Все здесь было по-прежнему. Так же тикали часы, мерцали зеленоглазые электронные часы, освещая комнату потусторонним светом, лишь отчасти рассеивая мрак. На журнальном столе стояли шахматы, которые Алиса заказывала мужу на день рождения год назад в Челябинске. Шахматы делали на ювелирной фабрике из поделочного камня. Увидев фигурки из яшмы и оникса, Владимир пришел в бурный восторг, хвалился подарком перед гостями, восхвалял жену, превознося ее внимательность и рукоделие. Алиса, которую незадолго до этого впервые, так сказать, вывели в свет, на приеме щеголяла в очередной своей поделке – гарнитуре из янтаря и бисера. После столь лестного отзыва Владимира, дамы наперебой заахали и с вожделением засмотрелись на шею и руки Алисы. Сейчас, лежа на диване, она усмехнулась: Володины связи и его рекомендация сделали свое дело. За этот год иметь украшения от Алисы Мержинской стало престижно. С подачи одной из дам (Алиса благоразумно промолчала, что прежде уже сдавала свои украшения в ее магазин за мизерные деньги) в двух салонах появились отделы с эксклюзивными украшениями от Алисы Мержинской. Салоны украшала фотография Алисы из спектакля «Мастер и Маргарита», где на ней кроме бус не было по сути никакой одежды. Бешеных денег это не приносило, но Алиса честь честью зарегистрировала свою фирму, наняла еще двух женщин, которые плели украшения из бисера. Выручаемых денег, правда едва хватало на оплату аренды и зарплату, но Алиса не жаловалась. Это все равно было больше, чем она получала в театре. Да и Володя молодую жену баловал, задаривая подарками не в меру. Теперь же все осталось в прошлом, уходящим под стук кладбищенской земли, падающей на крышку гроба.
Алиса вздрогнула, очнувшись от невеселых дум. Причиной, которая выдернула ее из состояния полудремы, стал скрип двери. Она медленно приоткрывалась, ведомая сторонней силой, которая не желала пока появляться перед Алисой. Широкая полоска света из коридора осветила кабинет. Алиса зажмурилась и закрылась рукой от бьющего в глаза света лампы. На пороге стоял Михаил. Его буйные кудри растрепались и торчали над головой, словно рога перебравшего черта.
– Алиса, ты спишь?
– Нет, – ответила она и села. – Тебе что-нибудь нужно?
Михаил не ответил. Он прошел в кабинет и уселся на диван рядом с ней. Алиса молчала, судорожным движением поправив задравшуюся юбку. Молчания затягивалось.
– Как ты? – участливо спросил Михаил. Алиса пожала плечами, не торопясь отвечать. – Может быть, тебе нужна какая-нибудь помощь?
Алиса покачала головой.
– Ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, – страстно прошептал Михаил и взял Алису за руку. Ее ладонь была холодна как лед. Он сжал ее руку, а потом потянулся к ее лицу, но Алиса увернулась от его губ и поднялась.
– Спасибо, Миша, но мне сейчас лучше побыть одной.
– Да, да, – суетливо сказал он, поднимаясь, – я все понимаю…
Он обернулся у дверей и что-то хотел сказать, но Алиса не смотрела на него. Ее взор неподвижно замер на шахматной доске с начатой партией. Михаил покачал головой и вышел, затворив за собой дверь.
Алиса подняла голову и криво усмехнулась. Вот и началось…
Омерзительная сцена дележа имущества началась через три дня после похорон. Адвокат Мержинского сам обзвонил всех наследников, которые, предвкушая добычу, собрались в нотариальной конторе с достойной восхищения пунктуальностью. Нотариус – толстенький мужчина с благодушным выражением на лице, покряхтывал, глядя на настороженно переглядывающихся наследников. Адвокат Мержинского приехал последним, нервно покусывая губы и трусливо поглядывая в окно. Агата, заметив поведение адвоката, ткнула Алису в бок и кивнула поочередно на адвоката, а потом на открытое окно. Алиса повернулась к открытой створке и без особого удивления заметила неподалеку черный «Лендкрузер» с водителем самой бандитской наружности. Физиономия бандита показалась Алисе знакомой, она не сразу вспомнила, что именно этот тип караулил ее в больнице, когда Владимир умирал под капельницей. Агата многозначительно поджала губы. Алиса еле заметно кивнула.
– Все чудесатее и чудесатее, – еле слышно произнесла она. Ситуация перестала ей нравиться окончательно. Адвокат, заметивший, что Алиса обратила внимание на компанию, с которой тот прибыл в контору, перепугался окончательно. Уронив портфель на пол, он сконфуженно пробормотал что-то под нос, поднял портфель, уронил телефон и зажигалку, поднял то и другое и, наконец, замер, как сфинкс.
– Итак, дамы и господа, – произнес нотариус, – мы собрались здесь, чтобы я огласил вам завещание Владимира Мержинского, составленное… два месяца назад. Все ли наследники собрались?
Алиса и Агата не шевельнулись. Остальные энергично закивали головами. Старшая сестра Владимира – Люба – презрительно посмотрела на Агату и картинно поднесла платочек к совершенно сухим глазам. Варвара сидела, уставившись в пол. Михаил и Лада, дети Любы, напротив, уставились на нотариуса жадным взором.
– Итак, – начал нотариус, – я, Владимир Мержинский, находясь в здравом уме и твердой памяти, в присутствии свидетелей… так-так-так… от такого-то числа… завещаю…
При слове «завещаю» наследники навострили уши. Алиса бросила беглый взгляд в сторону окна. Бандит в машине сидел неподвижно, только челюсти его ритмично двигались, пережевывая жвачку. На слове «завещаю», бандит надул огромный пузырь, который лопнул с оглушительным треском. Люба потянулась за стоящей на столе бутылкой с минералкой, налила себе в бокал и шумно отхлебнула несколько глотков.
– Свой дом я завещаю своей старшей сестре – Соколовой Любови Леонидовне, вместе с участком земли, гаражом на две машины и всеми постройками…
Люба уронила бокал, который разбился с оглушительным звоном. Она оторопело уставилась на нотариуса, а потом перевела взгляд на Алису. Секунду Люба смотрела на Алису, а потом на ее губах появилась зловещая победоносная улыбка.
– Конечно, а кому еще должен был достаться этот дом? – гордо произнесла она. – Ведь именно я его строила в свое время…
– Мама! – одернул Любу Михаил, но та не собиралась успокаиваться.
– Да я, между прочим, вкалывала на стройке, как каторжная, стены мазала, на лесах висела, как матрос на рее…
– Люба, – устало произнесла Варвара, – никому тут не интересны твои байки, успокойся уже, дай дослушать.
– Помолчала бы, обезьяна крашенная, – злобно окрысилась Люба и нервно огляделась по сторонам, явно разыскивая, что можно было бы себе плеснуть в бокальчик, желательно покрепче и побольше.
– А ты что, натуральная обезьяна? – не осталась в долгу Варвара. Люба соскочила с места, готовясь кинуться на сестру. Перепалка грозилась перейти в побоище. Но тут в дело вмешался нотариус.
– Дамы, если вы не прекратите, я попрошу охрану вас вывести, – грозно оповестил он разбушевавшихся сестер. – Ну что? Мне сделать это?
Сестры успокоились быстро. Варвара и вовсе не собиралась вдаваться в дискуссию, Люба же, злобно проворчав что-то себе под нос, уселась на свое место, искоса поглядывая на сестру.
– Продолжим, – промолвил нотариус. – Только попрошу без выкриков и стрельбы от бедра… Итак… Автомобиль «Лексус», а так же фирму «Любимые окна» и магазин строительных материалов «Крот» я завещаю своему племяннику Михаилу Соколову…
Миша улыбнулся с нескрываемым облегчением, однако тоже бросил на Алису странный взгляд.
– Автомобиль «Ауди ТТ» я завещаю своей младшей сестре Федоровой Варваре Леонидовне…
Варвара почти не отреагировала на это, лишь молча кивнула.
– …Магазин готовой одежды я завещаю своей племяннице Ладе Соколовой…
Лада, до сего момента скромно сидевшая в уголке, подскочила на месте и вылила на себя воду из бутылки. На ее лице появилась глупая улыбка.
– Агате Берг, в знак глубокой признательности я оставляю пожизненное содержание в размере трехсот долларов ежемесячно пожизненно. Деньги на ее содержание будут выделяться из средств фонда, контрольный пакет акций которого переходит моему компаньону Тимофею Захарову… Так, господин Захаров подъехать не смог, но вы, я думаю, передадите ему все документы?
Адвокат, к которому обращался нотариус, подскочив на месте, нервно закивал головой.
– Ну и хорошо…. Так… Контрольный пакет… Ага. – Нотариус снял очки, протер их и снова водрузил себе на нос. – Опекуном Агаты Берг назначается моя супруга Алиса Геннадьевна Мержинская.
Алиса и Агата переглянулись и синхронно пожали плечами с каменными лицами, на которых не отразилось ни одной эмоции. Михаил, лада и Любовь одновременно повернули головы в сторону Алисы и Агаты. Выражения их перекошенных физиономий были явно недобрыми.
– Порвут, как Тузик грелку, – шепнула Алиса на ухо Агате. Та согласно кивнула и обвела троицу колючим взглядом. Только Варвара сидела, безучастно уставившись в пол. Она столь явно скорбела о брате, что не думала ни о каком завещании.
