class="p1">В ресторан Сакумаса не ходил. Опасаясь американской кухни, он привез с собой целую сумку еды. Только пища его предков, считал Сакумаса, может сделать реакцию быстрой, а мускулы крепкими. Три раза в день ему приносили кувшин горячей воды. Сакумаса высыпал в большую чашку концентрат японского супа и заливал его кипятком.
Одетый в кимоно, он сидел на ковре спиной к стене, чтобы одновременно держать в поле зрения дверь и широкое окно. Когда зазвонил телефон, ему пришлось встать.
Неизвестный скороговоркой произнес несколько слов по-японски и повесил трубку.
Сакумаса опять уселся на ковер. Он распечатал целлофановый пакет с кусочками сушеной каракатицы и достал банку пива. Завтра, ровно в восемь часов вечера, он должен стоять на дороге, ведущей из Сан-Хосе в Сан-Франциско. К этому времени все будет готово.
Когда Татэяма проснулся, у кровати дежурила все та же медицинская сестра.
— Как вы себя чувствуете? — с улыбкой спросила она.
— Вполне удовлетворительно.
Сон освежил Татэяма. Головная боль утихла. Он ощущал некоторую слабость, как после тяжелой болезни, но это было естественно.
— Вам нужно умыться и позавтракать, — сказала сестра. — После этого вас примет доктор Надлер. Если результаты осмотра будут хорошими, вас отпустят домой.
— Благодарю, — ответил Татэяма. Он поднялся с койки и, пошатываясь, пошел в ванную комнату. — Это самые приятные слова, которые я слышал за последнее время.
Доктор Надлер просматривал газеты, сидя за письменным столом. В его просторный кабинет, одна стена которого была сплошь уставлена аквариумами, больного ввела сестра. Надлер ознакомился с результатами утренних анализов и остался доволен.
— Ну что же, у медицины больше нет к вам претензий, — сказал он. — Вегетативная нервная система не совсем в порядке, но, даже если я посоветую вам заняться ею, вы вряд ли сделаете это и, в сущности, будете правы. Чем реже обращаешься к врачам, тем здоровее себя чувствуешь.
— Скажите, доктор, — спросил Татэяма, — чем был вызван приступ, из-за которого я потерял сознание? Раньше я никогда не жаловался на сердце.
— Увы, мой дорогой, с годами мы узнаем, что у нас есть сердце, желчный пузырь, двенадцатиперстная кишка и другие внутренние органы, которые вдруг начинают причинять нам неприятности. Болезни появляются без предупреждения, как незваные гости.
Доктор Надлер снял очки и положил их на газету.
— Впрочем, — начал он после паузы, — теперь, когда вы оправились, я должен вам кое-что рассказать. То, что произошло с вами, не было результатом сердечного приступа.
— Не понимаю…
— Отнеситесь к тому, что я сейчас скажу, спокойно, по-мужски.
Татэяма побледнел, сердце его часто забилось. Он опустился на диван. Доктор Надлер внимательно наблюдал за ним.
— Не бойтесь. Ничего страшного не произошло. Дело в том, что вы приняли большую дозу снотворного, почти летальную. Мы с трудом вас откачали. Такие вещи в медицинской практике обычно именуются покушением на самоубийство.
Татэяма был ошеломлен.
— Но я не пользуюсь снотворным, — растерянно произнес он.
— Повторяю, сейчас не о чем беспокоиться, — мягко настаивал Надлер. — Компании «АВС» клиника ничего не сообщила. Все останется между нами. Хочу посоветовать вам только одно: постарайтесь поскорее забыть эту историю. Ваша попытка совершить самоубийство была продиктована не душевным состоянием, а биологическими факторами. Мы провели серию анализов, которые установили, что у вас не хватает серотонина. Это химический элемент, отвечающий за передачу импульсов из головного мозга к нервным клеткам. Неполадки с серотонином, как показали последние исследования, ведут к тяжелым депрессиям и к возникновению си-усидального синдрома. Но вы себя не мучайте. Уже проходят лабораторные испытания лекарственные препараты, стабилизирующие выделение и работу серотонина. Примерно через месяц мы сможем провести вам курс лечения.
— Никогда раньше не слышал ничего подобного, — признался Татэяма.
— Разумеется, не все люди, страдающие нарушениями биохимической системы, покушаются на самоубийство, и не каждый самоубийца страдает нехваткой серотонина. Но в вашем случае…
Доктор Надлер сел на диван рядом с Татэяма.
— Я крайне благодарен вам, доктор, — улыбнулся Татэяма. — Я счастлив, что попал в такие руки…
— Не стоит благодарности, — прервал его Надлер. — Вам необходимо соблюдать несколько несложных правил. Во-первых, не давайте втягивать себя в разговоры о том, что с вами случилось. Во-вторых, не принимайте никаких лекарств без моего разрешения. Я запишу вам свои телефоны — звоните в любое время и из любой точки земного шара. — Последние слова Надлера Татэяма принял за шутку.
После обеда для него вызвали такси. С видимым удовольствием разглядывал он из окна автомобиля знакомые улицы Сан-Хосе и чувствовал, что возвращается к нормальной жизни. Кошмарный сон кончился.
Такси остановилось возле его дома. Почтовый ящик был переполнен. Татэяма достал кучу газет, сунул в карман пришедшие за это время счета. Все крыльцо было уставлено литровыми бутылками с молоком — он, естественно, не мог предупредить своего молочника. Одну из бутылок Татэяма прихватил входя в дом. Когда он захлопнул за собой дверь и включил свет, навстречу ему поднялся Наритака.
— Конечно, «Голос Силиконовой долины» не самая крупная радиостанция в Калифорнии, но и ее более чем скромные масштабы позволяют развернуться умелому человеку, — внушал Деннисон своему помощнику. По части радиотехники тот давал Деннисону сто очков вперед, но как директор не мог с ним конкурировать. Деннисон доверял ему работу на станции лишь в дневные часы, когда число слушателей «Голоса Силиконовой долины» сокращалось до минимума.
— Раньше станция прозябала, — откликнулся его помощник. — Но я никак не могу понять, с какой стати вы променяли Сан-Франциско на наше захолустье?
— В большом городе всегда находится слишком много людей, которые хотят тобой командовать, — засмеялся Деннисон. — С годами это надоедает.
Он посмотрел на часы и пошел в операторскую.
— Ровно шесть, — объявил он. — Можешь отдыхать.
Он уселся в вертящееся кресло, окинув взглядом видавшую виды аппаратуру, проигрыватели под серым войлочным покрывалом, два катушечных магнитофона.
Деннисон прочитал сводку новостей — она была составлена из сообщений информационного агентства «Ассошиэйтед пресс», отредактированных им самим. Затем пустил пятнадцатиминутную музыкальную программу, записанную утром. В Сан-Хосе нашелся чудак меломан, который бесплатно делал эту работу для «Голоса Силиконовой долины». Пальцы Деннисона быстро двигались по пульту управления. Он автоматически подключал кассеты, отвечал на телефонные звонки.
В половине седьмого Деннисон начал читать рекламные объявления. Потом настала очередь программы, подготовленной по совету Декке.
— Много лет назад, на рубеже двадцатого века, президент Теодор Рузвельт назвал Атлантический океан океаном настоящего, а Тихий — океаном будущего. Он оказался прав. Двадцать первый век будет тихоокеанским, — размеренно говорил Деннисон. Дикция у него была безупречная. — Страны Тихоокеанского бассейна будут лидировать почти во всех областях науки и техники. Но на большинстве географических карт, изданных в США, в качестве центра мира
