Лимон хотел огрызнуться, но передумал: «В конце концов Слесарь прав: мы хорошо сработали и Секач должен остаться довольным быстрым и точным выполнением своего задания».
Вспомнив о свое хозяине, Лимон вновь ощутил неприязнь и уже не стал её подавлять, целиком отдав себя во власть сладостных мстительных пожеланий человеку, дающему ему самые неприятные поручения. И предвкушения новых заданий, не сулящих ему в скором будущем покоя, заставляло его ненавидеть Секача с удвоенной энергией.
Выслушав подробный рассказ о ликвидации жены Лака и её любовника, Секач испытал двойственное чувство: «Операция прошла успешно, но нет гарантии, что никто больше не знает о моем тайнике на дне шкафа». И мучаясь сомнениями Секач, вновь набрал номер телефона Храпова.
— Слушай меня внимательно. Проблема Лака ещё не исчерпана. Дело слишком серьезное, чтобы пускать его на самотек. Если залечить зуб, а воспаленный нерв оставить, то боль все равно будет мучить. Надо нам удалить все, что только может беспокоить в дальнейшем.
— Я об этом уже и сам подумал. Навел справки в цехе. Лак для тебя работу выполнял один. Ты сам об этом просил. Так что утечка информации может быть допущена лишь по его пьяной болтливости. Но и он, сам понимаешь, не смертник и на каждом углу каждому встречному об это тайне болтать бы не стал. А значит, проговориться мог лишь близкому человеку. Таких у них лишь двое: жена Верка и в цехе работает некий Пух, с которым у Лака были приятельские отношения. Всегда в домино забивать на пару садились. Пух тоже не дурак выпить. Они и после работы вне цеха часто встречались: то бутылку распить, то на футбол сходить — за «Торпедо» поболеть, а чаще всего чтобы совместить оба своих увлечения. Так, какое решение примем. С кого начать?
— В отношении Верки заботы из головы выбрось. Она никому уже ничего не скажет. А вот Пух — это твоя проблема.
— Гибель одного за другим в течение недели двух рабочих из одного цеха не многовато ли?
— Нет, если это будет несчастный случай, как, например, с женою Лака.
— Ну что ж, тебе виднее. Сейчас уже время позднее. К тому же у нас нет уверенности, что Пух действительно знает о тайнике. Давай не будем пороть горячку и отложим мероприятие на завтра. Я думаю, особых осложнений не будет. У Пуха жена с дочкой сейчас у родни в деревне гостит. Он тоже просился в отпуск, но я не разрешил: работы после смерти Лака прибавилось. Так что Пух должен быть дома один. Но несчастный случай надо тщательно подготовить. К тому же ещё не знаю найду ли на месте моих ребят — «чистильщиков».
— Хорошо, но даю тебе лишь одни сутки. Не позже завтрашнего вечера я должен получить весточку о решении нашей общей проблемы.
Положив трубку, Храпов озабоченно потер лоб: «Одни сутки для подготовки хорошо срежисированного несчастного случая крайне мало. Вся надежда на хитроумие Инструктора. Он мастак на такие штуки. А Секач окончательно обнаглел, ведет себя так, словно я его подручный боевик и обязан выполнять все указания. Хорошо еще, что в конце упомянул, что Пух не только моя, но и его проблема тоже. Значит и его припекло. Это и понятно: за утрату „общака“ могут самого убрать. Да и мне мало не покажется. Но похоже об утечке информации из мебельного цеха знает только Секач, а он не заинтересован, чтобы об этом стало известно кому-то еще. Хорошо бы Секач вдруг внезапно навсегда исчез. Тогда и ко мне претензий больше никто не станет предъявлять.»
Пришедшая в голову мысль сначала испугала Храпова, но уже через мгновения он подумал: «Не обязательно организацию гибели Секача мне организовывать. Разве не возможно обычное автодорожное происшествие? Ладно об этом можно подумать позже, а сейчас надо срочно встретиться с Инструктором и Учеником и выработать план действий на завтра.
Откладывая операцию по ликвидации Пуха на сутки, Храпов не знал, что совершает роковую ошибку.
В течение нескольких дней после похорон Лака Дюжий замечал, что его давнишний знакомый Пух ведет себя странно и нервничает по пустякам. А когда в цехе узнали о нелепой гибели жены Лака, то было заметно, что Пух смертельно напуган. И Дюжий решил во что бы то ни стало узнать причину столь явного беспокойства. Впрямую он не мог задать вопросы Пуху, не вызвав подозрений. И Дюжий применил уже не раз опробованный им прием: откровенность за откровенность.
Подойдя в обеденный перерыв к Пуху предложил: Пойдем сбегаем в кафе на соседней улице по кружке пива выпьем. Мне с тобою по старой дружбе надо посоветоваться.
— Ты что, разве можно? У нас же сухой закон. А от пива запах даже больше чем от водяры.
— Да брось ты. У Михеича у самого рыльце в пуху: несколько дней назад пьянку тут организовал. После неё кстати, Лак головой об асфальт дребалызнулся. Так что он будет молчать. К тому же в такую жару за кружку холодного пива никто не осудит.
И немного поколебавшись, Пух дал согласие.
— Ну вот и хорошо. Ты, Пух, ступай туда в кафе, а я минут через пяток подрулю и расскажу, что меня мучит. Мне тут надо ещё Михеичу одну штуку показать.
Глядя в след мрачному Пуху, Дюжий удовлетворенно подумал: Пока все идет нормально. Он клюнул. И не надо, чтобы кто-нибудь видел, как мы вместе с Пухом выходили из цеха. Чует мое сердце, с ним сейчас особо тесно корешиться опасно.»
Выбрав удачный момент, Дюжий выскочил на улицу и поспешил к расположенному на соседней улице кафе. Пух уже ждал его за столиком, на котором стояли две кружки пива.
Делая вид, что не обращает внимание на мрачное расположение духа старого знакомого, Дюжий начал вдохновенно врать, что жена тайно переписала квартиру на свою дочь — его падчерицу и теперь он опасается на старости лет оказаться на улице.
Для правдоподобности Дюжий начал расписывать излишние подробности своей беды, но заметив, что Пух его почти не слушает, обиделся: Я к тебе со всей душой. Совета попросить хочу, а ты плюешь на мой рассказ. Вот о чем я только что говорил?
Упрек был справедлив и Пух начал оправдываться: Не злись, Дюжий, у меня у самого неприятности почище твоих. Ты без крыши над головой можешь остаться, а я вообще без головы.
— Ты что, Пух такое говоришь? Уж не померещилось ли тебе?
— Да какое там! Смерть по пятам ходит. Ладно, расскажу я тебе — все равно пропадать. Ты у нас недавно и в наших делах не завязан. Может что-нибудь и посоветуешь.
— Смотри сам, хочешь рассказывай, не хочешь — молчи!
— Раз уж начал скажу: Лака и его жену убили!
— Да ты что, зачем это кому-то понадобилось?
— Слишком много знали. Мне Лак по дружбе за день до смерти рассказал кое-что. Напуган он был здорово. Короче сделал Лак одному богатенькому клиенту тайник на дне шкафа. Работал не в цехе, а ездил в загородный коттедж. Подобного рода заказы у нас иногда бывают и принимает их непосредственно Храпов. Он и отправляет кого-нибудь из нас выполнять заказ на дом к клиенту.
— Ты думаешь, чтобы скрыть место тайника Лака и его жену убили? Тут что-то не вяжется. Тогда Храпову пришлось каждого из вас после выполнения очередного задания ликвидировать.
— Подожди, не спеши с выводами. Дело тут вовсе не в Храпове, а в том Секаче, для которого он тайник устроил.
— Секач это фамилия или кличка?
— Откуда мне знать? Я о нем впервые от Лака услышал. Так вот Лак в карты каким-то заезжим блатным проигрался и в уплату долга подсказал про тайник, пообещав, что они там большой куш сорвут.
Стараясь не обнаружить своей заинтересованности, Дюжий сделал затяжной глоток из кружки: «Вот идиот малохольный этот Лак. Нашел к кому воров подсылать. Ну ладно простодушный работяга Пух не знает, что Секач — авторитет в преступном мире. Но Лак-то в зоне побывал. Хотя чего с него взять и подсел за поножовщину, да и давно это было. Так что далек был Лак от блатных дел.»
Понуждая замолчавшего собеседника к продолжению рассказа, Дюжий задумчиво спросил: Думаешь тут есть какая-то связь с гибелью Лака?
— Посуди сам: те воры грабить тайник пошли, а на хату, где остановились у какой-то Черепахи, не вернулись. А должны были: у них там часть вещей осталась. Видимо их там у тайника схватили. Ну Лак мне и сказал: «Если со мной что-нибудь случится, то значит расправились за болтовню о тайнике.»
А на следующий день его мертвым в проходном дворе нашли. Вот и делай выводы.
— Ну а тебе, что за заботы? Ты же к тайнику доступа не имел.
— А жену Лака Верку зачем думаешь убрали? Да чтобы о тайнике никто не узнал. Наверняка побоялись. что Лак жене лишнее болтанул. Ну и на всякий случай убили бабу безвинно. Вот и меня могут вслед за ними направить. Я ведь в близких дружках у Лака числюсь. Боюсь я, Дюжий, очень боюсь.
Дюжий отпил ещё глоток и задумчиво пожевал мясистыми губами: Вот что я тебе скажу. Если только гибель Лака и его жены не случайна и опасность для тебя реально существует, то тебе надо срочно скрыться. Есть куда?
