«Вот наконец и к делу подошли, — мелькнуло в голове у Надежды, — теперь, собственно, и начинается детектив. А я уж думала, что так до города и не успеем…»
— Отчего же она умерла?
— Ночное апноэ, — ответил ее собеседник.
— Что еще за зверь? Вы не шутите? — удивилась Надежда.
— Ни в коей мере. По-научному это звучит так: синдром обструктивного апноэ сна.
А по-простому врачи установили, что Ир…
Ирма задохнулась ночью во сне. Такие случаи бывают.
— Однако с чего это молодой девушке вдруг задыхаться? — упрямо заговорила Надежда. — К тому же если бы все было так просто, вы бы не стали рассказывать мне эту историю…
— Верно, но дело в том, что никого не было с ней ночью. То есть мужчины до трех часов играли в карты, потом улеглись спать там же, на веранде, поскольку еще и выпили порядочно. Не считая хозяина, конечно, который ушел в свою спальню на первом этаже довольно рано. Девушку нашли утром уже окоченевшую. Милиция, разумеется, завела дело, но когда они послали запрос в поликлинику по месту жительства девушки, оказалось, что у нее с детства болезнь щитовидной железы, так что такой исход был вполне возможен.
В общем, дело закрыли, записав «смерть от естественных причин».
— Ну надо же… — протянула Надежда. — И где же тут детектив?
— Дело в том, — продолжил мужчина, — что хозяин дома большой любитель фотографировать. Это его хобби. Он много снимал своих гостей, причем не всегда это были парадные фотографии, когда все стоят на лужайке с глупыми лицами и пялятся в объектив.
Настоящий любитель сам выбирает и модель, и кадр. В общем, когда все уехали и милиция перестала таскать хозяина на допросы, у него дошли руки до снимков. И вот, когда он рассмотрел все фотографии досконально и расположил их в нужной последовательности, он совершенно ясно увидел, что девушку убили.
— Что, на снимке был запечатлен сам момент убийства? — Надежда даже зажмурилась, до того стадо интересно.
— Нет конечно, — усмехнулся рассказчик, — просто он многое понял, глядя на снимки, — кто мог желать девушке зла, кто ее ненавидел… И не только это.
— Даже если у нее были враги, — это вовсе не доказывает, что ее убили.
— Верно, но все же такое совпадение…
Что бы вы сделали на месте хозяина дома?
— Ну… — протянула Надежда, — Думаю, что в милицию я бы сразу не пошла, поскольку прямых доказательств у меня не было. Ну постаралась бы потихоньку разведать, что там и как…
— То есть вы бы попытались сами расследовать это дело? — уточнил мужчина.
— Угу, — задумчиво ответила Надежда, снова поймав сердитый и вместе с тем насмешливый взгляд девицы с журналом.
Тут до Надежды дошло, что всю дорогу девица держит журнал в одном и том же положении, из чего следует, что она его вовсе не читает, а подслушивает разговор.
«Есть такие люди, до всего им дело», — рассердилась Надежда и бросила на девицу не менее зверский взгляд. Та фыркнула и отвернулась.
И в это время объявили, что следующая остановка Купчино. Народ засобирался, потому что в Купчине была станция метро, на нее можно попасть прямо с платформы.
— А что же было дальше? — успела только спросить Надежда.
— Да ничего, я же предупредил, что могу рассказать только сюжет детектива.
— Это не сюжет, это завязка, — буркнула Надежда и подумала: «Свинство какое! Только любопытство разжег!»
Очевидно, эти мысли отразились на ее лице, потому что мужчина усмехнулся и развел руки. Это он сделал уже на ходу, поскольку, не обремененный сумками, успел проскочить к выходу пораньше. Надежда же спохватилась поздно, что у нее сумка стояла наверху, закопалась, вынимая зонтик, поскольку за окном опять шел дождь, и вышла на платформу одной из последних.
Вокруг плотным потоком текла толпа озабоченных людей с сумками и тележками — народ вывозил урожай с дачных участков. Электричка посигналила и отошла от платформы, толпа понемногу редела, и в это время впереди послышался женский крик. И тут же мимо Надежды проскочил парень с абсолютно дикими глазами. Он летел, не разбирая дороги, и наскочил на Надежду. Толкнув ее так, что она едва удержалась на ногах и выронила сумку, парень, не подумав извиниться, понесся дальше. Надежда выругала его про себя, подняла сумку — к счастью, в ней не было ничего хрупкого — и пошла дальше. И тут впереди началось какое-то движение, появились двое милиционеров, которые отгоняли народ от кого-то, лежащего на земле.
— Что случилось? — машинально спросила Надежда встречную женщину в форме железнодорожника.
— Пассажиру одному плохо стало, — равнодушно ответила та, — вроде бы умер…
Сердце у Надежды отчего-то екнуло. Очень медленно она приближалась к небольшой, тесно сгрудившейся кучке народа, которая закрывала собой лежащее на асфальте тело.
— Разойдитесь, граждане! — гаркнул мрачный милиционер. — Дайте медицине проехать!
Прямо на платформу въехала карета «скорой помощи», любопытных оттеснили, тело подняли и понесли в машину. Надежда, не слишком удивившись, узнала того самого мужчину, который ехал с ней в электричке.
Отчего-то она сразу подумала, что плохо стало именно ему, оттого и сердце екнуло. Не успела она сделать и шага, как рядом раздался дикий вопль:
— Вот же она, вот!
Это вопила старуха, сидевшая рядом с Надеждой и за всю дорогу не только не вымолвившая ни слова, но даже не пошевелившаяся.
Теперь же она азартно тыкала пальцем в Надежду и орала, как будто ее режут:
— Вот она! Он с ней всю дорогу разговаривал! Задержите ее, товарищ милиционер!
Один из милиционеров сделал шаг в сторону и взял Надежду за локоть, хотя она и не думала убегать.
— Документы предъявите, гражданочка!
— Какие документы? — растерялась Надежда.
— Паспорт или пенсионное удостоверение, или права водительские, — объяснил милиционер.
Надежда мгновенно разозлилась, что ее приняли за пенсионерку, а ей ведь до пенсии еще пять лет! А муж еще утверждает, что она для своего возраста молодо выглядит!
— Нет у меня пенсионного, — процедила она, — стану я с паспортом по электричкам таскаться, чтобы его украли! Только новый получила! А если бы права водительские были, то на машине бы ездила!
У мерзкой старухи радостно зажглись глаза, она уж предвкушала, как Надежду сейчас прихватят и поволокут в милицию для выяснения личности, но милиционер, к счастью, оказался человеком покладистым. Он попросил свидетельницу продиктовать ему имя, отчество и фамилию, а также телефон и домашний адрес, после чего осведомился, знает ли она упавшего на платформе мужчину.
— Понятия не имею, кто он, — Надежда пожала плечами, — разговаривала со случайным попутчиком. Кажется, он сел в Западалове, но я не уверена. Ему еще в поезде плохо стало, говорил — сердце…
— Она его водой поила! — надрывалась старуха. — И чего-то давала…
Подумать только, оказывается, она все заметила! А с виду была в полной прострации.
— Нормальная вода, из бутылки, — сказала Надежда, — «Росинка», сама ее всю дорогу пила.
— Таблетку вы ему дали?
— Нет, у него свои были в кармашке, целый флакон.
Милиционер отошел поговорить с врачом, высунувшимся из машины. Надежда в это время постаралась выразить взглядом все, что она думает о противной старухе. Но та снова закаменела, она оживлялась только в присутствии милиции.
Вернулся милиционер и подтвердил, что у покойного была с собой упаковка нитроглицерина.
— Он умер? — встрепенулась Надежда.
— Да, сразу же, ничего уже не сделать.
— Надо же, вроде ему лучше стало в поезде…
— Врач сказал — так бывает. Пока сидел — вроде лучше, а встал — и сердце отказало. Расходитесь, граждане, ничего больше интересного нету! — заговорил милиционер и отвернулся.
Надежда решила, что ее больше не задерживают, подхватила свои сумки и быстрым шагом направилась к метро.
* * *
По дороге она немножко повздыхала о тщете всего земного. Вот ведь сидел в поезде человек, разговаривал с ней, а потом вдруг раз! — и умер. На вид ему было прилично за пятьдесят, так что вполне возможно, что сердце уже работало неважно.
Мысли Надежды тут же перекинулись на собственного мужа Сан Саныча, которому тоже за пятьдесят. И хотя сердце у него вроде бы не шалило (чтоб не сглазить!), он не курит и выпивает только по праздникам, да и то совсем немного, но все же он очень много работает и мало отдыхает. И ее, Надежды, святой долг облегчить жизнь собственному мужу, поскольку так сложилось, что она сейчас не работает, будем надеяться, что временно. То есть ее сократили весной, но обещали взять обратно в институт осенью. Хотя вот уже осень, а ей никто не звонит. И самое главное — Надежда уверена, что муж и слышать не захочет о том, чтобы она возвратилась на работу. Сам он трудится много и зарабатывает достаточно, на жизнь им хватает, а от Надежды требуется, чтобы она создавала мужу и коту Бейсику сносные условия для существования. Сама же она, имея достаточно свободного времени, может заниматься собой, ходить в бассейн, на шейпинг, на массаж и к косметологу. То есть это муж так говорит и не жалеет денег. На самом деле Надежде на шейпинг ходить уже не по возрасту, что бы там ни говорил муж.
