(и среди них часто попадаются действительно невинные люди!) намного хуже тех, которые ожидают заключенных в колонии любого – самого сурового – режима. Душегубка на тридцать – сорок человек без права свиданий и переписки, и казарма с порядками ничуть не строже армейских, как говорят в Одессе, – две большие разницы.
Поэтому узники СИЗО всеми правдами и неправдами стремятся как можно быстрее покинуть свое временное пристанище и отправиться туда, где им предстоит провести большую часть отмеренного судом срока. Известны случаи, когда эти несчастные даже сбрасывались деньгами на бензин, так как у службы, отвечающей за их этапирование к постоянным местам лишения свободы, долго не находилось средств на заправку спецтранспорта.
В отличие от остальных собратьев по несчастью Боча на зону не спешил. Наделенный от природы острым умом и достаточно образованный – как-никак институт закончил (правда, заочно), он прекрасно понимал, что сможет бороться за восстановление справедливости, только находясь в изоляторе. После суда – кричи не кричи, пиши не пиши – никто не станет тебя слушать.
Да и чувствовал он себя здесь вполне комфортно. Чуть ли не ежедневно к Валерию поступали «дачки»: сигареты, питание, чистое белье, свежая периодика… За его же деньги менты как следует отремонтировали «застенки», установили телевизор. В камеру к «авторитету» селили только самых достойных, тех, кого он лично отбирал. Туберкулезников и бомжей туда конечно же не направляли.
А однажды его проведал капитан Гузь.
Беседа протекала с глазу на глаз в следственном кабинете, у дверей которого дежурил «подогретый вертухай», но у нас есть возможность воспроизвести ее практически без купюр.
– День добрый, Михайлович! – начал Гузь.
– Здоров, брателло… Что нового на воле?
– Карпуша тебе привет передавал.
– Ты имен на всякий случай лучше не называй.
– Понял. Он просил, чтоб ты его больше не тревожил.
– Заметано.
– С «терпилой» я уже перетер…
– Ну и…
– Забирать заяву Семчук категорически отказался.
– Тогда сделай так, чтобы он исчез из города! Можно – навсегда, – скрипнул зубами Бочаров.
– Это только усугубит твое положение.
– Не думаю.
– Ты предполагаешь, а я знаю… Не убирать его надо, а сделать союзником.
– Как?
– Тебе лучше знать…
– Я подумаю…
– Слабинку можно найти у каждого. Бабы, наркотики, валютные махинации, незаконное предпринимательство…
– Постой, у него есть сын…
– Это уже тепло!
– Мы как-то проведывали его…
– Хорошо… Черкни мне адресок на всякий случай…
– Вот, держи. Что ты хочешь предпринять?
– Может, сообщить об этом телке «терпилы»?
– Слишком мелковат повод для скандала, – засомневался Боча.
– Тогда припугнем его, мол, будешь упорствовать, пацану – капут!
– Это можно…
– Как его звать?
– Санька.
– Да… Еще… Мне лично светиться нельзя… – Гузь внимательно посмотрел на «авторитета».
– Возьми кого-нибудь из моих пацанов… Хотя… Этот козел всех их хорошо знает – напишет еще одну заяву, тогда мне точно отвертеться…
– Для такого дела лучше пригласить чужака.
– Пожалуй, я могу подогнать одного львовского кореша. У тебя есть мобила?
– Нет, но если надо…
– «Надо, Федя, надо»… Придешь завтра, все и обсудим!
На следующий день Гузь снова навестил авторитетного арестанта. Тот набрал номер и сказал в трубу:
– Артурчик? Это Боча. Я из подвала. Дело к тебе есть… Нет, не мокрое. – Он громко рассмеялся. – Будь шестнадцатого возле универмага. В три часа дня… К тебе подойдут. Юра его звать. Ты на той же тачке? Сорок два – одиннадцать. Тогда о’кей. Ждем… Ну, покедова!
Спустя мгновение Валерий отдал мобилу Гузю и при этом добавил:
– Номер запомнил? У него «мицубиси»…
После непродолжительного разговора с мужчиной, угрожавшим лишить жизни его единственного (да и то незаконнорожденного!) наследника, энтузиазма у Семы совершенно не поубавилось. Втайне он надеялся сразу после суда над Бочей получить очередной обещанный «конторой» крупный куш, все равно – наличкой или в виде маковой соломки, с продажей которой проблем не наблюдалось, да и рвануть куда глаза глядят (а глядели они в очень дальнее зарубежье) со своей ненаглядной Тамарочкой. Для достижения такой «высокой» цели жизнью байстрюка можно и пренебречь.
В характере этого мелкого человечка было обращать себе на пользу малейшие и, казалось бы, самые неблагоприятные повороты судьбы. Поэтому, пообщавшись с «грязным шантажистом», Анатолий ничуть не расстроился, – наоборот, воспрянул духом и решил немедля поставить своего патрона в известность о том, что его услуги дорожают.
– Алло, Степан Петрович? Это я.
– Слышу.
– У меня просьба.
– Говори.
– Не могли бы вы прислать еще немного денег? Мне надо ненадолго скрыться. Хотя бы до суда…
– Это еще зачем?
– На меня наезжают.
– Кто?
– Не знаю – они не местные. Подкатили целой кодлой, угрожали убить сына…
– А ты еще одну заяву черкни… Мальчонку обеспечат охраной. А нашему другу очередной эпизод впаяют!
– Ему и так – с лихвой… А мне как-то жить надо!
– Я все сказал. Остальное получишь после процесса.
– От вас лично?
– А то от кого же?.. О наших отношениях – никому ни слова… Только в крайнем случае. Когда либо жизнь, либо смерть… Усек?
– Так точно!
Поняв, что быстро прибавку к гонорару ему не получить, Семчук, не прощаясь, бросил трубку и полез в холодильник за бутылкой пива. Тамара, не сводившая с него глаз ни во время встречи с неизвестным, ненадолго вызывавшим Анатолия во двор, ни во время телефонного разговора, неназойливо высказала желание приобщиться к пирушке.
– Слышь, мне тоже возьми…
– Ты какое будешь?
– «Пльзеньское»…
– Раскатала губу… Еще вчера закончилось!
– Давай, что есть.
– «Бэкс», «Золотой фазан»?
– Ну, это, что ты назвал первым…
Спустя мгновение влюбленные лакомились пенистым напитком, под воздействием которого у «знаменитого рыцаря плаща и кинжала» всегда развязывался язык. Агенту просто не терпелось выговориться, похвалиться своими достижениями на разведывательной ниве. И его в очередной раз прорвало…
– Скоро состоится суд над теми отморозками, которые требовали с нас деньги…
Тамара больше всего на свете обожала Семины байки. Вот и сейчас она мечтательно закатила глазки, приготовившись слушать очередные разоблачения своего, как она не раз говаривала, Джеймса Бонда.
– Это я! Я очищаю город от всякой скверны… И никто не заставит меня свернуть с избранного пути! Конечно, уголовники всполошились, сегодня снова присылали своего эмиссара, хотят убрать меня с дороги (о существовании отпрыска, которому предназначались угрозы недавнего визитера, Анатолий предусмотрительно не упомянул), но не выйдет, мы с полковником Тимченко обязательно доведем начатое до конца…
– Тимченко – это кто? – робко поинтересовалась подруга жизни.
– Большой человек! – перешел на шепот Анатолий. – Заместитель председателя СБУ. ФСБ – по-вашему… Я работаю только на него, всякой мелочовке на местах о моей роли ничего не известно. Вот закончим с этим
