— Они сейчас не в пустыне, верно? Не понимаю, почему они одеваются, как в Кройдоне. Хотят здесь жить — так пускай ведут себя как нормальные люди!
«То-то он обалдеет через минуту!» — подумал я.
— Боже правый, да они же повсюду! Вон еще парочка!
Мы с Винсом развернулись и увидели, что нашего полку и впрямь прибыло. В зал вошли еще две мусульманки, на сей раз настоящие. Правда, я понял это не сразу. Сперва я решил, что они тоже решили ограбить почтамт. Они прошли мимо Винса, смерив его взглядами с головы до ног, и встали в очередь за Герингами.
— Почему они не уматывают к себе домой, если считают, что у нас тут все прогнило? — говорил этот недоделанный фашист своей супруге, старательно пытавшейся сделать вид, что она его не слышит.
Мусульманки уставились на нас с Бенни; мы, в свою очередь, пытались не встречаться с ними глазами, что, принимая во внимание тряпки, болтавшиеся на голове, куда труднее, чем вы думаете. В конце концов одна восточная дама что-то сказала другой и, покинув очередь, подошла поближе к нам. Она постояла рядом с нами, ожидая приветствия, но не дождалась — и глянула на свою товарку. Бенни понял, что так дальше продолжаться не может, поскольку на нас глазели все посетители без исключения, и, шагнув к мусульманке, очень тихо велел ей проваливать куда подальше. Она не успела отреагировать, ибо в эту секунду дверь отворилась, и вышедшая оттуда толстуха лет сорока с хвостиком сказала:
— Дориин! Ты не могла бы…
Тут Винс втолкнул ее за стойку и рванул за ней.
Мигом смекнув, что делать, я схватил мусульманку и ее подружку. Винс рявкнул, приказывая остальным лечь на пол, а я громким голосом заявил, обращаясь к обеим дамам:
— Стойте и присматривайте за толпой!
После чего метнулся к Бенни за стойку. Винс сообразил, в чем дело, и подыграл мне.
— Вы двое, стойте здесь! — сказал он. — Не спускайте с них глаз. Если кто шевельнется — стреляйте!
Мусульманки посмотрели на Винса, переглянулись и решительно встали на страже. Мы с Бенни собрали улов в рекордно короткий срок. Никто за стойкой не вякал, в особенности трое азиатов, которые, возможно, подумали, что им снится кошмар.
Когда, закончив дело и прибарахлившись, мы сделали ноги, я походя пнул под ребра старого пердуна и велел ему впредь быть поуважительнее. Он небось подумал: «Чертовы черномазые! Приезжают сюда, грабят нашу почту…» И так далее.
— Шагайте, шагайте! — прикрикнул Винс на мусульманок.
Те послушно засеменили к выходу.
Оказавшись на улице, мы с Бенни запрыгнули в тачку, а Винс приказал нашим помощницам бежать что есть духу подальше. Когда Винс сел в машину, мы сорвались с места и как раз успели за обедом в баре посмотреть весь спектакль по телику в выпуске дневных новостей.
Милых дам, которые помогли нам, забрали через десять минут и допрашивали целые сутки, после чего весьма неохотно отпустили (хотел бы я посмотреть на процедуру опознания!). Одним из следователей по делу оказался не кто иной, как наш с вами старый знакомый сержант по имени «Этта я тебе обещаю!» Иванс. Ирония судьбы, что тут скажешь!
* * *
Мы использовали эту идею еще пару раз в течение года — сначала в Саутхолле, потом в Брэдфорде, — и нам бы остановиться, пока не поздно, но Винс уговорил нас тряхнуть стариной в последний разочек. И вот, где-то через месяц, мы зашли на главпочтамт в Тутинге, районе Южного Лондона, вооруженные пистолетами, автоматами и излишней самоуверенностью.
Тутинг, как и Брэдфорд, и Саутхолл, — очень азиатские кварталы. Если подумать хорошенько, наш выбор был не больно умным. Ведь если кто и мог заметить недочеты в наших костюмах, то именно коренные азиаты. Но нам это в голову не пришло — а именно так и случилось.
Только мы зашли в зал, как на нас набросились несколько моджахедов. Не знаю, из-за чего — то ли одеты мы были неправильно, то ли головы держали не так, а может, потому, что мы, белые мужики, оделись как их мамочки, поди пойми! Знаю только, что они вышли из очереди и зашагали к нам, размахивая руками и кулаками и выкрикивая какие-то угрозы. Мы с Винсом и Бенни немного попятились, но тут из очереди начали выходить все новые и новые мусульмане, кроя нас на все корки. Мы переглянулись и решили сматывать от греха подальше. Их уже было больше десятка, какой-то тип грубо схватил Винса за руку. Чаша терпения Винса переполнилась. Он выдернул руку, молниеносным движением (с таким же молниеносным возгласом: «Пошел на хрен!») вытащил свою пукалку и отшвырнул нахала на десять футов.
Мы с Бенни не нуждались в повторном приглашении. Достав пистолеты, мы как безумные стали палить в потолок. Все посетители, включая членов клуба фанов Кэта Стивенса[10], бухнулись на животы и закрыли руками головы.
— Назад! — взревел Винс, выдав пару очередей по полу, в паре дюймов от лежащих кружком голов зачинщиков. — Быстро все назад!
Ограбление сорвалось. Завыла сирена, люди на улице побежали в укрытия, однако типы в зале, которые начали всю эту заваруху, выказали поразительно мало почтения к нашим угрозам и собственной безопасности. Не знаю, были ли они такими уж храбрыми, но что злыми — совершенно точно. Очевидно, в наших нарядах они увидели суровое оскорбление своей религии (полагаю, небезосновательно), и чтобы удержать их на месте, нам приходилось постоянно поливать пол огнем.
Как только началась суматоха, Винс тут же послал Сиду сообщение на пейджер, чтобы он нас забрал, однако прошло три минуты, а машина не появлялась. Винс пытался снова и снова. Мы все сгрудились у входа, беспорядочно паля из пушек куда попало.
— Куда, к чертям, он подевался? — крикнул Винс, заглушая своим ревом грохот пальбы.
Я выглянул через дверь и осмотрел улицу. Движение транспорта было по-прежнему оживленным, однако тротуары опустели. Из-за припаркованных машин, из-за дверей магазинов выглядывали лица: толпа напряженно жаждала увидеть что-нибудь сногсшибательное, чтобы потом получить четырехмесячный отпуск в результате пережитого стресса. Я стрельнул пару раз в воздух — и полдюжины психологических центров Южного Лондона получили работу на полгода вперед. О Сиде между тем по-прежнему не было ни слуху ни духу.
Женщины в зале, пытавшиеся оказать помощь раненому, случайно задетому очередью из автомата, начали стенать гораздо громче, и я понял, что он скорее всего загнулся. Какой-то азиат что-то громко крикнул нам по-арабски, поднимаясь с пола.
— Ложись, козел! — крикнул ему Бенни.
Но тот будто не слышал.
— Лежать, я сказал! — повторил Бенни.
Араб встал на колени.
— А ну, мордой вниз! — взревел Винс, сопровождая свой приказ горячей белой вспышкой и всадив непокорному пулю в плечо.
Гунга Дин[11] завертелся, как волчок, и упал на пол, зажимая рану и что-то вереща о проклятых убийцах. Один из посетителей попытался подползти к нему, но Винс пальнул в пол и гаркнул на весь зал, предупреждая, чтобы никто не смел шевелиться. И тут всеобщее внимание привлекли какие-то звуки снаружи, раздававшиеся издалека.
Это была ругань.
— Пошли! — не выдержал Бенни.
— Куда? — крикнул я.
— Куда-нибудь! Выметаемся отсюда к чертовой матери!
— Никто никуда не пойдет, — сказал ему Винс. — Мы дождемся своего водителя, он скоро будет.
Сирены выли все громче и громче. Похоже, все копы стягивались к почтамту. Первая машина, взвизгнув тормозами, остановилась ярдах в пятидесяти; полицейские велели праздным зевакам, чтобы те прекратили впадать в экстаз и очистили улицу. Вторая тачка остановилась с другой стороны, ярдах в двадцати. Из нее выпрыгнули трое легавых с шутовскими усами и автоматами.
— Вооруженные силы прибыли, — сказал я ребятам и глянул на часы.
Четыре минуты. Нам крышка. Я начал серьезно сомневаться в том, что у нас есть шанс уйти, как вдруг увидел за оцеплением Сида. Его машина неслась по мостовой, словно поезд-экспресс. Легавые, очевидно, услышали шум, поскольку обернулись в тот же миг — и правильно сделали. Главарь усачей буквально в последнюю секунду отпрыгнул в сторону. Сид промчался мимо этих придурков, сорвав с их машины дверцу и переднее крыло, заехал на тротуар и притормозил футах в десяти от нас. Распахнув дверцы, Сид сердечно пригласил нас прокатиться по городу. Мы вывалили на улицу, оглашая ее треском автоматных очередей. Винс, у которого хрен знает каким образом осталось патронов на целую армию, прицелился из своей пукалки в изуродованную полицейскую машину и добил ее. Двое легавых попытались открыть ответный огонь, однако тактика тарана, примененная Сидом, отбросила их назад и дала нам преимущество.
— Поехали, поехали, мы не можем больше ждать! — крикнул нам Сид.
Я сразу же вспомнил, что эту фразу Скотти постоянно повторял в «Стар Треке». Сид вечно заставлял меня брать видеокассету этого фильма в прокате. Интересно, подумалось мне потом, это он нарочно — или же ему так прополоскали мозги, что он и впрямь не отличает реальность от рубки космического корабля?
