– Я про Мими говорю, что она – девочка, – пояснила Светлана, сняв правую руку с руля и доставая из «бардачка» пачку сигарет.
При этом ее и без того короткая юбка задралась еще выше. Внимательно наблюдавший за этой сценой Крылов окончательно утерял нить беседы.
– Вы хотите сказать, что ваша сучка – девочка? – стараясь придерживаться светского тона, спросил он.
Света, ничего не ответив, с удивлением посмотрела на него. Озадаченный ее молчанием, он внезапно осознал двусмысленность своего вопроса и очень смутился.
– Простите, я не это имел в виду.
– А что? – холодно поинтересовалась она, доставая сигарету из пачки.
В самом деле, что? Он забыл, с чего, собственно, начал эту беседу.
– Вы не дадите мне прикурить?
Ее то ли упрек, то ли вопрос окончательно выбил его из колеи. Он стал лихорадочно искать по карманам зажигалку. Нашел и дал ей прикурить. Они опять замолчали.
– Какой она породы – ваша Мими?
Он решил поговорить на более нейтральную тему, оставив половой вопрос в покое.
– Болонка, – коротко ответила Света.
– Какой масти?
– Светленькая.
– Как вы? – попытался он пошутить.
– Светлее.
Она слегка улыбнулась.
– Особые приметы?
– Красный бантик на голове.
Ему пришло в голову, что она отвечает на его вопросы как-то рассеянно. Словно она в какой-то мере утратила интерес к поискам этой чертовой собаки. Странно, не из-за его же неудачного вопроса?
– Ну вот, мы почти приехали, – сказала Светлана, сворачивая с шоссе на узкую асфальтовую дорожку, ведущую к высоким кованым воротам. Выходить из машины не пришлось; она нажала кнопочку на пульте, и ворота медленно открылись.
– Может быть, сразу пойдем на то место, где вы ее потеряли? – предложил Крылов.
– Сначала давайте зайдем в дом.
– Зачем?
– Я вам покажу ее фотографию. Заодно можете выпить чего-нибудь холодненького.
Выйдя из прохладного салона машины на жару и солнцепек, они поднялись на крыльцо.
Достав из сумочки ключи, она отперла дверь и впустила Крылова в полумрак здания.
Он вошел, ощущая смутное, но все усиливающееся беспокойство.
Ключи, что-то связанное с ключами. Да! Действительно, ключи!
Он внезапно понял, что его смущало. Показывая ему свои ключи, она сказала, что в ее машине есть кондиционер, а в его «шестерке» он скорее всего отсутствует. Откуда она узнала, что он ездит на «шестерке»? По ключам это определить невозможно. Значит, она что-то о нем уже знала? И это при ее, как она выразилась, непрактичности? Что-то здесь не клеится. Кажется, он попал в ловушку.
Самолет приземлился в аэропорту города Желтогорска без четверти двенадцать. Пока он маневрировал по аэродрому, пока подошел автобус, прошло еще около четверти часа. Хорошо еще, что багажа как такового у Житкова с Хохловым с собой не было. У Житкова его заменял видавший виды желтый кожаный «дипломат», а у Хохлова – черная матерчатая сумка с широким ремнем, позволявшим носить ее на плече.
Выйдя из здания аэровокзала на широкую площадь, они устроили небольшое совещание.
– Ну что? Рванем по домам? – спросил Хохлов своего шефа, практически не сомневаясь в ответе.
В самолете они провели около пяти часов.
И хотя кресло «Як-40», ввиду его чрезмерной малогабаритное™, отнюдь не самое лучшее место для отдыха, более всего их утомили две промежуточные посадки и связанные с ними минуты бесцельного блуждания в незнакомых аэровокзалах.
– Да, неплохо бы сейчас залечь на что-нибудь такое, где можно было бы вытянуть ноги, – мечтательно заметил Житков. – Да и перекусить бы не мешало.
– Ну, так вперед, к дивану! – воскликнул Хохлов. И деловито уточнил:
– На моторе или автобусом?
– Давай на всякий случай позвоним в контору, – неожиданно, и в первую очередь для себя, предложил Житков. – Чтобы потом спать спокойно.
– Давай, – уныло согласился Хохлов.
Они подошли к будочке, торгующей транспортными талонами, и Житков купил два телефонных жетона. Чтобы позвонить, им пришлось вернуться в здание аэровокзала. И это было неплохо – жара стояла просто египетская.
– Ну что? – спросил Хохлов, после того как его спутник набрал нужный номер. – Молчит?
Житков одобрительно усмехнулся:
– Говорит. Да еще как говорит. С выражением. Прямо как Зиновий Гердт.
Неожиданно он произнес:
– Сергей, возьми трубку. Это я, Житков.
Не дождавшись ответа, он сам ее повесил.
– Автоответчик купил, – объяснил он свое поведение, – но самого, похоже, в конторе нет.
– Ну так что? По домам? – с надеждой повторил свой вопрос Хохлов.
– Давай так, я все-таки заеду в контору, а ты езжай домой. Отдыхай.
– О-о! Бог ты мой, – простонал Хохлов, проклиная педантичность и упорство своего шефа, – поехали уж вместе.
– Тогда пошли скорее, наш автобус подошел.
При подходе к зданию они увидели на стоянке знакомую машину.
– Либо Сергей в конторе, либо с ним случилось нечто ужасное, – насмешливо прокомментировал Хохлов данное обстоятельство.
– Не каркай, – серьезно заметил Житков.
Поднявшись к себе в офис и обнаружив его пустым, они отреагировали по-разному. Хохлов устало опустился на стул и налил в стакан воды из графина. Житков стал внимательно оглядывать помещение.
– Пить хочешь? – спросил Хохлов. – Вода еще холодная.
– Да, – согласился Житков, показывая на мокрые пятна на ковровом покрытии, – он здесь был совсем недавно.
– Ну и что? Видишь, пятен крови и расчлененных трупов нет. Мало ли где он может болтаться?
– Давай прослушаем автоответчик.
– Ну давай. Ты знаешь, как им пользоваться?
– Разберемся как-нибудь.
Разобрались быстро. И вскоре с интересом слушали эпохальную речь капитана Иванова.
– Кто этот Цицерон? – поинтересовался Хохлов, незнакомый с оратором.
– Капитан Иванов из уголовного розыска.
– Мне кажется, Сергей довольно своеобразно выполнил твое напутствие, – заметил Хохлов. – Мне редко приходилось наблюдать милиционеров в такой ярости, как этот капитан.
– Возможно, у него были для этого самые серьезные основания.
– У капитана?
– У капитана – само собой. Я имею в виду Сергея.
– Во всяком случае, ясно, что он влип в какую-то историю.
– Да. И, судя по откровениям капитана, дома его тоже нет.
– Где же его искать?
– Пока не знаю. Но ясно, что Иванов в этом деле нам не помощник.
– Уж это точно.
– Давай пока здесь концы поищем. Что там Иванов говорил о каком-то объявлении?
– Черт его знает. Но смотри, шеф, тут какие-то газеты разбросаны.
– Вот и давай их просмотрим. Будем искать самое идиотское объявление.
Долго искать не пришлось. Только одно из объявлений было повторено во всех трех изданиях. Кроме того, там фигурировал номер их телефона.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Хохлов, прочитав странный текст в третий раз.
– Не особенно, – честно признался Житков.
– Давай искать дальше.
– Давай. Кстати, ты не вынимал перед отъездом книгу с адресами и телефонами? Чего это она на столе валяется?
– Вынимал. Я переписывал оттуда екатеринбургские телефоны твоих знакомых ментов.
Но я точно помню, что положил ее обратно.
– Верю. На тебя это похоже. А вот твой приятель чрезмерной аккуратностью не страдает.
– Хочешь сказать, что он ее доставал?
– Не сама же она из ящика выпрыгнула.
– И что нам это дает?
– Не знаю, может быть, и ничего.
Житков сел за стол, взял амбарную книгу и стал медленно перелистывать страницы. Ничего примечательного, кроме неровно оторванного клочка бумаги, ему обнаружить не удалось. Вернувшись на страницу с клочком бумаги, он спросил Хохлова:
– Это не ты оставил?
– Нет, – уверенно ответил тот, – и могу точно сказать, что, когда я ее листал, этого клочка там не было.
– Значит, Сергей записывал какой-то номер или адрес с этих двух страниц.
– Да их здесь с полсотни, если не больше.
Не говоря ни слова, Житков достал из ящика стола лупу, взял амбарную книгу и подошел к окну. Там он стал вертеть книгу, подбирая удобный угол освещения. Потом стал внимательно рассматривать страницы через лупу. Через минуту он крикнул Хохлову:
– Записывай!
Тот схватил карандаш и клочок бумаги, найденный только что в книге.
– Готов?
– Готов.
– Первая цифра – два. Вторая – неразборчиво. Третья – шесть или восемь. Четвертая – ноль. Пятая – неразборчиво. Шестая – один или семь. Седьмая – неразборчиво. Записал?
– Записал. Это что? След от карандаша?
– Да, он записывал номер, положив листок прямо на страницу книги. И на ней, естественно, кое-что отпечаталось.
– И ты думаешь, что с помощью двух точных цифр мы сумеем догадаться, кому он звонил?
– Почему нет? Если есть из чего выбирать.
Житков взял у Хохлова листок и педантично стал сверять прочитанные им цифры с номерами телефонов на тех двух страницах, между которыми они нашли клочок бумаги.
