— Зачем вы нам это рассказываете? — вдруг зло спросил Мошерский. — Кончайте ваши игры. Здесь не цирк. Мы ищем убийцу, который сбросил несчастную женщину вниз. А вы пытаетесь увлечь нас своими трюками.
— Не горячитесь, молодой человек, я постараюсь побеседовать с каждым. Просто я хотел обратить внимание присутствующих на то, что никто не может быть вне подозрений. И все девять присутствующих являются подозреваемыми в этом страшном деянии. Убийца ошибся, он не ожидал, что несчастная жертва перед тем, как упасть, успеет зацепиться за перила или за камень, теперь мы этого не узнаем. Сумеет подтянуться, произнести последнюю фразу и полететь вниз, на камни. Но фразы, которую успела произнести Эльза Ференсас, достаточно, чтобы не верить в трагическую случайность и постараться найти истинного убийцу.
— Не нужно больше ничего говорить, — сказал вдруг Ференсас, — мой кабинет будет в вашем распоряжении. Мы все будем ждать в гостиной. Ни один из нас не уйдет отсюда, пока вы не закончите своего расследования. Сколько времени вам для этого нужно?
— Не знаю. Но несколько часов мне понадобится, чтобы побеседовать с каждым из вас.
— Начинайте, — прохрипел Ференсас. — И если вы сможете вычислить убийцу, значит, так захотел Бог. Начинайте. Я дам вам ключи от кабинета.
В кабинете хозяина дома он чувствовал себя не совсем уютно. Ему не приходилось сидеть в таких высоких кожаных креслах, способных вращаться в разные стороны. В его время в кабинетах были жесткие стулья, к которым привыкло не одно поколение чиновников всех стран. В спинку этого кресла был даже вмонтирован массажер, который очень приятно вибрировал, обихаживая уставший позвоночник. И Абуладзе просидел в кресле не больше пяти минут, решив устроиться на более скромном диване.
Обстановка кабинета хозяина соответствовала всему стилю загородного дома Арнольда Ференсаса. Кроме массивного стола из красного дерева и вращавшегося кресла, в комнате стоял глубокий кожаный диван с двумя креслами и затейливо вырезанным небольшим дубовым столом. На стенах висело оружие — винтовки, арбалеты, стрелы, копья, словом, весь возможный набор охотничьей экипировки. В углу стояло чучело медведя. На одной стене висели головы животных, очевидно, убитых самим хозяином.
Абуладзе решил, что первым начнет разговор именно с него, с хозяина. Во-первых, он видел, как трудно было Арнольду, как сильно он переживал случившееся. Приглашая его на беседу, он в какой-то мере преследовал и чисто психологическую цель, стараясь смягчить возможную боль мужа. Вместе с тем, он четко представлял себе, что в числе подозреваемых Арнольд Ференсас мог законно стоять на первом месте.
Ференсас вошел в свой кабинет, на минуту замер и, не проходя к столу, приблизился к кожаному креслу, одному из двух, стоявших у дивана, и опустился в него. Рядом, напротив, устроился Тенгиз Абуладзе.
— Задавайте свои вопросы, — прохрипел Ференсас, доставая сигареты.
— Вы способны сейчас отвечать на мои вопросы? — осторожно осведомился Абуладзе.
— Задавайте вопросы, полковник, — повторил с яростью Ференсас, — я способен отвечать не только на ваши вопросы, но и на вопросы еще тысячи следователей, лишь бы это помогло установить истину.
— В таком случае приступим. Скажите, вы ничего не замечали подозрительного сегодня вечером?
— Конечно, ничего. Если бы я мог предположить, что кто-то из моих гостей способен на такую подлость, я бы сам выбросил этого негодяя с веранды.
— Почему негодяя? Может, убийцей была женщина?
— Женщина? — собравшийся прикурить Ференсас замер. Потом все же прикурил и покачал головой. — Нет, Рита не способна на такое. Она слишком эмоциональна, но не столь расчетлива.
— А другие две женщины? Карина или Ольга?
— Карина моя родственница. Зачем ей убивать Эльзу? Она не такая близкая родственница, чтобы рассчитывать на мое наследство. А насчет этой секретарши я вообще ничего не думаю. Она, по-моему, амеба, бесполое существо, которое смотрит в рот Артему. Я думаю, убийцей мог быть его начальник охраны. Но зачем это ему нужно?
— Пока не будем ничего предполагать. Скажите, у вас были с ней хорошие отношения?
— Конечно, — сразу вспыхнул Ференсас, — прекрасные отношения. Мы жили очень дружно. Кому нужно было ее убивать, даже не представляю. Наверное, вы все же ошиблись, и убийцей был кто-то из посторонних. А, может, Эльза просто хотела крикнуть, что ее толкнул ветер.
— Вряд ли ветер мог столкнуть с веранды такую сильную женщину, как ваша жена. И потом, ветер на веранде дует не столь мощно, чтобы свалить с нее человека. Меня интересует другое: как она могла успеть зацепиться? Она была спортсменкой?
— Нет. Не была. Но хорошо играла в теннис. Вокруг веранды есть несколько очень узких площадок, она могла зацепиться за камни и подтянуться на руках.
— Утром мы осмотрим место происшествия, — кивнул Абуладзе. — А она могла сама решиться на такой поступок? Простите, что я спрашиваю, но мне нужно знать все достаточно полно.
— Нет, конечно. Никогда. Мы были дружной парой. Очень дружной, — как-то поспешно и нервно сказал Ференсас.
— Вы часто ездили вместе?
— Почти всегда. Она не работала и всегда сопровождала меня в моих командировках и поездках. Чем возить с собой секретаря, лучше ездить с женой.
— Вы имеете в виду Батуева?
— И его тоже. Я привык ездить с женой.
— Как вы считаете, у вашей жены были враги?
— Какие враги? — удивился Ференсас. — Конечно нет. Никаких врагов у нее быть не могло. Я думаю, вы все-таки ошиблись.
— Где вы были в момент, когда услышали крик Риты Батуевой? Вспомните подробнее.
— Сначала мы прошли на кухню. Потом решили подняться к нам в комнату. Хотя нет, мы прошли в мой кабинет, и я здесь ждал Артема, который что-то забыл в своей комнате.
— Он вышел из кабинета?
— Да. Он забыл сигареты. Он курит «Картье». Артем сказал, что быстро вернется, и вышел из кабинета. Я как раз сидел в своем кресле, когда раздался крик, и я сразу выбежал в коридор, успев захлопнуть дверь. Это у меня привычка. В кабинете много оружия, и я всегда закрываю за собой дверь.
— Вы вбежали в гостиную один?
— Практически да. За мной вбежал, кажется, Годлин, я точно не помню. На веранде лежала Рита. Там суетились люди. Кто-то крикнул, что упала Эльза, и я побежал за фонарем. Он у меня в кабинете. Достал два фонаря и снова закрыл дверь. Выбежал на улицу. Там уже стояли Мошерский и Годлин, двое наших охранников. Мы все поспешили вниз. Я спускался быстрее остальных, первым. Вы были правы. Я действительно спускаюсь вниз гораздо лучше, чем все остальные.
— Она подавала какие-нибудь признаки жизни? Простите, что я спрашиваю.
Он раздавил сигарету в массивной пепельнице. Потом горько сказал:
— Конечно нет. Она погибла мгновенно, упав с такой высоты. Я это сразу понял, но думал… — он махнул рукой.
— Извините, у меня нет к вам больше вопросов, — сказал Абуладзе. — Если можно, скажите, пусть придет ваша племянница Карина.
— Да, конечно. — Арнольд поднялся и пошел к дверям. Потом обернулся. — Найдите этого подонка, — попросил Ференсас, — можете взять любой гонорар. Только найдите убийцу. — И, не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета.
Следующей в кабинет вошла Карина. Она не успела переодеться и была в том же легком платье, в каком сидела после ужина с Дуарте. Заканчивающаяся гораздо выше колен юбка, очевидно, действовала на мистера Дуарте магически. Карина улыбнулась, прошла к креслу, села, ожидая вопросов.
— У меня к вам только несколько вопросов, — сказал Абуладзе. — Я видел вас в библиотеке с мистером Элеазаром Дуарте, перед тем как идти спать. Вы все время сидели вместе с ним?
— Честно говоря, да. Но эта была инициатива самого мистера Дуарте.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Абуладзе, глядя на ее крупные коленки, — он наверняка не хотел вас отпускать.
— Да, не хотел, — кивнула молодая женщина, — мы сидели на диване, когда услышали крик, и побежали в гостиную.
— Вы были первыми, кто вбежал в гостиную?
— Нет, первой была Оля. Она вбежала перед нами.
— А может, она не вбежала? Может, она уже была в гостиной?
— Не знаю, — задумалась Карина, — мы выбежали из библиотеки. Перед дверью в гостиную уже никого не было. Да, мы видели Олю в самой гостиной, когда она спешила к веранде.
— Кто вбежал потом?
— Батуев и Мошерский. За ними Арнольд, Годлин. А потом прибежали вы.
— Вы хорошо знали супругу вашего родственника?
— Даже слишком. Очень хорошо.
— У вас с ней были хорошие отношения?
— Вы же ее видели, разве у нее могли быть с кем-нибудь хорошие отношения? Она была истеричной, нервной женщиной. Очень своеобразный темперамент. Арнольду было с ней трудно. Но мы все старались делать вид, что ничего не происходит. Да и потом само прошлое Эльзы…
