— Да, вышла промашка. Вины не отрицаю. Но давай разберемся, где мы с тобой допустили ошибку.
Признание вины сделало свое дело. По крайней мере Масть готова была слушать.
— И ты, Масть, и я заблуждались, считая Луня лишь посредником в сбыте «темной» статуэтки. А оказалось, что он как знаток антиквариата сам участвовал в краже. Этого мы просчитать не могли. Тем более что Лунь беззастенчиво врал тебе, утверждая, будто в квартире антиквара никогда не был.
Взглянув на покрывшееся пятнами лицо агентессы, Кондратов обнял, что попал в цель: «Это Масть вряд ли стерпит: любимый человек самым бессовестным образом обманул ее». И, закрепляя успех, Кондратов продолжил:
— Вот и получается, что, обманывая тебя, Лунь сам вырыл себе могилу. Знай мы, как обстоит дело, придумали бы что-нибудь, может быть, отмазали его. А теперь давай подумаем, как ему помочь. У меня есть друзья в Министерстве юстиции, и я попрошу отправить его в зону недалеко от Москвы. А для тебя добьюсь разрешения на свидание.
Потом он открыл шампанское, разлил по бокалам и предложил:
— Давай выпьем, чтобы Луню там было не тяжко.
Масть выпила и отвернулась, чтобы Кондратов не заметил слез. Но тут же, внезапно всем телом прильнула к Кондратову, уткнувшись лицом ему в грудь. Затем подняла заплаканные глаза:
Я же знаю, Кондратов, ты давно глаз на меня положил. А мне так плохо сегодня, тактоскливо. Отвергнуть масть означало потерять ценного агента. Ктому же Кондратова давно влекло к этой интересной женщине. «Наплевать на инструкции, если они мешают делу. Что будет, то будет!» Масть поспешила его успокоить:
— Ты не думай, я чистая, всегда предохраняюсь и регулярно проверяюсь. Так что ни СПИДа, ни другой заразы от меня не подцепишь.
И Кондратов, отбросив сомнения, стал медленно раздевать женщину. Он понимал, что ей нужны нежность и сочувствие. И женщина, оценив деликатность этого грубоватого с виду сыщика, испытывала сейчас безграничную благодарность…
Вернувшись после встречи с Мастью к себе в управление, Кондратов достал из сейфа изъятую у Луня статуэтку. Перед тем как отнести её следователю для приобщения к официальным обвинительным материалам, ещё раз внимательно посмотрел на фарфоровое изваяние: «У этой парочки не разберешь, кто за кем бежит. Судя по выражению лица дамы, именно она считает себя победительницей в этой гонке».
На какое-то мгновение перед ним всплыло лицо Масти. И Кондратов раздраженно поспешил отогнать непрошеное видение: сейчас он уже не был уверен, что при встрече с опытной агентессой успех способствовал именно ему.
Кабак был опытным вором-карманником. Начинал «щипать» ещё подростком в середине шестидесятых. И за тридцать лет воровства лишь два раза попадал в зону, отсидев в обшей сложности семь лет. Удачливость свою он объяснял ловкостью пальцев и тем, что на ловлю чужих кошельков всегда ходил трезвым и в одиночку, предпочитая ни с кем из блатарей не связываться.
Но когда ему стукнуло пятьдесят, он несколько подрастерял уверенность в себе и стал работать с напарницами. Брал с собой молоденьких девушек привлекательной наружности, ранее не судимых. Девице делать особо было нечего: стоять себе, прикрывая действия Кабака телом и большой сумкой от глаз окружающих, да незаметно положить украденный им кошелек в свою сумочку.
Расчет Кабака был прост: если он сработает плохо и жертва поднимет шум, то украденных денег у него уже нет. А молодую и модно одетую девушку никто не заподозрит в соучастии в карманной краже. В последнее время у него в партнершах была Ленка, довольно пронырливая бабенка, к тому же жадная до безобразия. Ее интересовали исключительно деньги, а не любовные утехи с пожилым вором. Она и отдавалась ему изредка, лишь в те дни, когда Кабак имел наиболее крупную добычу. Давно уже разочарованный в женщинах, Кабак на неё не обижался.
Они работали вместе почти год, когда к ним прибился Генка по кличке Мох. Случайно заметив в автобусе неумело шарящего по карманам начинающего вора, Кабак разозлился: «Только лохов разгонит: щупает карманы словно бабу на сеновале. А теперь к старухе-пенсионерке в сумку полез. Вот кусочник!». Кабак с досадой ударил ногой по днищу сумки и женщина испуганно прижала её к себе. Парень сразу отошел в сторону и сошел на первой остановке. Вслед за ним выскочили Кабак с Ленкой. Подойдя вплотную к парню, Кабак хрипло поинтересовался:
— У «хозяина» бывал, сынок?
— У какого ещё хозяина, я сам по себе!
— Да ладно, не обижайся. Ты мне мужика вспугнул, а я тебе с бабой все обломил. Так что мы квиты. Хочешь возьму в долю? За пару месяцев научу основам мастерства, а там плыви, куда хочешь.
Генка понял, что перед ним настоящие «щипачи», а не он — любитель, пошедший на воровство из-за многомесячной невыплаты зарплаты. После некоторых колебаний Генка согласился. А Кабак взял в дело ещё одного человека из-за обиды на жадную и глупую Ленку, равнодушно реагирующую на его феноменальную воровскую ловкость. Артистичной натуре Кабака всегда был нужен восхищенный зритель.
И он не ошибся. Генка рьяно взялся за воровскую учебу, постоянно катая между пальцами деревянный шарик, разрабатывая гибкость суставов. Его по-детски наивный восторг от несложных манипуляций Кабака с появлением и исчезновением сигарет, карт, монет тешил самолюбие старого «щипача». А Ленку раздражали уроки воровского мастерства. Она боялась, что с появлением нового напарника станет ненужной и Кабак выгонит её из дела. И Ленка решила вбить клин в отношениях между мужиками, соблазнив Генку.
Такой случай вскоре представился. Обычно Кабак пил мало, опасаясь, что на следующий день будут дрожать пальцы. Но в тот день они сорвали крупный куш и решили отметить удачу. Вскоре Ленке стало скучно слушать хвастливую болтовню мужчин и она включила магнитофон. Сначала прошлась в томном танго с Кабаком, а потом завертелась перед Генкой, нарочито выставляя напоказ свои женские прелести. Именно в этот момент у подвыпившего Генки впервые мелькнула мысль: а что если переспать с этой худенькой смуглянкой, совсем не похожей на его толстенькую белесую жену? Распаленный спиртным и дразнящей близостью стройного и гибкого тела, он мысленно раздевал и ласкал свою партнершу.
Кабак, внимательно следя за любовной игрой мужчины и женщины, испытывал противоречивые чувства. Тут была и невольная ревность, хотя к этой подлой бабенке он не питал нежных чувств. С другой стороны, ему было любопытно, как далеко они зайдут, наплевав на его присутствие и авторитет. Демонстративно налил себе полстакана водки и, провозгласив тост за дружбу и любовь, выпил один. И тут же притворился, что опьянел и, откинувшись на спинку дивана, задремал. Ленка решила, что Кабак в отключке и настал удобный момент для исполнения задуманного. Она кивком позвала Генку в соседнюю комнату. И тот, бросив настороженный взгляд на храпевшего наставника, в нетерпении последовал за ней.
Через пару минут Кабак поднялся с дивана, бесшумно подошел к двери и заглянул в соседнюю комнату. Посмотрев на сплетенные, неистово дергающиеся тела, Кабак вернулся к столу, налил ещё граммов сто, выпил и с тоской подумал: «С этим парнем надо завязывать. Баба есть баба. Что с неё взять? А когда мужик подводит товарища, это подло. Предал в малом, предаст и в крупном деле. Надо с ним расстаться. Сразу рвать не буду, а то подумает, что из-за ревности. Поработаем вместе ещё недельки две и разбежимся». Кабак не знал, что этого срока у него нет.
…Младший оперуполномоченный Бородин работал в группе по борьбе с карманными кражами чуть более двух лет. Но считал себя уже опытным сотрудником. В тот день их группа разделилась. Приближался конец отчетного периода, и надо было срочно выполнять план: задержать как минимум ещё двух карманных воров. Часть оперативных сотрудников поехала в ГУМ, а они с Королевым решили поездить в автобусе 89-го маршрута.
Было позднее утро, и поток пассажиров уже начал редеть. И тут Бородин заметил двух «щипачей»: молодого парня и мужика лет под пятьдесят с глубокими морщинами на лице. Тот, что постарше, держался за поручень обеими руками и делал вид, что занят созерцанием мелькающих мимо домов. Но глаза его исподтишка так и рыскали вокруг. Его молодой напарник быстрым движением сдвинул замок молнии на сумочке, перекинутой через плечо молодой женщины.
Бородин знал, что сейчас молодой «щипач» вытащит кошелек, передаст его старому вору, и тот поспешит к выходу, чтобы выскочить на первой же остановке. И хотя кражу совершит молодой, брать с поличным надо старого вора, у которого и окажется кошелек. Вообще-то по закону надо задерживать обоих, но сыщики прекрасно понимали, что одновременно им двух карманников не взять. И чтобы доказать вину хотя бы одного, надо зажать его руку с краденым кошельком и вести до ближайшего отделения милиции, а там в присутствии понятых оформить изъятие.
