Соня очнулась, когда широкие поля, сопровождающие дорогу до этого, сменил густой лес. Она сбавила скорость, свернула на первый же съезд с шоссе и направилась в глубь соснового леса.
Соне стало не хватать воздуха. Она открыла все окна и продолжила езду по неровной лесной дороге. Каждая колдобина отдавалась в голове девушки болью. Звуки едущих по трассе машин начали затихать. Соня, обычно так любившая лес, вдруг почувствовала, что ее тошнит. Воздух был насыщен тяжелыми запахами влажной земли, пожухлых листьев и грибов. Ей казалось, что этот удушливый запах тянется за ней из самой спальни загородного дома Брызоева. Ей захотелось как можно скорее убежать от всего этого.
Заметив широкий просвет между деревьями, Соня свернула. Машина остановилась. Протерев руль и дверные ручки водкой, она поспешила выбраться из тесного салона иномарки. Соня понимала, что очень скоро машину будут искать, и поиск займет не более пятнадцати минут. В машине наверняка установлена противоугонная спутниковая система слежения.
Соня пробиралась через лес в сторону основной дороги. К лицу она прижимала концы шелкового шарфа, сделав из них своеобразный фильтр – вдыхать окружающие ее запахи, напоминающие ей трупный запах, не было больше сил. Каблуки то и дело застревали в рыхлой земле, волосы опутывала невидимая паутина. Соня поймала себя на мысли, что она даже по-своему завидует Руслану.
«Он больше ничего не боится. Самое худшее с ним уже случилось. А у меня, похоже, только начинается».
Девушка прислонилась к большому дереву. Она тяжело дышала, мысли скакали в голове в хаотичном беспорядке, она начала терять хрупкую ниточку, связывающую ее с реальностью. Ноги больше не держали. Соня сползла по стволу на землю, запрокинула голову. Верхушки деревьев качались от ветра, а Соне казалось, что они плыли по небу. Вдруг она громко всхлипнула, и слезы градом покатились из глаз. Она спрятала лицо между коленями и обхватила руками голову.
Соня рыдала. Из ее груди вырывался громкий, протяжный, почти звериный рев.
Ей опять казалось, что все происходило не с ней. Это плакала не она. Она ведь не плачет. Никогда. Еще в интернате Соня усвоила, что ей нельзя проявлять слабость. Она – сильная. Она – уверена в себе. Именно эти качества позволили ей стать лидером в детдоме. Этот статус закрепился за ней и по жизни – смелая, надежная, профессиональная журналистка София Воробьева никогда не плакала. Она никогда не падала в обморок. Она могла встретить любую, даже самую абсурдную жизненную ситуацию спокойно. Отчасти из-за этого ее уважали менты. Они считали ее за «свою». И Соне это было выгодно. Ведь у чужих они денег не берут.
Теперь же Соня была слабой. И это ее пугало. Она всегда помнила, до чего эмоциональная слабость довела ее мать. Мгновенный экскурс в детство заставил Соню прекратить истерику. Она встала, преодолела остаток пути до шоссе и поймала машину.
Теперь она стремилась попасть в Москву.
Лифт дома на набережной уносил истерзанную мучениями сегодняшнего утра Соню к семнадцатому этажу. Обувь была замызгана, плащ испачкан, руки в земле. В ушах звенело.
Это сон! Только сон! Хотелось скорее проснуться в теплой уютной постели, распахнуть шторы и позволить ярким лучам солнца стереть кошмарные впечатления от увиденного сна.
Соня перевела взгляд на зеркало, закрепленное на стене кабины лифта, и не узнала себя.
Изможденное лицо, синяки под глазами, лохматые рыжие волосы. Тушь размазалась, делая ее отражение маской на Хэллоуин. Соня стащила с головы парик, и голове сразу стало невероятно легко.
Еще Соне очень хотелось снять грязные туфли, которые оставляли за собой земляной след. Не совсем отдавая себе отчет в своих действиях, а лишь подчиняясь инстинкту, Соня сбросила обувь и завернула в парик. Из лифта она вышла босиком. Гладкий мраморный пол приятно холодил.
Соня запустила руку в карман плаща в поиске ключей от квартиры и нашла карту-ключ от машины Руслана. В голове тут же проснулись недовольные голоса.
«Как я могла? Как я могла не выбросить карточку?»
«Успокойся. Без паники. Ты все правильно сделала. С карточки очень сложно стереть отпечатки пальцев».
В тишине квартиры казалось, что голоса звучат не в голове, что это кто-то ругается в соседней комнате.
«Какого черта ты сунула туфли в парик?»
«Так надо. Я все правильно делаю. Ты сама мне говоришь, что я все правильно делаю».
«Их надо сжечь. Парик, туфли и карточку надо срочно сжечь».
«Где?»
Соня подошла к балкону, открыла стеклянную дверь.
«На балконе».
Соня бросила туфли с париком на пол балкона, закрыла уши руками и пошла в ванну. Она шагнула под душ, не раздеваясь, в плаще и брюках.
Ей было холодно. Как обезумевшая Соня стала кутаться в полы плаща, прятать руки в рукава.
Очнулась она от громкого звонка мобильного телефона. Соня никак не могла понять, откуда идет звук. Она выключила воду и с недоумением посмотрела на свой мокрый плащ. Телефон звонил у нее в кармане.
– Але?
– Софа, здорово!
Соня услышала свое имя и очнулась. Она не понимала того, что происходило вокруг. Как она оказалась в душе одетая да еще и в плаще? Почему намокший телефон работал? Кто ей звонил?
– Кто это?
– Это Тульцев. Я че, тебя разбудил?
Соня прокашлялась и постаралась говорить спокойно.
– Нет, Ром, нормально. Говори.
– Лови новость года! Руслан Брызоев убит у себя в доме. Записывай адрес.
Соня закрыла глаза и перед ее мысленным взором встала картинка брызоевской спальни с задушенным Русланом. Она схватилась за край раковины, чтобы удержать равновесие. Во рту пересохло. Соня подставила ладошку под струю воды и жадно прильнула к ней губами.
– Да, пишу.
Соня села в ванну и уставилась на белую плитку кафеля перед собой. В трубке голос Тульцева диктовал знакомый ей адрес.
– Спасибо, Ром. Еду.
Не появиться там она не могла. Если бы она не поехала, то автоматически навела бы на себя подозрение. И ехать Соня не могла. Она с таким трудом проделала эту дорогу, что теперь не представляла, как она окажется там вновь.
Тяжело соображая, Соня стащила с себя мокрую одежду и оставила ее валяться на полу в ванной. Завернувшись в большой махровый халат, она прошла на балкон, где лежали истерзанный парик и грязные туфли. Соня убрала туфли, чтобы позже кинуть их в раковину. Нашла зажигалку и щелкнула кремнем.
Безжизненные волосы парика корчились в языках пламени. Неприятно запахло паленым.
Андрей проснулся от едкого запаха гари. Он раскрыл глаза и вскочил с постели почти одновременно, по-армейски. Первая мысль была о том, что он заснул, не затушив сигарету. Он обустраивался до поздней ночи, потом заполнял отчеты до раннего утра и в итоге заснул за столом. Он не помнил, как перебрался в кровать.
Андрей прибежал на кухню – там был полный порядок, если не считать гору грязной посуды на столе и в раковине. Ничего не горело.
Соболев вернулся в спальню и спокойно все осмотрел. Дым шел с улицы. Андрей распахнул окно и попытался вглядеться в матовое стекло балкона Сони. Увидеть, что происходило у соседки, Соболев не смог, но он был убежден в том, что пожар случился у Воробьевой.
Андрей начал быстро одеваться. Через пять минут он нажал кнопку звонка у двери в квартиру Сони.
Соня открыла не сразу. Андрею показалось, что она тихо подошла к глазку и долго рассматривала его. Спустя минуту, дверь распахнулась. Соня была одета в рубашку и джинсы. Мокрые волосы были забраны наверх заколкой. На ее плече висела сумка, в руке она держала солнечные очки и плащ. Уставшее выражение лица делало ее старше. Перед ним стояла чем-то очень сильно расстроенная женщина. От прежней беспечной соседки не осталось и следа.
Соня смотрела на соседа с недоумением. Но ничего не спрашивала. Она ждала, что он объяснит причину своего прихода. Андрей почувствовал себя неловко. Надо было что-то говорить.
– Здравствуйте. Простите, я услышал запах гари и хотел убедиться, что вы в порядке.
Соня вышла из квартиры и закрывала ключом дверь.
– Да. Все в порядке. Не стоило беспокоиться. Пожара нет.
Соня двинулась к лифту, не удостоив Андрея словами прощания. К его лицу прилила кровь. Он не мог понять, что именно он чувствовал в этот момент. То ли ему стало неприятно от холодного обращения соседки, то ли он чувствовал неловкость от непрошеного вторжения и беспокойства человека, у которого явно что-то стряслось. В любом случае Соню было жалко.
Андрей отправился на работу сразу же, не приняв душ и не позавтракав. Он надеялся поскорей узнать, что произошло с объектом его наблюдения.
В комнате оперативных работников номер 56 стоял бодрящий запах кофе. Наталья сидела на своем месте, вокруг нее на столе была разложена косметика – как раз сейчас она красила глаза. Соболев застал ее врасплох, но она не растерялась, отхлебнула кофе и мило ему улыбнулась.
