эти компьютеры специальным программным обеспечением. Таким образом, Фитцсиммонсу достались оба заказа: и на машины и на программы, которые стоили значительно дороже самих машин.
Контракт с Пентагоном — хорошее начало! Старожилам Силиконовой долины пришлось примириться с существованием бойкого молодого человека, каким был Фитцсиммонс, — ему недавно исполнилось всего тридцать два года. Каждое утро он пробегал несколько миль и не знал, что такое усталость. Молодость и хорошая физическая подготовка сыграли важную роль в успехе его предприятия.
Новые отрасли американской промышленности особенно быстро развивались в Силиконовой долине. Больше всего шансов на успех было у компаний, чье название начиналось с морфемы «био» и заканчивалось морфемой «троника». Однако основная часть потенциальных инвесторов находилась в Нью-Йорке: банковский капитал по-прежнему концентрировался на Восточном побережье.
Люди, которые могли бы вложить деньги в электронные предприятия, прилетали в Силиконовую долину на день-другой. Фитцсиммонс никогда не вел никаких переговоров у себя в конторе. Он понимал, что масштабы его предприятия пока не могут произвести впечатления на этих могущественных людей. Фитцсиммонс покупал билет на тот же рейс, которым его потенциальный партнер возвращался в Нью-Йорк, и вел беседу во время полета. Устав от долгих и утомительных переговоров, представитель банковской корпорации сопротивлялся все слабее и в конце концов уступал.
За два года, прошедших с тех пор, как «Калифорния семикондактор» была создана, Фитцсиммонс стал одним из истинных хозяев Силиконовой долины. Для владельца процветающей фирмы он был неприлично молод. Поэтому некоторые недальновидные люди не принимали его всерьез.
Но честолюбие Фитцсиммонса не было удовлетворено. Большие деньги, по-настоящему большие деньги, на которые покупаются огромные поместья и океанские яхты, калифорнийские винные погреба и целые спортивные команды, — до них было еще далеко. Свои амбициозные планы Фитцсиммонс не открывал даже жене, хотя и был уверен, что они вполне осуществимы. Его уверенность имела под собой весьма твердую почву. Фитцсиммонс часто летал в Вашингтон. К кому и зачем — об этом в Силиконовой долине ничего не знали. Считалось, что у него более чем надежные связи в Белом доме.
…В одиннадцать часов утра в приемной президента компании «Калифорния семикондактор» появился Эмсли. Была суббота — Фитцсиммонс работал шесть дней в неделю. На заседании совета директоров он однажды заявил: «Кое-кто жалуется на меня и говорит, что в нашей компании приходится вкалывать как на каторге. Я хочу напомнить вам случай с Адамом Осборном. Еще три недели назад он возглавлял перспективную компьютерную фирму — ее называли второй “АВС”. Три дня назад он объявил себя банкротом».
Эмсли заглянул в кабинет Фитцсиммонса. Уже через несколько минут оба они куда-то уехали.
Кабинет президента «Калифорния семикондактор» регулярно проверяли и каждый раз убеждались, что подслушивающих устройств в нем нет. Но Эмсли все равно считал кабинет ненадежным местом для конфиденциальной беседы. Тем более что Фитцсиммонсу предстояло услышать нечто очень важное.
Татэяма вернулся в гостиницу крайне расстроенный. За несколько дней, прошедших после ареста Наритака, отчуждение между бежавшим из США инженером и другими сотрудниками «Ямато дэнки» усилилось. Даже те немногие люди, с которыми он раньше мог перекинуться несколькими словами в обеденный перерыв, теперь старались держаться от него подальше. Больше чем когда бы то ни было Татэяма считали американцем. Вспыхнувшая в «Ямато дэнки» ненависть к Соединенным Штатам распространилась и на него.
Чувство абсолютной невиновности — вот что испытывали служащие «Ямато дэнки». Кто-то сразу же вспомнил, что совсем недавно руководителей отделения корпорации «Мицуи» в Сан-Франциско обвинили в нарушении антидемпингового акта 1921 года. На шесть японских компаний, поставляющих микропроцессоры, американцы подали жалобу в министерство юстиции, доказывая, что японцы создали картель и продают свою продукцию по завышенным ценам.
Во время обеденного перерыва только и слышны были разговоры о враждебности ко всему японскому, которую демонстрируют американцы. В глазах служащих «Ямато дэнки» это был заговор против Японии, имеющий целью покончить с ней как с соперником. Все говорили, что американская пресса постоянно искажает облик Японии. Американцев убеждают, что дефицит в торговле с Токио — результат нечестной торговой практики.
Все были возмущены тем, что прокуратура Сан-Франциско выдала ордера на арест нескольких руководителей «Ямато дэнки», обвиняемых в попытке похитить американские промышленные секреты. Директора компании бросились в Токио. После длительных закулисных переговоров министр иностранных дел заявил в парламенте, что, в соответствии со статьей пятой договора между США и Японией о выдаче преступников, Токио не обязано выдавать своих граждан Вашингтону.
Татэяма молил Бога, чтобы вся эта скандальная история поскорее кончилась. Он уже пережил крушение многих иллюзий, связанных с приездом в Японию. Теперь он решил: когда скандал утихнет, уйти из «Ямато дэнки» и обосноваться где-нибудь в районе Кэйхин, по возможности скрыв, что он нисэй.
Инженер так устал за день, что после ужина уснул в кресле перед телевизором. Он проснулся, когда в дверь позвонили. Сакумаса напоминал, что пора ехать в массажный салон. На этот раз он сам повезет Татэяма на процедуру.
К утру осмотр дома Наритака был закончен. Валенти мог с чистой совестью доложить начальству: представитель «Ямато дэнки» не держал в доме ничего такого, что свидетельствовало бы о его связи с японской разведкой и с ее агентами в Силиконовой долине.
Заканчивая осмотр прихожей, устроенной на японский лад, — никакой мебели, возле вешалки длинный ряд тапочек для гостей — Валенти обратил внимание на большой пакет, присланный уже после ареста Наритака. Валенти вскрыл его. Похоже, японец страдал множеством различных болезней — аптекарь прислал несколько пузырьков с микстурами и коробочек с таблетками. К пузырькам были прикреплены рецепты с назначениями врача: когда и какими дозами принимать лекарство, а также с пометкой аптекаря: «Скоропортящееся!» Валенти оторвал один рецепт и поднес к глазам, чтобы разглядеть фамилию врача. И аптекарь, и врач были японцами. Валенти задумчиво крутил в руках рецепт, пока не заметил, что на его оборотной стороне что-то написано.
В тусклом свете фонарика Валенти различил несколько колонок иероглифов.
В пятом часу утра он выбрался из дома Наритака, прихватив с собой пакет с лекарствами.
Если бы не тот неприятный разговор, Сэнфорд посоветовался бы с вице-президентом «АВС». Именно с ним он привык обсуждать такого рода проблемы.
Но пойти к Декке он не мог.
Заехал в отделение ФБР. Специального агента Скотта не оказалось на месте — он торчал в Сан-Франциско, где готовился суд над представителями «Ямато дэнки».
Сэнфорд с удивлением спрашивал себя: почему мысль, которая теперь не давала ему покоя, возникла так поздно? И в отделении ФБР, и в компании «АВС» настолько увлеклись охотой за Наритака, что совсем забыли, с чего
