Настя задумалась. Ей предстояло выяснить, хочет ли она снова иметь Тофика в своём распоряжении, или нет. И если да, то придумать план по его возвращению.
В дверь позвонили. Настя вздохнула и направилась в прихожую. Это Сергей пришёл с работы, отчего-то он не любит открывать дверь своим ключом, и предпочитает, чтобы Настенька встречала его на пороге. Перед тем, как повернуть ключ, она навесила на лицо улыбку, и, распахнув дверь, прыгнула на крепкого и высокого Сергея, сумевшего устоять на ногах. Настя пока ещё жила с ним и в его квартире, поэтому ей необходимо было проявлять внимание и заботу по отношению к своему новому другу. До тех пор, пока она не сумеет вернуть Тофика.
Мила спела свой последний хит, вернее, то, что она считала хитом, и изящно поклонилась. Под громкие аплодисменты она продолжала стоять на сцене и держать микрофон. Зал понял, что она собирается что-то сказать, и притих.
— Спасибо, что слушали меня, — пошутила Мила, выдержав паузу, чтобы дать народу время посмеяться. — Также спасибо нашим модельерам Даше Пигаль и Валерии Андрейкиной, которые способствовали моему выходу на сцену…
(снова пауза). Я рада, что они выбрали именно эту мою последнюю песню, хотя она и не связана с модельным бизнесом! ( теперь уже хихикнула сама Мила). — Но я хотела бы представить ещё одну песню, которая гораздо больше подходит для сегодняшнего случая. Она называется « Страсть и подиум». И поёт её Анюта Щедрина. Вернее, пела когда — то, во времена моего детства…
Эта пауза была гораздо длиннее предыдущих, чтобы зрители сумели обмозговать услышанное. Мила наслаждалась каждой секундой, видя в глазах Щедриной сначала удивление, потом испуг, а теперь откровенную враждебность и беспокойство.
Мила шепнула несколько слов своим музыкантам на сцене, и те послушно заиграли начало этой красивой песни. Мила когда-то постоянно напевала эту песню, она ей очень нравилась. Так что за исполнение можно было не волноваться. Зрители, вспомнившие этот старый хит, с удовольствием слушали Милу Илиади. Правда, хит был не настолько стар, каким его хотела выставить Мила. К тому же Щедрина старше её всего лет на шесть — семь. И всё-же Илиади не могла отказать себе в удовольствии подразнить соперницу и немного поизмываться над ней.
Заканчивая петь, она не удержалась и взглянула на Щедрину. Та сидела, вцепившись в подлокотники кресла, со всех сторон ощущая насмешливые взгляды, бросаемые на неё модной тусовкой.
Мила поняла, что нажила себе врага. Но это её уже не пугало. В конце концов, она теперь — миссис Резник, невестка могущественного нефтяного магната. А кто такая, вернее, что такое, эта худосочная Щедрина, обманывающая журналистов, что ей ещё нет и тридцати, со своими тонкими ручками — ножками и слегка выпирающим пузиком? Настоящий сорокалетний пупсик! Ха! Мила послала ей воздушный поцелуй и под громовые аплодисменты удалилась со сцены. Сегодня свершился её триумф, она наконец-то отомстила этой гадине. За тот фокус с телохранителем. Хотя Мила и из того случая умудрилась выжать максимум удовольствия, и всё же…
Это стоило отметить.
— Рванём в «Сыр»? — предложила она Кравчуку, ошеломлённому поведением племянницы. — Или в «Орландо»? Я угощаю…
Жанна сидела в «Орландо» и наслаждалась изящной средиземноморской кухней, которую вдруг полюбила. Она заметила, что после обратного превращения из Ирины в Жанну её прежняя сущность, то есть сущность Жанна до того момента, как она стала Ириной, претерпела немалые изменения, и не только в характере, но и во внешности, и во вкусах.
К примеру, прежняя Жанна одевалась дорого, но строго. Только спокойный офисный стиль — тёмные костюмы, светлые блузки, и обычно — брюки. Юбки казались ей неудобными, они сковывали движения. Кроме того, она умудрялась порвать чулки или колготки, если одевала юбку. Никаких украшений, кроме бриллиантового набора, состоящего из серёг и браслета, подаренных отцом. Она, конечно, любила драгоценности, тем более что Малик щедро дарил их ей на любые праздники, но она почти не носила другие комплекты, предпочитая периодически перебирать драгоценности, и складывать их обратно в шкатулку.
Прежняя Жанна практически не красилась, предпочитала естественный цвет волос, и в парикмахерских только подстригала концы волос, чтобы не секлись. У неё были роскошные длинные чёрные волосы. Этот негодяй Мальчик обстриг их, пользуясь её беспамятством, и одно время Жанна носила стрижку. Впрочем, вернувшись в Москву, она сделала наращивание волос, и не слишком беспокоилась из-за своего нового облика, который максимально был приближен к тому, до свершившихся событий. Но девушка вдруг внезапно поняла, что ей хочется быть красивой. Что хочется носить красивые, изящные вещи. Красить ресницы и губы. Пользоваться дорогими духами, а не только пенами и солью для ванн, которые она любила в прежние времена. Ей хотелось бывать в ресторанах не только с целью делового обеда, а просто наслаждаясь вкусной пищей и отдыхом.
И, если раньше она любила куриное мясо, и предпочитала его, то сейчас обратила внимание на рыбную кухню. В соответствии с религией свинину ей было нельзя есть, так что, после того как она почувствовала отвращение к курятине, пришлось волей — неволей переметнуться на рыбу, но она не жалела о своих новых вкусах. Жанна постигала все краски мира, с юной жадностью, и удивлялась, что столько времени не замечала их, обращая внимание только на то, что ей казалось важным. А важным казались лишь дела отца, забота о Семье.
Она сидела напротив Тофика, поглощающего сложное карпаччо из говядины. Подумать только, а ведь раньше она считала его пустышкой, глупым и безвольным парнем, только потому, что он старательно заботился о своей внешности, любил жизнь и пользовался успехом у противоположного пола. Кроме того, её раздражали шуточки Тофика, который играл в КВН в бригаде «Парни из Баку». То есть, не в бригаде, конечно, а в команде…
Теперь всё изменилось. Теперь она смеётся над его шутками, не считает его пустым и никчёмным и пользуется его советами по части модной одежды. Это Тофик подсказал ей магазины, где можно приобрети красивые вещи, это он проинспектировал весь её гардероб и посоветовал оставить только брючный костюм и пару — тройку кофточек. Это он научил её разбираться в меню ресторанов, и общаться с официантами так, чтобы они обслуживали быстро и аккуратно, не обсчитывая при этом.
С Тофиком было приятно и легко, пусть даже он и не годился на роль её помощника в делах Семьи. У Жанны вообще не было помощников в этом деле. После её возвращению в группировку, она обнаружила, что Шахид умудрился испортить все отношения с чиновниками и нужными людьми, вследствие чего наркотический бизнес уже перестал приносить доход, рынки работали вполсилы, потому что их постоянно закрывала то пожарная служба, то санэпидемстанция. Почти все автосервисы также оказались закрыты. В результате многие члены Семьи пристроились работать на других хозяев и другие рынки, некоторые вообще покинули Семью, перейдя в родственные группировки, кое-кто отбывал срок, а остальные уже довольно равнодушно относились к будущему Семьи — которую построил Малик. Они словно чувствовали, что никакого будущего у неё нет. В результате фанатичного стремления Шахида досадить Резнику, забрать у него эту злосчастную каспийскую скважину, каждый из приближённых — ранее к Малику, а теперь к нему, стали перетягивать одеяло на себя. Шахид словно бы не замечал трудностей и убытков, которые с каждым днём нагромождались всё больше, и все силы отдал на борьбу с русским олигархом. Рафаэль, который отвечал за наркотики, отмывание так называемых «грязных» денег и обналичивание «чистых» в подконтрольных банках, почувствовал, что контроль над ним ослаблен, а, значит, можно набивать собственную мошну, не заботясь об общей кассе. Если Шахид, лидер Семьи, о ней не думает, почему же должен заботиться Рафаэль? Примерно так же думали и другие. А теперь, после автомобильной катастрофы, когда Шахид и вовсе был в Швейцарии уже несколько месяцев, в Семье произошёл раскол. Группировка уже не была столь сплочённой и деятельной. Без лидера стало понятно, что эту группу людей необходимо курировать, сами они не справятся. Так что с точки зрения сохранения Семьи Жанна появилась очень вовремя.
Изменившаяся Жанна хотела внести новшества в жизнь всех членов Семьи. После рождения Полины она не собиралась рисковать своим будущим, и мечтала перевести Семью в легальный бизнес. Именно об этом она сейчас и разговаривала с Тофиком, и он утверждал, что это невозможно.
Жанна и сама чувствовала, что это будет невероятно сложно, и, конечно же, у неё получится далеко не всё. Но игра стоила свеч, хотя бы ради дочери.
Именно ради неё она так изменилась. Кто бы мог подумать, что Гусейнова Жанна, став матерью, откажется от своих привычек и осознает, что самое ценное в жизни — это сама жизнь?! И проживать нужно именно свою жизнь, а не чью-либо. Черновиков нет ни у кого, всё пережитые минуты никогда уже не перепишутся набело, поэтому отныне она дорожила каждым мгновением своей новой, насыщенной жизни.
