Софа почувствовала, как по щекам у нее катятся слезы. Она никогда не плакала, при любых обстоятельствах она была выдержанна и тверда, но теперь ей было безумно жалко Элю, жалко по-человечески, по-женски… Ведь из-за своей работы Эля была совсем одна, Глебов со своей секретностью оградил ее от всех — от друзей, от близких и родных людей.
Генерал Глебов неторопливо шел по парку Лесотехнической академии, когда у него в кармане ожил мобильный телефон. Он знал, что по этой линии могут звонить только в случае серьезных происшествий, и немедленно ответил.
— Несанкционированный доступ к информации по проекту В117.
— Кто? — жестко бросил генерал в трубку.
— Личный код доступа сорок три.
Глебов тихо выругался. Все-таки она не удержалась, не смогла совладать со своим любопытством. Он давно подозревал, что так будет. С его знанием людей он чувствовал, что эта женщина никогда не будет ему слепо подчиняться, для этого у нее слишком развито научное мышление и страсть докапываться до самой сути. Что ж, сегодня это сослужило ей плохую службу. Жаль Софью Вениаминовну, по-человечески он ей даже симпатизировал, но он не может рисковать.
— Доступ прекратить, сорок третьего убрать. Убедитесь, что нет дальнейшей утечки информации.
* * *
Софа продолжала просматривать очередной файл, как вдруг невидимая рука стерла весь текст с экрана, и вместо него высветилась надпись: «Доступ для вас закрыт».
Софа огляделась. За то время, что она провела за компьютером, стемнело. Она хотела было включить свет в лаборатории, но что-то ее остановило. Софа выключила компьютер и сняла трубку городского телефона. Телефон молчал. Нехорошее предчувствие шевельнулось в ее душе.
В здании царила абсолютная тишина. И в этой тишине послышались медленно приближающиеся по коридору мужские шаги.
Софа огляделась. Куда бежать? Как защищаться? Чтобы выиграть хоть немного времени она заложила дверную ручку ножкой от металлического табурета и продолжила лихорадочный поиск путей спасения. Она сама не понимала, почему ей так страшно. Подумаешь, шаги в коридоре — может быть, это просто обход ночного дежурного, — но в глубине души она знала, что это не просто дежурный, а когда в замке заскрежетал ключ, ее всю просто затрясло от страха. Убедившись, что дверь не поддается, человек начал наносить по ней мощные ритмичные удары. Софа понимала: еще две-три минуты — и дверь не выдержит. И тогда… Софа уже не сомневалась в намерениях человека за дверью. В нем воплотилась вся царившая в этой организации таинственная угроза, а теперь, прочтя файлы по проекту В117, Софа не сомневалась в масштабах и серьезности этой угрозы.
У нее оставались считанные минуты. Софа распахнула окно, оборвав провод сигнализации, привязала к ножке стола предательски тонкую веревку и бросила ее вниз.
Ворвавшийся в комнату человек подбежал к окну. Увидев свисающую вниз веревку, он выругался и связался по переговорному устройству со своими коллегами. На всякий случай, внимательно оглядев лабораторию, он побежал к выходу. Внизу еще двое осматривали почву под окном.
— Здесь нет никаких следов. Она не спускалась по веревке, это ложный след. — И все бросились к зданию.
Один из них крикнул на бегу:
— Какого черта мы вообще проверяли этот путь? Сорок третий — это женщина за пятьдесят, какая уж тут веревка!
Как только дверь лаборатории захлопнулась, Софа сняла крышку вентилляционного короба, в котором она пряталась, и вылезла наружу. Времени у нее было мало, она очень спешила. Смешав несколько реактивов в колбе, она поставила ее перед дверью, осторожно обошла все это и выскользнула в коридор. Добежать до запасного выхода она не успела — снизу по лестнице уже гремели шаги поднимавшихся людей. Софа юркнула в ближайшую открытую дверь — это оказалась щитовая — и замерла.
Преследователи добежали до ее лаборатории, распахнувшаяся дверь опрокинула колбу, раздались взрыв и поток приглушенных ругательств. Серьезного ущерба такой взрыв не мог причинить, но на какое-то время сумел отвлечь внимание, и Софа бросилась вниз по лестнице.
Внизу у выхода стояла, растопырив руки, ночная вахтерша Дуся.
— Софья Неминовна, велено вас не пущать!
— Я те не пущу! — рявкнула Софа и с размаху толкнула Дусю.
Бедная Дуся отлетела в сторону. Обычно двери запасного выхода были наглухо заперты, поэтому тут и держали вахтершу, а не настоящего охранника с оружием, но сейчас Дуся еще не успела их закрыть после того, как со двора проскочили Софины преследователи, и Софа беспрепятственно выскочила на улицу. Через сквер она добежала до автобусной остановки. Улица была пуста — ни автобусов, ни машин. Софа затравленно огляделась — рядом на здании висел почтовый ящик. Она порылась в сумочке и нашла пустую открытку. Первым, кто пришел ей в голову, была Надежда Лебедева — она кое-что знала об этой истории, была в ней кровно заинтересована и обладала достаточным умом и твердостью. Софа торопливо списала из записной книжки адрес Надежды на открытку, потом задумалась на секунду. Что она могла написать за такое короткое время, да еще на открытке, которую может прочесть любой случайный человек?
Она написала там адрес и телефон Эли Новицкой, тем самым давая понять Надежде, что Эля стоит, по-видимому, в центре разворачивающихся событий. Бросив открытку в почтовый ящик, она огляделась и, чтобы не торчать на виду на пустой улице, торопливо пошла наискосок дворами к более оживленной магистрат и.
Через несколько мгновений она об этом пожалела — было темно, совершенно безлюдно, а позади слышались торопливые шаги приближающегося мужчины. Увидев возле одного дома телефон-автомат, Софа бросилась в кабину и лихорадочно нашарила жетон. Звонить в милицию? Неизвестно, не берет ли под козырек любой милиционер преследующим Софу молодчикам. Очень важным казалось Софе, чтобы Надежда получила ее информацию, поэтому она набрала номер Надежды. Скорее! Ну скорее! Медленные гудки… Черт, механический голос автоответчика!
Едва дождавшись сигнала, Софа прокричала в трубку:
— Надя! Я послала тебе открытку! Не пропусти, ее могут перехватить! Меня преследуют. Все дело в том…
Закончить фразу Софа не успела. Из темноты возник стремительный спортивный мужчина, резко распахнул дверцу телефонной будки и брызнул в лицо Софе струей сладковатой пахучей жидкости.
У Софы перехватило дыхание, закружилась голова, в глазах ее резко потемнело.., потемнело уже навсегда.
* * *
Надежда не умела пользоваться своим автоответчиком. Этот признак обеспеченности попал в их небогатый дом случайно: его принес муж Сан Саныч со своих многочисленных халтур, где ему дали автоответчик вместо денег за работу. Автоответчик был некондиционный, но у Сан Саныча с его золотыми руками сразу заработал. Надежда к нему даже не прикасалась, научилась только выключать, приходя домой. Поэтому, только когда Сан Саныч вернулся домой, это было очень поздно, он прослушал записи и позвал Надежду:
— Надя, тут для тебя что-то важное…
Надежда не сразу узнала голос Софы, а узнав, очень забеспокоилась, особенно принимая во внимание то, как ее сообщение неожиданно прервалось. Она позвонила Софе домой, ей ответил встревоженный муж, который не находил себе места, — Софы не было дома, несмотря на поздний час, и он обзвонил уже половину городских больниц. Надежда тоже подключилась к поискам. После десятка бесплодных звонков она позвонила в больницу святого Георгия, бывшую Карла Маркса, и там ей сообщили, что подходящая по описанию женщина с пропуском на имя Сергеевой С. В, в кармане найдена на улице в бессознательном состоянии, доставлена машиной «скорой помощи» в больницу, но скончалась от сердечной недостаточности, не приходя в сознание, несмотря на усилия реаниматоров.
Надежда ахнула, отдышалась, перезвонила Софиному мужу, вернее, уже вдовцу, и как можно осторожнее сообщила ему трагическое известие. Мужчина на другом конце провода зарыдал, и Надежда минут десять утешала его по телефону. Наконец он справился с рыданиями и включился в печальные хлопоты. Надежда предложила ему свою помощь, но он пока отказался, пообещав перезвонить в ближайшее время.
Ночь в доме Лебедевых выдалась бессонная. Поднявшись утром и с отвращением посмотрев на свое отражение в зеркале, Надежда первым делом забежала на почту и попросила старушку Потаповну, неизвестно который десяток лет разносившую в их районе почту, если будет ей, Надежде, какое письмо — вы же, Потаповна, знаете, какие у нас ящики ненадежные! — это письмо в ящик не бросать, а отложить и оставить на почте, а Надежда уж сама за ним зайдет. Для улучшения памяти Надежда сунула Потаповне металлическую пятерку, каковая тут же бесследно растворилась у Потаповны в ладони.
Вечером, возвращаясь с работы, Надежда убедилась в правильности своей предупредительной меры: ее почтовый ящик был хамски вскрыт, газеты, которые по старой привычке выписывал Сан Саныч, валялись на грязном лестничном полу в совершенно непотребном виде.
