Галя даже не удивилась, когда ей поручили охранять привезенную заложницу, и выполняла свои обязанности добросовестно. Несмотря на то, что в доме всегда было полно молодых, не обремененных условностями парней, Галя оставалась в тени их внимания. Отчасти это происходило из-за боязни её ненормального братца — Ротвейлера. С ним никому не хотелось связываться — даже его сестре. Именно так все и думали. Но на самом деле настоящая причина была в ней самой: просто ей не нравились мужчины…
За свою жизнь Галя не раз имела связи с мужчинами, но каждый раз выносила из них только отвращение, неудовлетворённость и душевные муки.
Нану Зурабовну поселили в комнату к Гале. Спали вместе, на одной кровати. Борис спал в соседней комнате.
Днём Галя ушла на работу, а охрану поручили Борису. Пока Нана «работала» на телефоне, он сидел на параллельном аппарате и слушал, чтобы «баба не сболтнула лишнего». В случае чего её ожидала крепкая затрещина. Других ограничений в режиме Наны в комнате не было, но даже в туалет её провожал вечно недовольный и матерящийся Ротвейлер. У нее отобрали всю верхнюю одежду, документы и обувь, чтобы она не вздумала бежать, а когда, по разным причинам, охранять её было некому, ее приковывали к батарее имевшимися на этот случай наручниками. На сбор денег женщине дали три дня, из них один уже прошёл. Ей грозили самыми изощрёнными методами воздействия, вплоть до продажи в рабство или «на запчасти» — то есть на органы.
— Самое лучшее, что мы сможем для тебя сделать, — говорил ей Николай, — это убить. Но и за эту услугу ты должна нам заплатить. Так что работай, собирай бабки. Отдых ты себе ещё не заработала.
* * *
Рано утром Галя ушла на работу и передала «подругу» Боре. Начинался второй день пребывания Наны Зура-бовны в заточении.
У Ротвейлера ужасно болела голова. И он был злой как собака. Все разошлись по «рабочим местам» и могли «поправить здоровье» пивом. А его оставили стеречь «эту корову» и контролировать ее телефонные звонки.
— Что б ты сдохла, падла! — ворчал он.
— Ой, не говори так, прошу тебя, — причитала она с ярко выраженным грузинским акцентом.
— Заткнись! Звони давай! Бабки доставай!
Неожиданно откуда-то, видимо, из соседней комнаты, появилась невысокая, миловидная, как показалось Нане, девушка с длинными светлыми волосами. Загадочно улыбаясь, она посмотрела на бандита и покрутила в руке принесенную четвертинку водки. У Бори сразу загорелись глаза.
— Наконец-то! Умираю, как последний лох.
Он сорвал пробку, лихо махнул прямо из горлышка ровно половину и передал бутылку девушке. Та сделала так же, только не получилось. Водка попала не в то горло. Девица поперхнулась и долго не могла откашляться, покрывая все хорошим матом.
— Ничего, научишься, — по-отечески похлопал её по спине Боря.
Опохмелившись, Боря почувствовал, как живительная жидкость пошла по трубам, отзываясь приятным потеплением во всем теле. Голова начала понемногу проясняться, а самочувствие заметно улучшилось.
Он притянул к себе девицу и без лишних слов полез к ней под юбку. Та довольно хихикала.
— Ах ты, хитрая! У тебя же там ни чего нет!
Девица улыбалась.
— Конечно, нет! Я хочу к тебе…
Нана вытаращила глаза и, не в силах смотреть на происходящее, отвернулась к окну.
— Чего смотришь, сука?! Тоже хочешь?! — пьяно заорал Боря.
— Обойдётся! — пропищала девица. — У тебя сейчас я, — притворно захныкала она. — Запри её в ванной, что бы она на нас не пялилась. Или ты её уже окучил? — противно захихикала девица.
— Да нужна мне эта корова, пусть её негры трахают, — возмутился Боря, а девица довольно засмеялась.
— В ванную нельзя, дура! Сбежать может или повесится ещё. Отвечай потом за неё перед пацанами.
Ротвейлер подошёл к заложнице, схватил её за ворот и подтащил к батарее центрального отопления.
— Давай сюда руку, сука! Убил бы корову! Один порожняк с тобой гоняем целый день!
Нана молча выполнила требование бандита и протянула ему руку.
Боря пристегнул её наручниками к трубе, а сам довольный вернулся к девице.
Они устроились на тахте. Ротвейлер издал звук довольного самца, прижал к себе ее бедра, потерся о них и глубоко вздохнул. Девица не заставила себя долго упрашивать и принялась расстегивать Ротвейлеру штаны. Покончив с ширинкой, она медленно забралась к нему в трусы и натолкнулась на твердую, как палка, мужскую плоть.
— О-го-го, — радостно вскрикнула она, а Ротвейлер довольно закатил глаза.
Поиграв немного с «толстой палкой», девица сноровисто сняла с парня брюки вместе с трусами, после чего скинула с себя всю одежду, и Боря, раздвинув девице ноги, немедля вошёл в неё, не отвлекаясь на какую-то там подготовку.
Не думая более о заложнице, партнеры забылись в вихре любовной утехи.
Нана отвернулась к стене и пыталась не слушать лезущие ей в уши сладостные стоны двух пьяных любовников, устроивших свое сексуальное пиршество всего в двух метрах от нее. Такого скотства и унижения Нана в своей жизни ещё не видела. Однако думала она только о побеге.
«Нужно ждать, когда охранять меня будет Галя. Она не такая внимательная и злая, как этот Боря, а его сегодня ночью как раз и не будет».
Нана слышала, как Ротвейлер отпрашивался у Николая в «отпуск» — на пару дней съездить к родным, повидаться после отсидки. Он полгода назад освободился и за это время даже не съездил домой.
Это хорошо, это реальный шанс остаться без усиленной охраны и попытаться убежать. От этого сейчас зависит ее жизнь. Бандиты слов на ветер бросать не любят, значит, перспективы у Наны незавидные. А подбирать ключики к Гале Нана начала уже давно и, судя по всему, — небезуспешно. Женщина уже успела заметить у нее некоторые странности в поведении. Именно эти странности она и решила использовать для осуществления задуманного…
Через несколько минут Боря закончил дело и не спеша оделся. Девица, прихватив свою одежду, побежала в ванную.
Ротвейлер переключился на выполнение «служебных обязанностей».
— Мы тебя «чехам» отдадим, тупая корова, если бабок завтра не будет! — снова начал стращать женщину Боря.
«Чехами» он называл чеченскую группировку, известную своей жестокостью, безжалостностью и наглостью. Даже достаточно мощные местные группировки не любили лишний раз с ними, связываться. Только при большой необходимости. Во время чеченской войны «чехи» в Москве немного поутихли, видимо, чувствуя определенную ответственность за происходившие события. Да и милиция не давала им покоя постоянными облавами и проверками.
Со стороны славянских группировок также заметно ухудшилось отношение к «черным», и в это время нашим даже удалось взять некоторый реванш в переделе сфер влияния.
Весь последний оставшийся ей для возвращения денег день Нана звонила многочисленным знакомым и просила денег — «перекрутиться», при этом Боря был с ней и продолжал слушать разговоры по параллельному аппарату.
— Наночка, с тобой всё в порядке? — спрашивали её на другом конце линии.
— Да, у меня всё нормально.
— Мы тебе звоним, звоним, но телефон не отвечает.
— Я сейчас дома у ребят Серг… — она не успела договорить. Сильный удар по шее заставил ее замолчать. Она вскрикнула и упала со стула, выронив трубку. Боря нажал на рычаг — связь была прервана.
— Ах ты, сука! Ты что, скотина, по-русски ни ху… не понимаешь?! — разозлился Боря и ещё раз ударил её по голове. — Тебе сколько раз нужно говорить, чтоб свой базар фильтровала?!
— Простите меня, Боря, я нечаянно, я не хотела. Больше не повторится! Больше не повторится! — несколько раз пообещала она.
— Мне с тобой тут некогда базлать, скурвившаяся сука! Я тебе что — биксота голимая?! — начал чесать Ротвейлер. — В наглянку со мной решила?! Да я тебя тут и без «чехов» так разделаю, нечего будет ушивать…
Через некоторое время Боря успокоился и отстал от Наны. Та продолжила свою работу на телефоне.
* * *
Надо сказать, что Нана была совершенно уникальным человеком. Она многое повидала и была готова ко всему. Поэтому иногда казалось, что даже страх она играла. Может, знала, что с таким долгом никто ее убивать не будет. Возможно, надеялась договориться с бандитами и, заплатив им какую-то сумму, уладить тем самым проблему. Она понимала, что Дима с Сережей для этих бандюг — никто, лохи. И кинуть лохов для этих тупоголовых баранов было бы даже почетно. Еще в институте Нана Зурабовна занималась психологией, астрологией и знала, с кем и как надо себя вести, чтобы выйти победителем из любой ситуации. Она уже сильно отличалась от той девушки, что приехала в Москву много лет назад.
Потихоньку Нана начала приручать охранявшую её Галю, подарила ей свою новую модную кофточку (всё равно отнимут) и не забыла рассказать о двух её голодных детях, живущих сейчас с бабушкой в Грузии, ради которых она и пошла на все. Нужны деньги, чтобы вывезти их оттуда, ведь там почти настоящая война. В другой раз ненавязчиво пожаловалась ей, какие все мужики плохие, и она очень хотела бы иметь подругу, которой полностью могла бы доверить свою душу…
