— Она слишком важная дама. Она замораживает, а не разжигает.
— Нет, правда? — хохотнул полицейский. — А молодая? Красотка Тубека?
Иво слегка покраснел и отвернулся.
— Согрешил.
Затем, пытаясь взглянуть в глаза начальнику уголовной полиции, добавил:
— Она сводит мужчин с ума. Я не мог устоять.
— Значит, ты дважды предал своего друга, — засмеялся толстый полицейский, подталкивая Иво Буриана к двери. — Иди, иди, уже поздно. Жду от тебя новостей.
С улыбкой на толстых губах, сжимавших сигару, он следил за длинной фигурой Буриана, пока тот не скрылся за поворотом.
Заместитель министра торговли США, сопровождаемый супругой, расписывался в Золотой книге. Хотя он прибыл как частное лицо, без сопровождения официальных лиц, хранительница была предупреждена о его визите. Эта приятная полная женщина, полиглот, эрудит, буквально влюбленная в знаменитый замок Карлштейн, за который она отвечала, проводила государственного мужа до свода, ведущего к выходу, потом возвратилась к дюжине ожидавших своей очереди туристов. Эти — немцы, датчане, итальянцы — сидели на пронумерованных скамейках во дворе замка, в котором теперь проходили спектакли и концерты классической музыки. В глубине двора, у самой стены, находилась эстрада, обрамлявшая стрельчатую дверь, ведшую в собственно замок. На одной из скамеек сидели Ирэн и Рихард Тубек; казалось, между ними установился мир. Черты его лица были натянуты, под глазами — круги. Она сидела с хитрой улыбкой, одетая так откровенно, что обращала на себя внимание всех туристов мужского пола. Вдали от них, слева, Дюк в светло-коричневом костюме восхищалась пейзажем, открывавшимся между двумя зубцами стены, на которую она поднялась по железной лестнице. Стоявший рядом с ней Иво Буриан показывал реку Берунку, синевшую среди зелени в сотне метров внизу. Построенный в 1348 году среди лесов, на головокружительной высоте, замок позволял наблюдать за округой на десятки километров. Основанный по приказу Карла IV, короля Богемии и императора Германии, чтобы служить надежным хранилищем драгоценностей короны и реликвий, одержимым собирателем которых тот был, замок благополучно пережил столетия, устремляя в небо свои разной высоты башни и крыши аспидного цвета с трубами огромных средневековых каминов.
Когда прошло первое восхищение, Дюк стала осматривать прямоугольные башни, ища слабые места, мысленно отмечая все.
— Вы купите все буклеты, которые здесь продаются, и почтовые открытки тоже, — сказала она. — Значит, вы уверены, что именно в большой башне будут выставлены сокровища?
— Уверен, — ответил Иво. — Сокровища выставят в часовне Святого Креста, которая находится в большой башне.
— Вы никогда не были в ней?
— Публику туда не пускают уже несколько веков. Только в этом году правительство решило…
— Как тут высоко! — перебила его Дюк. Закинув голову, она рассматривала камни старой башни с прорезанными в стене бойницами. Ее взгляд задержался на деревянной раме последнего этажа. — Высоко и великолепно, — добавила она. — Но проникнуть туда нелегко.
— Да… — признал Иво Буриан. — Не меньше ста метров…
Потом он указал на остальных, шедших за хранительницей.
— Экскурсия начинается. Вы пойдете?
Они догнали группу, когда она входила в ворота по навсегда опущенному подъемному мосту. Затем прошли по мощенной камнем внутренней улице, приведшей их в огромный, почти пустой зал, где стояли макеты и несколько статуй. Оттуда прошли еще через несколько залов, уставленных статуями XIII–XIV веков, с потолками из дорогого дерева, украшенными геральдическими символами, со стенами, на которых висели картины с непотускневшими красками. Наконец, поднявшись по каменным ступеням, нагибаясь, чтобы войти в двери, задевая плечами за стены, они дошли до королевской молельни — маленького помещения в готическом стиле, защищенного двумя железными дверями. Здесь король иногда запирался для молитв на несколько дней, а еду и государственные документы ему просовывали в отверстие, пробитое на уровне пола в стене толщиной более чем в полтора метра.
— Сокровища здесь? — мягко спросила Ирэн, охваченная безумной страстью к драгоценностям в комнате, стены которой были украшены полудрагоценными камнями, вставленными в золотую обмазку.
— Не думаю, — буркнул Рихард, ревность которого проснулась после того, как он заметил, что Ирэн и Иво на лестнице обменялись украдкой улыбками.
Она задала вопрос по-французски, и хранительница, пропускавшая посетителей по двое из-за того, что зал был очень узким, устало объяснила:
— Нет, мадемуазель, сокровищ здесь нет. Во всяком случае, их пока еще нет в замке, но, если вы хотите, я могу показать вам место, где они будут выставлены и где, увы, никто не сможет их увидеть.
Она мило улыбнулась и, как бы желая сгладить последние свои слова, добавила:
— Этот вечер зарезервирован для избранных гостей. Поверьте, мне очень жаль.
— А вы их видели? — поинтересовалась Ирэн. — На самом деле?
Она показала купленную Рихардом открытку, на которой были изображены в цвете корона, скипетр и держава.
— Еще нет, — ответила хранительница. — Но, принимая во внимание нынешний случай, думаю, что увижу.
Она дождалась, пока все выйдут, заперла железную дверь и, освещая путь электрическим фонариком, повела группу на верхний этаж по узкой, извивающейся лестнице, напоминавшей о средних веках. На стенах висели картины на религиозные сюжеты, краски которых поблекли.
— Вот здесь, — сказала она, выбрав из связки огромный ключ.
Стоя на лестнице феодальных времен перед освещенной лучом фонарика дверью, укрепленной железом, женщина открыла ее, и все вошли в прихожую с низким потолком, стены которой были тоже покрыты живописью XIV века, но здесь, куда не проникал воздух, краски сохранились лучше. Затем хранительница открыла еще одну дверь, заскрипевшую при этом, наконец, и третью, находившуюся в полуметре от второй. Туристы, толкая друг друга, вглядывались в рассеченную лучом фонарика темноту.
— О! — произнесли несколько человек.
Ирэн не сказала ничего, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Она забыла об Иво, к которому, пользуясь тем, что Рихард отстал на лестнице, бесстыдно прижималась. Потом и она восхищенно вскрикнула, потому что хранительница включила свет. И тотчас же в осветившейся часовне Святого Креста раздались новые крики восхищения. Потолок в готическом стиле с пятимиллиметровой позолотой представлял звездное небо с солнцем и луной, обрисованными полудрагоценными камнями красного, зеленого, желтого цветов. На стенах, также украшенных позолотой и драгоценными камнями, были развешаны картины XIV века, с изображением святых, выполненные на дереве. Единственная в мире галерея из двадцати девяти готических картин. После первого момента восхищения туристы вошли туда, где молился со своим двором Карл IV.
— Каждая картина стоит около трех тысяч долларов, — объяснила хранительница. — Как вы видите по белым прямоугольникам, четыре картины отсутствуют. Они находятся на выставке в Монреале.
Дюк слушала рассказ с интересом, Ирэн и Рихард Тубек подошли к решетке, преграждавшей путь в часовню, — препятствие скорее декоративное, так как решетка не доходила до потолка. Хранительница открыла ее без ключа, и взорам туристов предстал стоявший в глубине часовни алтарь, к которому вели три мраморные ступеньки. По бокам золотого распятья стояли шесть канделябров, тоже золоченых, по три с каждой стороны на плите из коричневого мрамора. Здесь в былые времена служили пражские кардиналы. Дальше была пробита глубокая ниша — три метра в ширину, два в длину, закрытая двустворчатой дверью, за которой были видны два ларца, более высокие, чем широкие, чем-то похожие на гробы, на каждом был перламутровый крестик.
— Там находятся кусочки настоящего креста, — сообщила хранительница.
Иво непроизвольно перекрестился, не заметив, что Дюк увидела его движение.
— А сокровища? — Ирэн теряла терпение. Она не понимала, почему эти реликвии находились в таком месте, в этой стране, где стремились уничтожить религию и отказывали людям в праве верить в Бога, в праве, в котором иные нуждаются больше, чем в хлебе.
— Они будут выставлены здесь, — улыбнулась хранительница. — На несколько дней займут место реликвий.
Дюк нагнулась к Рихарду.
— Дайте ей незаметно двадцать долларов.
Женщина взяла доллары, посмотрела и выпрямилась.
Такая сумма… Она улыбнулась Рихарду в знак благодарности.
— Хотите узнать другие детали? — предложила она вскоре.
Тубек взглядом спросил Дюк.
— Да, — сказала она. — Вы не знаете, задолго ли до показа будут привезены сюда сокровища?
— Говорят, что за два дня, — ответила женщина, — но вы знаете, нам ничего точно не известно! Во всяком случае, все будет готово самое позднее накануне. Уже завтра придут обойщики, чтобы натянуть черный бархат, который служит фоном для сокровищ.
