— Нет. Я не в гости приехала.
— Вот зря ты так. — Деберц смотрит на меня слишком внимательно, мне это не нравится. — Собственно, я ничего против тебя не имею, так что прости, если чем обидел. Привык иметь дело с бабами определенного сорта, понимаешь... а тут ты — вся такая из себя недотрога.
Не поверила я в его извинения, но игру принимаю — пока, а там будет видно. Все равно я здесь в меньшинстве — Стаса в расчет принимать не стоит, он предал меня один раз и снова предаст при случае.
Мы сидим в большой комнате, которая задумывалась как зимний сад или оранжерея, посередине плещется овальный бассейн. Видимо, здесь хозяину нравится больше всего. Плетеные кресла, столик, на котором гора фруктов в вазе. Я очень голодна, но есть тут — увольте.
— Ешь фрукты, Лиза. — Стас подает мне очищенный банан. — Я же вижу, что у тебя анемия. Ты недоедаешь? Снова на диете?
— Тебе-то что?
— Ну чего ты? Лиза, ты хорошо зарабатываешь, почему плохо питаешься? С твоей склонностью к анемии...
— Стас, это не твое собачье дело. А банан засунь себе в задницу.
Деберц заржал. У него неприятный смех. Надо же, и живут же такие люди!
— А у нее характер! Люблю дамочек с характером! Дружище, чем ты ей так насолил, а? Не надо сердиться, красавица, съешь что-нибудь, ты бледная как смерть. Такая красивая женщина не должна надрываться на работе.
Два амбала заносят в помещение... что-то. Несколько часов назад оно было человеком, сейчас это просто отбивная с кровью.
— Думаю, вы знакомы. — Деберц с удовольствием рассматривает кровавое мясо на полу. — Это Жора, наш друг. Он пасет девочек от площади Свободы и до рынка включительно. Посмотри сюда, урод! Это та самая женщина?
— Та...
Не знаю, откуда именно вылетел звук, потому что отбивная говорить не должна. Я поняла, кто это. Иркин сутенер.
— Уберите это дерьмо и подотрите тут. — Деберц внимательно следит за моей реакцией. — А ты не из пугливых, да?
Я видела много подобных, только мертвее, — один такой у меня сейчас дома, но тебе об этом знать не надо.
— И что теперь? — спрашиваю.
— Я хочу подробностей. Где сейчас эта девка, чем она больна и какие последствия могут быть для меня.
— Зачем тебе Ирка?
— Она мне не нужна. — Деберц стукнул кулаком по столу. — Я обещал вот ему и обещаю тебе: девку пальцем не трону, но объясни мне...
— Значит, ты не знаешь? Тебе не рассказали?
— Только то, что она больна. И что ее забрала подружка-докторша. У нее СПИД?
— Нет. У нее последняя стадия туберкулеза — открытая форма.
— И что теперь? Я не спал с ней, но она бывала тут. Все помыли, и не раз, но... что?..
— Думаю, тебе стоит найти фтизиатра, он сделает нужные анализы, пропишет препарат, который ты будешь принимать где-то полгода, — это обязательно.
— То есть я заразился?!
— Ты был в контакте. Даже если ты сейчас здоров, тебе нужно пропить лекарство, а на это время бросить курить и употреблять алкоголь.
— А если не брошу?
— Большая вероятность, что умрешь. Потом.
Деберц какое-то время сидит неподвижно, затем поднимает взгляд — глаза у него совершенно сумасшедшие.
— Забери ее отсюда.
Стас подает мне руку, и мы уходим, а позади нарастает грохот — наш гостеприимный хозяин выпускает пар.
— Я отвезу тебя домой, — говорит Стас.
— Отвези туда, откуда взял.
— Но сейчас ночь, опасно ходить по улицам!
— Я позабочусь о себе сама.
— Лиза...
— Ты слышал, что я сказала.
Он молча ведет машину — теперь сам. Мы едем по шоссе, потом сворачиваем на проспект. Если Вадик спросит, где я была, что я ему скажу?
— Как там Рыжий? — Что, парень, нервирует мое молчание? А чего ты ждал?
— Неплохо. Купили с ним почти новую «Тойоту», так что мы теперь на колесах.
— Вы? А что, разве вы... вместе?
— Мы всегда были вместе.
— А... я просто подумал...
— Знаю. Тебе что за дело?
— Лиза, ты злопамятна.
— Это не единственное мое положительное качество, у меня полно и других добродетелей.
— Я видел тебя днем с одним ментом.
— Так ты еще и следил за мной?!
— Конечно. Ты была мне нужна, и я тебя нашел. А что от тебя надо менту? Или так, клинья подбивает? Тогда это странно.
А тут я должна ступить на тонкий лед. Обожаю такие моменты. Стас, ты всегда был болваном и не переиграешь меня никогда, не стоит и пробовать.
— Он не подбивал никаких клиньев. Просто случилась невероятная вещь — моего соседа по квартире пристрелили. И знаешь, что странно: Сашка был алкашом, абсолютно ничтожным, кому он мог помешать? А они утверждают, что его убил профессионал! К тому же в тот день Сашка где-то раздобыл какой-то дорогой костюм, у него такого отродясь не водилось... В общем, история темная, но полиция решила, что это я наняла киллера, чтобы избавиться от Сашки, а я...
— Погоди! — Стас резко тормозит. — Погоди. Ну-ка, все то же самое, но сначала.
— Не понимаю... Зачем тебе эта грязная история?
— Просто интересно. А какой на нем был костюм?
— Ну, серый такой, говорят. В тонкую темную полоску. Я сама не видела.
— А когда этот костюм у него появился?
— Ты совсем спятил? Да я-то откуда знаю? А теперь из-за этой истории мент хочет повесить на меня убийство. Типа я убрала соседа из-за квартиры. Представь! Да я давно могла просто отравить его паленой водкой, если бы хотела избавиться.
— Или еще как-нибудь... — Стас снова трогает машину с места. — Я знаю, Лиза-Элиза, ты бы нашла способ получше, если бы тебе это вдруг понадобилось. Ты бы не стала платить кому-то за то, что умеешь делать сама.
— О как! Решил мне напомнить старое? Так ты там тоже был, помнишь?
— Именно поэтому я и говорю. Я знаю, какая ты. Если тебе что-то нужно, ты идешь до конца.
— А концы прячу в воду. Стас, это дурацкий разговор.
— Знаю. Слушай, Лиза, а на пороге смерти ты бы меня простила?
— Чьей смерти?
— Твоей или моей.
— На пороге своей — точно бы не простила.
— Ты...
— Я любила тебя и верила тебе. А ты меня предал.
— Да. И не было дня, чтобы я не жалел об этом.
— Мы уже приехали.
— Я отвезу тебя домой!
— А если менты за мной следят? Твою машину они наверняка знают. Посчитают на пальцах — и до утра я уже буду сидеть в каталажке. Пока, Стас. Не хочу тебя больше видеть. А твой партнер Деберц — настоящий психопат и вообще мерзкий тип.
— Так ему и передать?
— Так и передай.
Ничего ты не передашь, я точно знаю. Но я еще увижу тебя, ты захочешь кое-что спросить, а только напрасно, я не скажу правды, Стас, и я намного лучше знаю тебя, чем ты — меня. Ты предсказуем.
— И где мы ходим?
Рыжий и Андрей сидят перед телевизором. Что ж, значит, у Рыжего снова вышел облом с девкой. А может, и нет. Захочет — сам расскажет.
— По магазинам ходила.
— По магазинам, говоришь? — Рыжий недоверчиво кивает. — Ну-ну...
— А что стряслось?
— Да ничего. Ужинать вот собираемся.
— Переключи канал, посмотрим новости.
— Нужны они тебе... ну, вот.
Мы садимся ужинать. Вкуса еды я почти не чувствую, так устала. Рыжий котлет нажарил и сварил пшенку. Ладно, годится. Черт, в этой стране бывают хорошие новости или нет?!
— ..до сих пор неизвестно. Напоминаем: Андрей Вернер и его отец, Клаус Вернер, исчезли три недели назад из гостиницы «Салют». За любую информацию о местонахождении Андрея Вернера назначена награда — десять тысяч евро.
— Неплохая сумма. — Рыжий намазывает котлету горчицей. — Знать бы еще...
Но я молчу. Рыжий поднимает взгляд — и его вилка со звоном падает на тарелку. Десять тысяч — неплохая сумма и может стать моей хоть сейчас, потому что во весь экран красуется портрет исчезнувшего немца. И это не кто иной, как мой таинственный гость — Андрей. Но как же так?
— Мне кажется, я должен кое-что объяснить. — Андрей касается моей руки, искра снова пробегает между нами. — Я...
— Да, тебе правильно кажется. Наверное, будет лучше, если ты расскажешь.
Рыжий потрясенно молчит, и я его понимаю. Собственно, мне подобный выверт и в голову бы не пришел. Пропал немец, а Андрей на фрица не тянет, вот и не заподозрила я ничего такого. Кук был прав когда-то: у каждого свой путь. Но иной раз этот путь так запутан, а может, других и не бывает? Это знает только Тот, что над нами. Уверена, сейчас Он сидит и потирает руки от удовольствия — мы оценили его фантазию.
— А ты хорошо говоришь по-нашему. Где научился? — Рыжий слишком пристально рассматривает рисунок на тарелке.
— Это мой родной язык.
— Рассказывай.
— Собственно, это длинная история, но, как я понимаю, мы никуда не торопимся. — Андрей словно невзначай берет мою ладонь, перебирает пальцы. Нет, парень, на меня такие штучки не действуют, имей в виду.
— Не тяни, выпускай котов из мешка.
