— Видишь лесополосу? — окликнул Андрея Атасов. Тот кивнул.
— Туда давай…
— Понял.
Подняв тучи пыли, «Мерседес» помчал вдоль лесополосы. Это была уже не дорога, а колея на краю кукурузного поля, проторенная сельскохозяйственными машинами.
— Тормози! — приказал Атасов.
Андрей направил машину в кусты. Затрещали, ломаясь ветки, листва прошелестела по бортам. Машина остановилась в скупой тени тщедушных степных деревьев. Атасов выбрался первым, кинул быстрый взгляд по сторонам:
— С дороги вроде не видно…
Андрей обогнул «Мерседес», под капотом что-то громко тикало, ругательски ругая себя за совершенно непослушные ноги. Остановился, опершись на крыло. Стрекотали кузнечики. В кустах кто-то энергично шуршал, наверное, ящерицы сводили счеты, а может копошились полевые мыши. Беззаботно трещали цикады. Покачивались на ветру бесконечные шеренги кукурузы.
— Слушай, Саня… Чего так сухо? Здесь что, дождя не было? — почему-то спросил Бандура.
— Да хрен его знает, — не оборачиваясь буркнул Атасов. Он уже склонился к Армейцу.
— Эдик? Эдик?… — Атасов расстегнул спортивную куртку Армейца. Рубашка на груди и животе Эдика лоснилась от крови. Кровь заляпала брюки Армейца и небольшой лужей скапливалась на сиденье.
«Да он же в луже своей крови плавает!..»
Андрей ухватился за дверцу — в глазах потемнело. Тем временем Атасов нащупал сонную артерию на горле Эдика.
— Живой! — выдохнул он с облегчением. Разорвал рубашку на груди товарища. Напитавшаяся кровью ткань треснула с омерзительным звуком. Кровь буквально брызнула из-под пальцев Атасова. Андрей подумал, что сейчас брякнется в обморок на сухую и пыльную траву.
Атасову было не до Андрея. Он пытался добраться до раны на груди Армейца.
— Педант чертов, — беззлобно выругался Атасов, обнаружив под разорванной рубашкой еще и бурую от крови майку.
— Эка же тебя! — скривился Атасов, когда с майкой было покончено. — Ох ты черт! Бандура! Живо тащи аптечку!
Андрей, у которого в глазах плавали темные пятна, а голос Атасова доносился издалека, словно через три слоя ватина, полез на заднее сиденье. Руки его не слушались. Как впрочем и ноги.
Дермантиновый чемоданчик аптечки оказался как минимум дважды прошит пулями. Андрей вывернул его на капот.
— Перекись цела, — Андрей зубами выдернул пробку.
— Тампон давай!
Окинув беглым взглядом две упаковки бинтов, которыми оказалась богата аптечка, Атасов, не долго думая, сбросил с себя рубашку, наступив ногой на один из рукавов, располосовал ее на чести. Быстро приготовил тампоны. Прижал первый к груди Армейца, потянул того на себя. Армеец подался вперед, безжизненный, точно кукла.
— Держи его! — скомандовал Атасов.
Андрей нашарил среди груды медикаментов на капоте флакон нашатырного спирта, вскрыл и поднес к носу. Глаза моментально полезли на лоб, зато в голове прояснилась.
— Да ты что, оглох, твою мать?! — не поворачивая головы, заорал Атасов.
Бандура оторвался от спасительного капота и, собравшись с духом, пришел на помощь товарищу. Атасов повторил операцию с входным отверстием на спине Эдика. Закрепил оба тампона лейкопластырем. Все на скорую руку.
— Помоги мне, типа.
Вдвоем они вытащили Армейца из машины, водворили обратно, теперь на заднее сиденье.
— Куртку снимай, — распорядился Атасов. Скомкал протянутую ветровку, бережно заложил под голову Эдику. Тот даже не застонал.
— Он очень быстро кровь теряет, — Атасов шагнул к капоту, сломал шейку ампулу сульфоканфокаина, набрал полный шприц и, вернувшись к Армейцу, сделал укол. Отбросил шприц в кусты и отступил на шаг. Вытянул из брюк помятую пачку «Ротманс» закурил.
— Что ты ему вколол, Саня?
— Сердце поддержать! — Атасов глубоко затянулся. — Все, Бандура. Большего я сделать не могу. Не умею, типа. — Атасов угрюмо покосился на машину. — На этой руине в Джанкой ломиться — и думать нечего. Закончится гонками с ментами, а нам только ментов сейчас не хватает.
Андрей уныло стоял, не зная, что сказать.
— Он умирает, — с горечью продолжал Атасов. Может, есть у него полчаса, а может нет. Давай, Бандура, по коням. Попробуем Эдика до больницы довезти…
Атасов отбросил сигарету и нырнул за руль:
— Гримо к себе забери.
Ломая кусты, «Мерседес» снова выехал на проселок.
* * *
— Саня, ты же не на Джанкой повернул?…
— Уймись, солдат! — рявкнул Атасов. — Не в одном Джанкое больницы есть!
Проскочили какое-то село. Десяток одноэтажных домиков беззаботно купался в зелени садов. За селом, слева и справа, насколько хватало глаз, опять потянулись бесконечные посадки кукурузы. Атасов гнал, почти не разбирая дороги. Несколько раз, совсем рядом с проселком, проглядывало русло какого-то оросительного канала.
— Саша! Ты знаешь, куда мы едем?! — выкрикнул Андрей. На зубах у него скрипела пыль, а в душу начало закрадываться скверное подозрение, что заблудились они, блин.
— На юг, — не разжимая челюстей, проскрипел Атасов. Гримо несколько раз оглушительно чихнул. Так, как это умеют делать только собаки. Армеец совершенно неподвижно лежал позади. Лицо его стало белее снега. О том, что Эдик умер, Андрею не хотелось думать. Едва коснувшись друга взглядом, он немедленно отвернулся.
Они пронеслись мимо поля, на котором копошились женщины. Вроде что-то пропалывали. Колхозницы молча проводили изрешеченую иномарку удивленными взглядами. Никто не проронил ни звука.
— Думают, опять бандиты счета сводят, — Андрей обернулся к Атасову.
— Так оно и есть, типа, — ощерился Атасов и злобно выругался.
Почти что сразу за полем раздолбанный проселок уперся в узкую дорогу с асфальтовым покрытием. Атасов свернул направо.
— Глянь что с Эдиком, — бросил он Андрею.
— Лежит…
— Пульс пощупай, кретин!
Андрей столкнул с себя Гримо, беспардонно топтавшегося по нему, наклонился к Армейцу.
— Слабый есть, — дрожащим голосом доложил Андрей. Атасов кивнул. «Мерседес» набирал скорость. Почувствовав под колесами относительно приличное покрытие, Атасов намеревался выжать из своего желтого коня все, что только возможно. Салон превратился в настоящую аэродинамическую трубу. Дышать и разговаривать стало сложно.
Минут через пятнадцать они обогнали грузовик. В кузове сидели люди. Андрей подумал, что с радостью поменялся бы с любым из них местами.
Дорога вела прямо на запад.
— Половина девятого утра! — задыхаясь, выкрикнул Андрей. Атасов в ответ кивнул.
— Справа хутор какой-то!
— Плевать на хутор, Бандура!
Еще минут через пять они оказались на «Т»-образном перекрестке. Атасов уверенно повернул на юг. Покрытие стало получше, дорога шире. В девять пятнадцать из-за горизонта выплыло крупное село. Завидев его, Атасов поднажал.
— Алексеевка, — прокричал Андрей, прочитавший черную надпись на белом дорожном указателе. — Алексеевка какая-то…
«Мерседес» замедлил бег.
— Вращай башкой по сторонам, Бандура, — отдал приказ Атасов.
«Мерседес» обогнул две попавшиеся на пути лужи. В третью все-таки влетел, подняв целый фонтан брызг. Скорость упала до полусотни.
— Не хватало задавить кого из местных жителей, — пробурчал Атасов.
— Местные все на полях, — тоном знатока откликнулся Андрей. — В такое время крестьяне работают. Тут тебе не город, Саня. А детвора в школе, должно быть…
Улица была пустынной, если не принимать в расчет пары старичков, оседлавших лавки перед калитками, да двух-трех дошкольников, резвившихся на обочине неподалеку.
— Саня, больница вроде бы!
Невысокий забор слева был сбит из посеревших от времени досок и ничем не отличался от таких же точно заборов, тянувшихся по обеим сторонам улицы. Красился в прошлом году, а то и в позапрошлом. За забором раскинулся тенистый сад, в глубине которого просматривался невзрачный одноэтажный домик. Ворота были открыты. На правой створке был прикреплен выкрашеный в синий цвет фанерный прямоугольник с красным крестом посредине.
Атасов остановил машину. Откуда-то донеслось возмущенное мычание коровы. Где-то кудахтали куры. Неподалеку забрехала собака, и судя по звуку потащила за собой длинную стальную цепь. В ответ Гримо хрипло залаял.
— Заткнись придурок! — рявкнул Атасов, включая задний ход. Сдал назад, вывернул руль и решительно заехал в ворота. Шины зашуршали по гравийной дорожке. Атасов затормозил у крыльца. Стайка кур, переполошенная внезапным вторжением, дружно кинулась на утек.
Пока Бандура хлопал ушами, Атасов скрылся в дверях сельской больницы. Андрей вылез наружу, открыл заднюю дверь и тихо позвал.
— Эдик?..
На виске Армейца пульсировала маленькая жилка.
— Эдик?
