– Я не знаю, кто их пустил! – вопил Звездочет.
Санитары растащили женщин и поволокли их прочь.
– Это похоже на провокацию, – прошептал обескураженный Звездочет. – Но кому это надо и зачем?
В соседней комнате, отдышавшись, женщины стали переодеваться.
– Твое счастье, что Горец велел не сильно колотить тебя, – сказала Ангелина.
– Это тебе повезло, что мы не всерьез боролись, – усмехнулась Дина. – Да и то я тебя…
– Чего? – развернулась к ней Ангелина. – Да я…
– Все! – остановил их вошедший охранник. – На сегодня вы свое отработали. А в общем-то класс, – хохотнул он и сунул каждой по пачке долларов. – Вот вам бабки, держите. А теперь одна туда, другая направо, в машины и по домам. Если кто спросит, да, мол, решила помириться, вошла, а там эта сучка. Ясно?
В палату вошел майор милиции, с которым Звездочет говорил по телефону.
– Что тут было? – спросил он.
– Ангелина и Дина появились почти одновременно и начали драться. Я не понимаю, как они сюда попали. – Звездочет отхлебнул коньяк прямо из бутылки.
– Черт с ними, с этими шлюхами, – махнул рукой Галин, взял у него бутылку и налил коньяк в рюмки. – Что у тебя за проблема?
– Завтра прилетит кто-то, – выпив, сказал Звездочет. – Мне Садкин сказал. Меня, кстати, били, – показал он руки. – Связали и пару раз ударили. Я Садкину…
– Он в больнице, – перебил его майор. – КамАЗ врезался. Водила вдрызг пьяный был. Ничего не понимаю. Эти шлюхи… В общем, завтра я тебя подстрахую, поставлю парней вокруг психушки этой гребаной. Давай подробнее, что тебе говорил Айболит?
Услышав звонок, Рената взяла трубку.
– Ты заработала пять тысяч, – услышала она голос Горца и, довольная, улыбнулась.
Спросила:
– А что завтра?
– Ничего. Садкин в больнице, – сказал Горец. – Перелом ноги и сотрясение. Пьянству за рулем бой! – визгливо выкрикнул он. – А ты контакта со Звездочетом не теряй. Разыграй ревность, но аккуратно.
– Хорошо, – согласилась Рената.
– А Садкина, значит, в больницу отправили, – хохотнул Бурый, после того как Горец рассказал ему о разыгранном спектакле. – Ловко ты работаешь.
– Иначе не выжить, – усмехнулся тот. – Гранит срочно нужен, попробуй его разыскать. Он им устроит встречу на высшем уровне. И Граниту хорошо – утолит жажду мести, и у нас проблем не будет. Ренатка попробует узнать у Звездочета, где золотишко…
– Завтра все узнаем. А Гранит не нужен, он все испортит. Зря, что ли, этот цирк устраивали.
– Надо было Айболита наглушняк делать, – говорил Бурый, встретившись с толстяком.
– Ни в коем случае, – возразил толстяк. – Мы же не знаем пока, что за дела у москвича и кто он. А Айболит не так прост, как казался. Но золотишко мы не отдадим. Кстати, не мешало бы, чтоб поисковую группу возглавил Гранит.
– В тайге он, – сказал Бурый. – Я попрошу парней Гнилого найти его и передать, чтоб с нами связался. Мне кажется, все к тому идет, что мы про наследницу наконец узнаем. А ништяк ты, Кашалот, придумал… – Он не договорил, увидев реакцию собеседника.
– Фамилия моя Кашлотов. А кличут Чуткий, – глядя исподлобья, похрипел тот. – На первый раз прощаю, но повтора не прощу. Запомни.
– Да понял я… Кашлотов. – Бурый подавил усмешку – Ну и фамилию тебе предки подкинули.
– Капитан первого ранга Кашлотов принял бой у берегов Камчатки с тремя японскими боевыми кораблями и потопил их. Правда, погиб и сам. Я горжусь своей фамилией и прошу помнить об этом, – расправил плечи Чуткий.
Рената вернулась в палату Звездочета.
– Ты зря приревновала, – сказал он, наливая коньяк. – Для меня появление этих шлюх было полной неожиданностью. И как их охрана пропустила?
– Садкин попал в аварию, – начала рассказывать девушка, – внутренняя охрана поехала к нему. Хорошо, я услышала и вызвала тех, что во дворе дежурят. Я подумала, что ты… В общем, прости меня.
Звездочет размяк.
– Кажется, я могу лишиться всего, – признался он. – Завтра приедет какой-то москвич, покровитель и шеф Садкина, и меня просто заставят отдать золото. Цена вроде почти та же, но я теряю главное.
– Как это? – изобразила удивление Рената. – А твои люди?
– Мне нужен Дед. Скажи, что я очень прошу его приехать как можно быстрее. Позвони Росомахе и скажи…
– Дед не дает никому номер телефона, – напомнила Рената. – А чего ты опасаешься?
Звездочет опустил голову.
– Мои люди, говоришь. Нет, считай, никого. Гранит держал всех, а теперь остался Черный со своими, и то, как я понял, они боятся и работают на Айболита. Смотайся к Деду и поясни ситуацию.
– Хорошо, – согласилась Рената, – но я смогу поехать только завтра вечером. Сейчас мы займемся любовью и…
– Какая, к черту, любовь! – вдруг взорвался Звездочет. – Пойми ты, завтра уже ничего не исправишь! Поезжай к Деду сейчас. Я заплачу тебе пять тысяч, две на дорогу и пять, когда вернешься с Дедом.
– А если он не поедет? Ты же знаешь его.
– Скажи, что приезжает москвич. И что Айболит связан с Москвой. Вполне возможно, они знают наследницу, и речь пойдет именно о ней.
У Горца продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию. Кашлотов настаивал на том, что надо выждать, не спешить с ликвидацией москвича и вызвать Гранита.
– Если все же придется кого-то убирать, без него не обойтись. Ему этого хочется, а нам нужен исполнитель, который с нами вроде бы никак не связан.
– И где ты раньше был? – с иронией спросил Бурый.
– В Германии, – совершенно серьезно ответил Чуткий. – Искал архив Куровича. Курович бывал в Гамбурге. Есть версия, что архив все-таки уничтожен, и я склонен верить этому, но нельзя исключать и того, что архив у наследницы, точнее, у тех, кто за ней стоит. Именно поэтому я вернулся. Думаю, москвич выполняет роль разведчика. Поэтому мы отпустим его, а вот Айболит узнает, что такое монгольская медицина, и, уверяю вас, расскажет все.
– А ты был в Монголии? – удивился Бурый.
– Меня учили монголы. И я оказался способным учеником. – Чуткий засмеялся.
Горец налил водку в рюмки.
– За успех. И делать будем, как говорит Пал Палыч Кашлотов.
– Благодарю за доверие, – приподнял рюмку Чуткий.
Хутор Монастырский
– Ты чё, Лис? – вытаращил глаза мужчина в черной длинной рубашке навыпуск.
– Где Дед? – жадно выпив большую кружку воды, хрипло спросил нежданный гость.
– Так кто его знает, – пожал плечами хозяин. – И Прокофьич укатил куда-то.
– Слушай, Монах, – схватил его за грудки Лис. – Мне нужен Дед, и срочно.
Монах, довольно легко оторвав пальцы от рубахи, оттолкнул его. Предупредил:
– Не доводи до греха.
– Гранита взяли, – успокоившись, сел на табурет Лис.
– Погодь, – нахмурился Монах. – Ате откель известно? Ведь Гранит сам по себе…
– Мы с ним должны были у Тигриной балки встретиться. Помнишь, в том году тигра угрохали, он с Амура пришел. Вот там и должен был Гранит появиться, но не пришел. Я ночь ждал. Значит, что-то случилось.
– Окстись, парнище, – усмехнулся Монах. – В тайге чего токо не бывает. Ногу подвернул или еще что.
– Гранит пришел бы, – настаивал Лис. – С ним что-то случилось, и не по делам таежным.
– В тайге чужие, – тихо сказал сидевший у печки якут. – Их у Черного ручья видели. Сколько, точно не знаю, видали пятерых, но их боле. К Трем Камням шли. С товарняка, похоже, прыгнули. С оружием и в защитке маскировочной. Снайпер с ими. У других автоматы. Это я про тех, кого видали пацаны. На рыбалку ходили, вот и заметили. А Гранит как раз где-то возле Трех Камней логово себе делал. Но ты не торопись, – увидев, что Лис поднялся, качнул он головой. – Смерти не ищи, она завсегда рядышком ходит. Я к Деду человека послал, про энто, что вам поведал, сказать. Дед скоро пришлет кого-то, и по следу тех пойдут его люди. Вот с ими и иди. Дед не любит чужих поблизости.
Три Камня
– Да мы тут, Есаул, ни хрена не справимся, – сделал вывод рябой боевик. – Глыбы не сдвинешь. Если только рвануть их…
– Тогда ОМОН или спецназ жди. Что делать будем? Без вертушки нам товар не взять, а осталось двое суток, – зло проговорил рыжебородый снайпер. – Придется груз на ту сопку поднимать. Там верх голый, вертушка запросто сядет. Правда, засечь могут, но кто не рискует, тот…
– Пулю не получает, – закончил Есаул. – Я хочу уйти живым и богатым, мне плевать на то, что хочет москаль. Я живу для себя, надеюсь, вы тоже, панове, – оглядел он шестерых боевиков и остановил взгляд на Сотнике. – А ты, похоже, на москаля молишься. Возьмем, сколько сможем, прилетит вертушка, грузимся и уходим. Половину москалю, остальное нам. Так честно будет.
– Верно Остап говорит, – выкрикнул кто-то.
– Не уйти нам с таким грузом, – пробормотал длинноволосый. – Вертушка только до Комсомольска нас добросит. А далее как?
