатилась синеватая пелена. Солнце заходило за горизонт. Высокие редкие облачка окрасились кроваво-красным, что предвещало ветреный день и перемену погоды. До наступления сумерек оставалось не более часа. Алексей решил постоять немного на опустевшей, притихшей, очистившейся от выхлопных газов, но еще не остывшей Петровке и полюбоваться небом и закатом.
«Не каждый день видишь такое красивое, чистое, безоблачное, бездонное небо с розовым отсветом закатных лучей, с каким-то фантастически прозрачным воздухом. Жаль, дома мешают взглянуть на заходящее солнце и дальний горизонт», — думал он.
Далеко вверху, под облаками, парил ястреб. Что он делал над городом — выискивал добычу или просто наблюдал за крошечными человеческими фигурками, снующими по узким улочкам? Снизу он казался еле заметной черной точкой, и было не понять, что это за птица, но капитан — бывалый охотник — сразу узнал его. По размаху крыльев, по манере держаться в налетающем потоке ветра, по грациозным движениям и магическим пируэтам.
— Хорошо ему там на свободе, просторно, свежо. Не то что нам тут, в помойке из выхлопных газов, пыли и отравляющем организм смраде производственных испарений. — Алексей насупился. — Впрочем, смог и вонь, наверное, долетают и туда.
Капитан вынул телефон и позвонил Сергею. Тот лежал на диване в спальне Кати и дремал. Хозяйка квартиры любезно разрешила ему остаться на ночь — вдруг будет гроза, да и вдвоем веселей. Любовью они больше не занимались, но некоторое время целовались по инициативе Краснова. Он подкрался к красавице сзади, когда она наклонилась, чтобы вставить шнур в стоящий на полу магнитофон, обхватил за талию, поднял, переложил на диван, перевернул и принялся жадно ласкать ее рот и шею. Пылкая девушка ответила ему, и продолжались поцелуи около получаса, но закончились, не перейдя в совокупление и оргазм. Любовники не желали доводить себя до полного изнеможения и истощения. Предстояла бурная ночь, и, возможно, обстоятельства потребовали бы от них хорошей физической формы.
